Повесть о карте - Шейкин Аскольд Львович - Страница 21

Что натолкнуло его на мысль о возможности достичь Индии, плывя на запад от Европы?

Может, он знал об утверждении Эратосфена об этом?

Возможно. Но так или иначе, предприятие Колумба было отчаянно смелым. Деревянные корабли той поры не могли совершать очень длительных плаваний без остановок: они просто не вмещали в себя достаточного количества воды и провианта для того, чтобы кормить многочисленные экипажи. Голод на корабле или жажда, от которой умирали люди, в те времена были частыми и при обычных плаваньях. Что же оставалось ожидать от далекого и неизведанного пути?

Но Колумб вовсе не бросался в пропасть очертя голову. Он верил Птолемею.

Колумб верил Птолемею.

А ведь тот считал, как мы знаем, что Земля не очень велика. Кроме того, Птолемей на одну треть преувеличил размеры Средиземного моря. Из-за этих двух ошибок получалось, что расстояние между Европой и Индией на его картах было показано почти в два раза меньшим, чем оно есть на самом деле.

Счастливая ошибка! Знай Колумб и его помощники истинное положение вещей, они, конечно, не решились бы на путешествие. Кто же пойдет на верную гибель?

Интересно, что Колумб и в Америке не понял своей ошибки. Прибыв на Кубу, он отправил в путь гонцов с письмом к «Великому Хану». Те вернулись через несколько дней, не найдя ничего, кроме одной деревни…

Так ошибка Птолемея принесла людям пользу, ускорив освоение Нового света.

За Америкой последовали другие великие открытия, всё более уточняя карту мира.

Последовали великие открытия.

Кругосветное путешествие Магеллана окончательно решило вопрос о том, что Земля имеет вид шара. Не только Африка, Азия, две Америки и Австралия, но и острова Индийского и Тихого океанов стали известны человечеству.

«Мир, — писал об этих открытиях Фридрих Энгельс, — сразу сделался почти в десять раз больше; вместо четвертой части полушария теперь весь земной шар лежал перед взором западноевропейцев, которые спешили завладеть остальными семью восьмыми. И вместе со старинными, тесными границами родины пали также и тысячелетние рамки предписанного средневекового мышленья. Внешнему и внутреннему взору человека открылся бесконечно более широкий горизонт»[37].

Последнее великое географическое открытие было совершено уже в начале девятнадцатого века русскими моряками под командованием Беллинсгаузена и Лазарева. Они открыли Антарктиду.

Последнее великое географическое открытие совершили русские моряки в девятнадцатом веке.

О русской картографии и будет идти далее наш рассказ.

1551 год, февраль. В Москве заседает Стоглавый Собор.

В Москве заседал Стоглавый Собор.

Молодой царь Иван IV излагает боярам, дворянам и духовенству свои «вопросы».

«…Да приговорил есми писцов послати во все земли писати и сметити мои, царя великого князя, и митропольичи, и владычни, и монастырские, и церковные земли, и княжеские, и боярские, и вотчинные, и поместные, и черные, и оброчные, и починки, и пустоши, и селища, и земецкие земли всякие, чье ни буди, а мерити пашенная земля и не пашенная, и луги, и лес, и всякие угодья смечати и писати, — реки, и озера, и пруды, и оброчные ловли, и колы, и сежи, и борти, и перевесы, и мыта, и мости, и перевозы, и рядки, и торговища и погостьцкая земля и церковная, и дворы, и огороды, и в книгах то всё поставити».

Или вот другой документ — царский указ от 20 сентября 1556 года: «Великий государь царь и великий князь повелел рассмотрети, которые вельможи и дети боярские многими землями завладали, а службою оскудеша, не против государева жалования и своих вотчин в службах бывают. Государь же им повелел в поместьях землемерием уверстати, и учинити комуждо что достойно, а излишки разделить неимущим».

Однако эти указания на «землемерие» не самые старые. Известно, что еще в тринадцатом веке (в 1245, 1253, 1277. годах) составлялись на Руси описания земель, которые сопровождались иногда чертежами. В описях архивов русских государей, относящихся к концу пятнадцатого века, упоминание о «чертежах» уже вовсе не редкость. Карты отдельных земель русского государства составляются тогда систематически, как необходимое подспорье в делах управления.

Примерно в 1570 году по всем этим материалам в Разрядном[38] приказе был создан «Большой Чертеж» — карта всей страны «для Великого Государя службы посылок».

Большой Чертеж не дошел до нас. Не сохранились и копии, снятые с него в 1601 и 1627 годах. И всё-таки мы имеем некоторую возможность узнать, что он собой представлял.

Дело-то в том, что в 1627 году с этой карты была не только снята копия, но и написана целая книга — подробное описание ее. Получился обстоятельный труд о Московском государстве, о его реках, озерах, городах, урочищах. Труд этот так и назвали: «Книга Большому Чертежу».

Вот выдержка из этой книги:

«В начале книге сея написан царствующий град Москва на реке на Москве, на левом берегу; а река Москва вытекла по Вяземьской дороге, за Можайском верст с 30 и больши.

А от Москвы дорога до Серпухова 90 верст.

А Серпухов стоит на реке на Наре, а от Оки реки с версту.

А Нара река пала в Оку, ниже Серпухова с версту, выше перевозу: а на тот перевоз от Серпухова дорога на Тулу.

А до Тулы от Серпухова 70 верст.

От Серпухова же до Каширы 40 верст.

До Алексина от Серпухова 40 же верст.

А до Колуги от Серпухова 80 верст.

А Тула город каменной, стоит на реке на Упе, на левом берегу, а Упа река вытекла от Куликова поля с Муравского шляху…»

Большой Чертеж охватывал огромную территорию — от «Студеного моря» до «Черного моря» и от «Котлина озера» (Финский залив) до реки Оби. Масштаб его был семьдесят пять верст в одном вершке, то есть примерно «один на один миллион восемьсот пятьдесят тысяч» (1:1 850 000), а размер — три аршина на три (около: «два метра на два»). На нем имелось более восьмисот рек, триста сорок городов, двадцать шесть городищ, тридцать четыре монастыря да еще урочища, места добычи соли, озера. Всего на карте было свыше двух тысяч географических объектов — подробность по тому времени величайшая.

Время создания Большого Чертежа совпало с эпохой борьбы Ивана Грозного за усиление центральной власти. Это совсем не случайность. Вспомним слова Страбона:

«Очевидно, правители лучше могут управлять страною, если знают, как велика она, ее расположение, каковы ее свойства».

Иван Грозный и его приближенные понимали это.

Шли годы. Государственный интерес к картам не ослабевал в России ни на миг. В инструкциях Василию Пояркову, первому исследователю реки Амура и Охотского моря, мы читаем:

«Да по распросу иноземскому да по своему высмотру сделать ему Василью, Зие реке и Шилке и в нее падучим стройным рекам чертеж и роспись…».

Такие же наказы получали и Иван Петлин, прошедший в 1618 году из Томска через Урянхайский край в Калган и Пекин, и Семен Дежнев, открывший в 1648 году пролив между Азией и Америкой, и многие другие.

Правительственные указы требовали во всех городах и уездах «чертежи писать» и высылать их в Москву.

К концу семнадцатого века накопилось такое обилие материалов, что «тобольский боярский сын» Семен Ульянович Ремезов создал из них первый русский атлас в двадцать три карты — «Чертежную книгу… всей Сибири и городов и земель» — работу добросовестную и высокого класса.