Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия - Страница 2

Мне так хотелось припугнуть клиента, но брат отправил меня на встречу со Зубарским с куда более мягкими инструкциями. Боссу положено было подчиняться. Но не тогда же, когда я была уверена, что права! Нетерпение свербило в моей голове, и язык чесался, чтобы заставить Зубарского одной фразой потерять самообладание. У меня это получилось, и как бы ни ворчал на меня Юрка, очевидно, что мои предположения оправдались. Теперь наши дела пойдут быстрее. Если, конечно, придя в себя, Зубарский не решит закрыть дело и не потребует назад аванс. Тут уж, конечно, моя инициатива не получит одобрения у брата.

Зубарский двигался довольно быстро, и за все время он ни разу не только не оглянулся, но и не посмотрел по сторонам. Не удивительно, что от него ушла жена. Судя по его же собственным рассказам, это была романтичная взбалмошная женщина. Она ненавидела всю рутину, которая стала окружать её после замужества. Она злилась при каждой необходимости повторять постоянные бытовые «ритуалы», её обижали сухость и предопределённость поведения мужа, его привычка к размеренному жизненному распорядку. Сам Зубарский был весьма энергичен, но энергию свою он тратил на то, чтобы придать своей жизни безукоризненную упорядоченность. Мне кажется, что собаку он завёл тоже для того, чтобы она вносила в жизнь своеобразный «собачий» порядок: ежедневные прогулки в одно и то же время, регулярная закупка собачьего корма, и всякое такое… Жена его, наоборот, была по натуре капризной девчонкой, ей вечно хотелось то одного, то другого: то сменить семейного врача, то пересадить кусты в саду, то обить гостиную более весёлым материалом. Она вечно искала себе приключений, развлечений и чего-нибудь новенького, читала много книг о религиях, философиях, колдовстве и оккультных науках, собирала репродукции сюрреалистических художников и устроила в мансарде обсерваторию в надежде первой заметить прилёт инопланетян, благо на все эти сумасбродства денег у её мужа хватало.

Когда Зубарский впервые появился в нашем офисе и сидел несколько часов подряд, подробно рассказывая о себе и жене, я чуть не уснула от скуки через первые полчаса беседы. Уж очень много и монотонно говорил клиент, в то время как мне уже сразу стало ясно: от такого типа сбежит кто угодно. Юра и Олег отнеслись к Зубарскому по-иному. Впрочем, они совершенно одинаково относились в начале дела ко всем клиентам, и никогда не позволяли себе лишние эмоции при деловых беседах с людьми. Полезное качество, которое мне даётся так трудно. Точнее, не даётся совсем.

Мы добрались до элитного спального района в Коломягах, одного из престижных в Питере. Многим пришлось бы полжизни вертеться, чтобы поселиться здесь в одном из комфортабельных коттеджей, вокруг которых уже начали разрастаться аккуратные садики…

Когда я ещё жила в интернате, мне много раз снились такие дома. А может, это был один дом, только подходила я к нему во сне с разных сторон, а каждая стена была у него не похожа на другую. Каждый фасад — иной стиль, настроение, плавные переходы плоскостей и полусферических поверхностей, нежные цвета… Домик-пряник. Как ужасно и безвкусно смотрелся бы, наверное, такой проект, случись бы реализовать его на практике. Но от моих снов у меня осталось ощущение тихого, мирного, радостного праздника и покоя. Я подходила к дому по мелкому шуршащему гравию, во всех окнах горел свет, изнутри слышалась музыка и гомон голосов, кто-то выходил мне навстречу, широко раскрывая дверь… В этом месте я обычно просыпалась, и ни разу мне не удалось разглядеть, кто именно выходил меня встречать. На смену покою и празднику приходила темнота и тишина спальни в интернате. Я зажигала маленький ночник и ставила его под кровать, чтобы добиться того странного полумрака, который так похож на туманную реальность сна, и продолжала грезить наяву, представляя, что там, за дверью не гулкий коридор спального корпуса, а тёплые звуки и нежные запахи дома, моего дома, где много людей, любящих и любимых… И очень долго я искренне считала, что люди, живущие в таких районах с красивыми жилищами, потому и живут в таких местах, что пребывают в счастье, умиротворении и взаимной любви. Маленькой одинокой девочке невозможно было представить, что за красивой декорацией вся жизнь может быть такой же мучительной, как и в трущобе. Правда, и сейчас, когда мне уже исполнилось двадцать, я верила, что у меня будет дом именно такой, который наполнит мою душу ощущением тихого праздника. Когда-нибудь он у меня будет. Только никто не знал об этой моей уверенности, как никто не знал и тогда, в детстве, что мне снится по ночам…

Наш маршрут подходил к концу, и я уже видела, как Зубарский заворачивает за угол. Там на другой стороне улицы, его дом.

