Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия - Страница 113

— Это что, официальная должность? — уточнила я.

— Разумеется, — отозвался иерарх и хитренько усмехнулся.

— Но ведь я несовершенна. Мальчик не сможет со мной связаться, если что случиться.

— Если ты будешь добросовестно исполнять обязанности, с ним ничего не должно случиться. В противном случае тебе не поздоровится, — отрезал Бертан. — У тебя нет выбора: или ты будешь водить за мной Бэста, когда ему приспичит помогать иерарху, или тобой всерьез займутся сканеры моей матери. Ее очень заинтересовал бы вопрос, кто же ты на самом деле.

Наверное, я покраснела или побледнела, потому что иерарх, бросив взгляд на мое лицо, удовлетворенно кивнул:

— Так я и думал. Наверняка, пришили кого-нибудь из моих людей? Где, в лесу?

Я с трудом соображала, что мне стоит делать: выяснять отношения с иерархом, от прихоти которого сейчас зависела моя жизнь, или отбиваться от наскоков Бэста, которому, кажется, очень понравилась новая няня, и который пытался уже затеять со мной возню.

— Я не понимаю, о чем ты, иерарх, — ответила я.

— Дело в том, что я не только не давал разрешение на привлечение несовершенных к службе, но никто у меня даже не спрашивал такого разрешения, — пояснил иерарх совершенно невозмутимым тоном.

Чего-то такого и следовало, в общем-то, ожидать от моей авантюры.

— Почему ты не арестовал меня, иерарх?

— Просто мне нравятся красивые девушки с длинными косами, — засмеялся он, причем его глаза оставались совершенно серьезными. И я, наконец, отмела последние сомнения. Этот юноша не мог быть никем иным, как родным сыном Виллена. Это сквозило во всем: в чертах лица, в движениях, в голосе, и даже в той нарочитой независимости, которую он пытался продемонстрировать и собственной матери, и мне, и своим людям.

Эх, Юрка-Юрочка! Вот так просто, внезапно и недвусмысленно раскрылся твой секрет. Вот против кого ты вел войско. Вот на кого ты науськивал Тарона.

— А мне нравятся сильные иерархи, которые к тому же знают, кто их враг и кто их союзник, — ответила я.

— То есть? — Бертан перестал смеяться и оглянулся на стоящих на почтительном расстоянии телохранителей.

— Это я так, размышления вслух, — я отвернулась и схватила Бэста, который уже просто замучил меня тычками и пинками. — Хочешь, покажу один прием?

Мальчишка недоверчиво посмотрел на меня:

— А ты умеешь? Разве женщины могут быть воинами? Мама не умеет драться!

— Твоя мама умеет кое-что похлеще, — ответила я и услышала рядом с собой непонятный звук, произнесенный Бертаном. — Так показать?

— Давай! — заинтриговано произнес мальчик и стал в боевую позицию.

— Ну нет, воины с детьми не дерутся. Вот если только твой брат, иерарх Бертан позволит, чтобы я тебе показала на нем…

— Бертан, ну, Бертан, ну, пожалуйста, я хочу посмотреть, как няня дерется! Мальчик запрыгал вокруг иерарха, и тому ничего не оставалось, как снисходительно замахать руками:

— Ну, хорошо, хорошо, отстань…

Он немного подтянулся и сосредоточился, но было видно, что он многого от меня не ждет.

Я попробовала нанести первый пробный удар: ногой в бедро.

Бертан, привстав на носки, скользнул назад, и мой ботинок только царапнул ребром его ногу, оставив полосу грязи. Хорошая реакция у мальчика, с таким и подраться приятно… Но Бертан не собирался нападать сам. Он ждал, что я еще изображу. Пришлось изобразить наступление. Он отразил несколько моих выпадов, удачно ставя железные блоки, но он явно не знал того приема, которому меня давным-давно научил Юрий… С моей стороны последовал выпад, который человек обычно пытается отразить согнутыми в локтях руками… Бертан именно так и парировал. Я повисла на его левом локте, подтянувшись на его руке. Если бы он тут же опустил руку, дав мне упасть на землю, одним ударом ноги он мог прибить меня. Но в том-то и фокус, что человек инстинктивно дергает «нагруженной» рукой вверх, отводя свободную чуть в сторону. Бертан не был исключением. И через мгновение он получил сильный удар ногой прямо по локтю его свободной правой руки. А это больно. В течение двух секунд, в течение которых боль очень сильна, я разжала руки, упала на землю, толкнула его в колено, затем дернула за штанину и, в довершении разгрома встала коленом на грудь иерарха, когда его спина коснулась земли.

