Выбери любимый жанр

Страсти по Анне - Данович Дина - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

Александр прошел мимо нас, ничего не сказав, даже не поздоровался, даже не кивнул. Мы с Таней переглянулись.

— Что-то случилось, — ахнула Таня.

— Замолчи, не может быть. Я сейчас узнаю.

Я постучала в кабинет супруга. Ответа не последовало. Я постучалась чуть сильнее, а потом приоткрыла немного дверь.

— Александр Михайлович, к вам можно войти? — спросила я, забыв про мокрые ноги.

— Анна? Это вы? Что вам угодно?

— Что-то случилось?

— Нет, Анна, нет. Почему вы спросили?

— На вас лица нет! Я беспокоюсь.

— Анна, когда случается что-то, вы обычно не замечаете. Почему спрашиваете о каких-то глупостях?

Он стоял посреди кабинета, отвернувшись от меня, курил. Я не любила, когда он курит. Не переносила запах табака. Стол был завален, как всегда, бумагами, книги в шкафах просвечивали темными корешками. Было полутемно.

— Александр Михайлович, скажите, на самом деле все в порядке?

— Анна, я все вам сказал. Возможно, я задержусь за работой и опоздаю к ужину, не ждите меня, пожалуйста.

Я вышла.

— Что там? — обеспокоенно спросила Таня.

— Ничего не сказал, — пожала плечами я.

С утра ко мне в комнату торопливо постучала в дверь Таня.

— Входите, — но она была уже в комнате, волосы ее были растрепаны, в покрасневших глазах стояли слезы.

— Таня, что произошло? — Я быстро встала, усадила Таню на кровать. — Говори! — приказала я.

— Господи, — и слезы закапали на темный подол платья.

— Говори же, что произошло? — вцепилась я ей в плечи.

— Николай Николаевич!..

— Что? Что с Николкой?!!

— Ранен! В лазарете он! Господи!

— Как ранен? Таня! Прекрати реветь. Говори, — но у меня самой уже начиналась самая настоящая истерика.

— Ранен! Говорю, что знаю! Он в лазарете!

— Откуда ты знаешь?! — я уже сорвалась на крик.

— Александр Михайлович звонили! Я говорила с ними.

— Где Николка сейчас?

— В лазарете их военном, я больше ничего не знаю. Господи, что будет!

— Одеваться! — приказала я. — Темное платье, и прикажи, чтобы Савелий отвез меня.

— Нет Савелия, он с Александром Михайловичем.

Я металась по комнате, сталкивалась с Таней, бестолково перебирала чулки. Кружевные юбки были так накрахмалены, что по жесткости напоминали картон. В висках стучал страх, пальцы дрожали. Я отдернула на ходу кисейные занавески. Солнечный день, а мой единственный близкий человек… умирает. Нет!!! Господи, только не это! Не дай смерти! Прости! Спаси и сохрани!

Наконец! Я, кажется, одевалась год!

Выбежала на крыльцо, помахала бархатной черной перчаткой извозчику, назвала адрес училища.

— И побыстрее! — приказала я.

На проходной, нервничая и чуть не плача, долго и сбивчиво объясняла, кто я и зачем здесь. И тут появился Александр Михайлович. Меня сразу пропустили, когда он назвался.

— Александр Михайлович! Объясните, что делает Николка в лазарете? Что с ним? Почему произошел несчастный случай? Как Николка себя чувствует?

— Успокойтесь, Анна!

Мы шли по каким-то коридорам. Я едва поспевала за мужем.

— Как может быть человек в полном порядке, находясь в лазарете?! Что с моим братом?

— Да жив ваш ненормальный братец! Жив! Слышите меня? У него сейчас другие проблемы! Просто его могут исключить из училища!

Я на ходу подняла вуаль на шляпе.

— Мне надо видеть его!

— Надо спросить разрешения. Мы как раз туда идем. Вы пойдете к Николаю, а мне надо поговорить о будущем вашего брата с несколькими людьми, в том числе и с полковником Валеевым.

— Почему его могут исключить? Я знаю, что он на хорошем счету! О каком будущем вы говорите? Что он натворил? Наверняка шалость!

— Вы должны знать в любом случае… Дело не в шалости, а в дуэли.

Я почувствовала себя дурно.

— Скажите, что ваши слова — жестокая шутка! Мы живем не в восемнадцатом веке!

— Какие в нашей ситуации шутки!

Мы подошли к большой тяжелой двери с золотом. Александр Михайлович пропустил меня вперед в гостиную. Усадил в кресло, дал мне свой платок.