Зубарский скрылся из вида, и через секунду за углом раздался визг тормозов. Я ускорила шаги, и перед моими глазами предстала невероятная картина: тормознувшая машина, лежащий перед ней Роман Зубарский и собирающаяся вокруг толпа зевак. Пробираясь сквозь толпу, я заметила, что с другой стороны улицы, расталкивая людей, движется Олег. Быстро он долетел, молодец. Но все равно, опоздал.

Опустившись перед Зубарским на корточки, он принялся ощупывать его со всех сторон. Я не стала мешать ему, просто наблюдала из-за чьей-то спины.

Поза лежащего Зубарского не обещала ничего утешительного.

— Удар был слишком сильным. Бедняга умер на месте, — произнес Олег, поднимаясь на ноги.

Автомобиль, сбивший Зубарского, стоял тут же, водитель сидел, навалившись на руль, и с ужасом смотрел вперёд, не пытаясь никуда двинуться.

Послышалась сирена, и Олег, сделав мне едва заметный знак, быстро пошёл к своей машине, что стояла неподалёку на стоянке. Когда я села рядом с ним, он уже звонил Юре.

— …я думаю, нет, не заказ точно. Парень никуда и не пытается скрыться, в машине сидит. Вроде, пьян сильно… Нет, Юрка, это очевидная случайность. Ты бы видел лицо Зубарского, когда он вывернул из-за угла. Если бы ему навстречу нёсся поезд-экспресс, он бы не свернул…

Олег замолчал, слушая какие-то длинные рассуждения Юрки. Изредка он бросал на меня озабоченный взгляд, и я представила себе, как Юра прохаживается сейчас на мой счёт. Олег отнял трубку от уха, укоризненно взглянул на неё, вздохнул и убрал в карман.

— Не переживай, малышка, — произнёс он задумчиво.

— Кто тебе сказал, что я переживаю? И сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл меня малышкой! — разозлилась я.

Олег пожал плечами, отвернулся и стал смотреть в окно, как подъехавшая машина забирает труп, прикрытый плёнкой.

— Вот и все. По крайней мере никто не потребует возврата аванса, — заявила я.

Олег странно взглянул на меня.

— Ну ладно, ладно! — завелась я, понимая, что подобные заявления как-то некстати в такой ситуации. — Ну кто же мог предположить, что он вздумает бросаться под машину!

В ответ Олег пожал плечами:

— Юрка предполагал. Не конкретно такую ситуацию, конечно. Но было же очевидно, что парень был чем-то доведён до полного отчаяния. Так или иначе, ты оказалась некстати со своими спецэффектами… К тому же он не подозреваемый, а клиент…

— Нет уж, правильнее будет сказать — подозрительный клиент, — буркнула я.

Взгляд Олега снова потяжелел.

— Ну, нормально! Ещё и оправдываешься, — проворчал он. — Хочешь премию получить с аванса Зубарского?

Я прикусила язык. Дурацкая детдомовская привычка отпираться, даже когда виновата.

— Юрка в ярости. Даже более того — в бешенстве. И мне кажется, наказание он тебе придумает что надо, — отрезал Олег.

Вот в этом он был прав. Юрий не выносил, когда кто-нибудь из нас нарушал его указания. Тем более, если последствия непоправимы. Чувствовала я себя скверно. Похоже, что мне не следовало бы всего этого делать. И уж тем более, не следовало защищаться. После моих идиотских высказываний даже Олег вряд ли будет снисходителен ко мне.

Олег молчал.

Его длинные худые пальцы барабанили по колену, а взгляд вдруг поплыл. Такое бывало с ним, когда его осеняла неожиданная идея.