Его искривленные губы прошептали какое-то ругательство. И мне стало ясно, что так закончить дело нельзя. Поэтому я наклонилась к его лицу, перенесла тяжесть тела на руки, упиравшиеся в землю.

— Нападай, — шепнула я.

— Что? — удивился он.

— Нападай. На тебя смотрят твои люди.

Он сообразил, что к чему, и не слишком поздно, чтобы поправить свою репутацию. Через три секунды я сдалась на нескольких стандартных движениях. Мы оба были грязные, но Бертан выглядел ужасно.

— Не переживай, иерарх, мы спасли положение.

Он мрачно посмотрел на меня и сказал:

— Вот что, младший офицер Катерина, займись-ка Бэстом. Мне пора к делам, я не хочу, чтобы он снова набедокурил.

Он молча пошел вперед, но, видя, что охрана не приближается на рискованное расстояние, бросил мне через плечо:

— Как только не будет свидетелей, я разберусь с тобой и твоими приемами.

— Все, завязываем! — Бертан осмотрел тот жуткий раздрай, который мы с ним устроили в его апартаментах. — Если мы продолжим дальше, здесь уже в принципе невозможно будет навести порядок.

Он поправил надорванный рукав куртки, но так как это оказалось совершенно бесполезно, с треском оторвал его совсем и обтер им себе лицо и шею. Затем он посмотрел на меня и удивленно заметил:

— Такое ощущение, что ты вовсе не устала!

— Тебе сказать правду или успокоить?

Бертан пожал плечами и, пройдя в смежное помещение, выкрикнул оттуда:

— Предпочитаю правду, по крайней мере, когда наедине.

Он появился через минуту в другой куртке и замер передо мной в ожидании моего ответа.

— Я скажу тебе вот что: я немного устала, но ты, иерарх, совершенно не можешь похвастаться выносливостью. Тебе еще работать и работать над этим. Тебе нужны хороший учитель и тренировки в подходящем месте. Жилые помещения — неподходящее место. Видишь, что мы тут учинили, а всего-то немного подрались.

— А где ты всему этому научилась? Я что-то никогда не слышал о том, чтобы с несовершенными кто-то где-то занимался, — усмехнулся иерарх.

— Были такие люди. А то, что у вас совсем не обращают внимания на возможности несовершенных — это промах. Тебе надо избавиться от предрассудков на этот счет.

— А у меня и нет этих предрассудков, — отозвался Бертан. Он медленно ходил по комнате, поднимал опрокинутую мебель, разлетевшиеся бумаги и прочий хлам.

— Мне прекрасно известно, каким может быть несовершенный человек. И знаешь, таких людей нужно или надежно запирать в карантинных блоках, или убивать.

— Тебе уже успели так досадить несовершенные? Когда же?

— Это не твое дело. Для таких, как ты, вполне достаточно информации из кодекса Законов Первого мира. Там все изложено очень доходчиво.

— А ты, иерарх, все делаешь по Закону?

Бертан остановился, присел на стол и оперся о него руками у себя за спиной. Видно было, что он боролся с желанием поговорить. У него не было товарищей, только неподвижные и безмолвные охранники, не подпускающие к нему никого, кроме привычных исполнителей. Младший брат был еще слишком мал, а с матерью, с которой он вошел уже в принципиальное соперничество, он, видимо, в свое время наговорился досыта, и ее взгляды уже не интересовали его.

— Ты можешь говорить со мной обо всем, иерарх. Ты же знаешь, что я ничего никому не передам, потому что не могу. А на словах мне некому рассказать, потому что твои головорезы изолировали меня и не выпускают из надземной части здания.

— А почему ты решила, что мне есть о чем говорить? — возразил он.

Резкий сигнал не дал ему продолжить. Лицо Бертана отразило недоумение, но он перегнулся через стол и шлепнул ладонью по какой-то кнопке на пульте. Входная дверь открылась и вошла Даррина. Они оглядела комнату, и ее брови поползли сначала вверх, а потом сдвинулись на переносице.