— Постарайтесь успокоиться! Я скоро буду!

— Мне надо видеть Николку!

— Я возьму разрешение и вернусь.

Он ушел. У меня потекли слезы. Господи, что за дуэль! Милый глупый Николка! Нельзя быть настолько шальным и жестоким! Кожа кресла под руками скользила и словно приглашала скатиться в бездну горя и небытия. Страх за Николкину жизнь черной стеной встал перед глазами, головная боль завладела всем сознанием и переполнила меня. Только бы все обошлось! Только бы он выжил!

Появился Александр Михайлович.

— Что? — спросила я сквозь слезы.

— Я провожу вас к Николаю.

Мы снова шли по длинным и полутемным коридорам. Не помню, как мы пришли в здание лазарета.

— Николка! — со слезами я бросилась к нему, но Александр Михайлович меня удержал.

— Не обнимайте его! Простреленный бок не шутка!

— Николка, — почти в беспамятстве прошептала я.

— Поезжайте, Анна, с Савелием домой, а потом пришлите его ко мне обратно, я тут задержусь! Выздоравливайте, Николай! — И Александр вышел.

Покой сиял белизной, лицо Николкино казалось серым на белой наволочке.

— Как ты? Милый мой!

— Все хорошо! — хриплым шепотом сказал он. — Не волнуйся. Не плачь.

Подошел доктор, вызванный дежурным.

— Мадам, больному нельзя говорить.

— Я — сестра Николая. Меня зовут Анна Николаевна Зимовина. Скажите, что с моим братом.

— Рад знакомству, меня звать Карл Фридрихович. С вашим братом приключилась довольно неприятная штука. Он ранен. Пуля застряла в боку, он уже перенес операцию. Скоро будет на ногах, но сейчас ему необходим покой.

— Как случилось, что он где-то умудрился схватить пулю боком? Это произошло на учениях?

— Нет, мадам. Существует версия дуэли.

— Мы упражнялись в стрельбе! — подал голос Николка.

— Не говорите, больной! Мадам, прошу вас выйти, мы беспокоим больного.

— Я его еще увижу?

— Только завтра!

— Николка. — Я подошла к нему и погладила его светлую руку. — Я буду молиться. Я умолю Богородицу…

— Все уладится, Анненька, — прошептал он.

Я с помощью доктора выбралась на улицу. Увидела Савелия, но никуда не поехала, решила дождаться Александра Михайловича. Под холодным апрельским ветром я быстро замерзла, стала дуть на пальцы. Платки были уже насквозь мокрые, а слез не убавлялось.

Сколько всего я передумала тогда, сидя в полутемном экипаже, наедине со слезами!.. Прошла вечность, прежде чем ссутулившаяся фигура мужа появилась в воротах. Он шел, опустив глаза, и отмашисто двигал левой рукой. На лице его не было привычного мне выражения скуки, он нервно покусывал губы и о чем-то напряженно думал, судя по глубоким морщинам на лбу.

Он не торопился сесть в экипаж, решив, что Савелий уже вернулся после того, как отвез меня. Встал спиной к ветру, прикурил и замер с сигаретой в тонких длинных пальцах. Его взгляд был устремлен далеко-далеко, видно было, что ему становится хорошо сейчас и легко. Он запрокинул голову, просвистел что-то легкомысленное и улыбнулся.

Я увидела совершенно иного человека. Этот вряд ли говорит жене про бумаги и дела за ужином. И невольно задумалась: что такого в Александре увидела моя маман, чего я до сих пор не могу рассмотреть? Что она поняла, выбирая его мне в мужья?

— Хорошенькое дело, Савелий! — сказал он, обращаясь к своему кучеру.

— Ай, барин, ввязались, вот и расхлебывайте.

— Ничего! Расхлебал уже!

— Оно видно — будто и помолодели!

— Ты мне лучше, друг любезный, ответь, Анна Николаевна сильно плакали?

— Плакали, — неуверенно ответил Савелий.

— Так надо ее утешить. Купим торт и шампанское. Поезжай в кондитерскую.

Александр Михайлович присел рядом со мной и вскинул удивленно глаза.

— Вы здесь?

— Я решила узнать все как можно скорее.

— Вы плохо себя чувствуете, — он даже не спросил, а сказал, утверждая очевидное, сказал мягко, без тени привычной иронии и поправил выбившуюся прядь моих волос.

9

Вы читаете книгу


Данович Дина - Страсти по Анне Страсти по Анне
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело