Zαδница Василиска (СИ) - Инодин Николай - Страница 34

– Признаюсь, не так давно я пробы ради высадил на одном из островков саженцы кокосов, – он счастливо улыбается, – Прижились!

– И как скоро мы сможем отведать таитянских кокосов?

Учёный разводит руками:

– Лет через десять, и это только попробовать. Хотя условия для кокосовой пальмы на планете почти идеальные.

– Ну, раз кокосы в ближайшее время нам не светят, предлагаю пройти к столу, отведать, чем сегодня нас кормильцы потчевать будут, – Аркадий многозначительно улыбается.

– И чем же? Неужели не знаете?

– Предполагаю, Николай Иванович, всего лишь предполагаю. Овощной салатик, куриный суп с шампиньонами, фаршированный карп с гарниром из печёного картофеля и клубника со сливками. Сливки, увы, консервированные. Закуски, прикуски и прочее в качестве приятного дополнения.

Биолог, поправляя усы:

– Аркадий, с такими застольями вы переманите у меня со станции весь персонал! Мы до сих пор в основном питаемся концентратами.

– Кто не даёт вам закупать у Возницина провизию для своих сотрудников? Флот не стесняется, четыреста двадцатый транспорт грузится у нас регулярно.

– Хм-м. Признаться, я как-то даже не подумал. Опять же, отсылать единственный катер со станции по таким пустякам…

– Единственный… Николай Иванович, предлагаю вырастить вам новый катер. Местоблюститель не откажет вам в такой мелочи. А до поры можем доставлять провизию своим, холодильные установки на станции у вас в достатке?

– Буду обязан…

– А мы воспользуемся. Иметь под боком такого биолога и не привлечь… Дураков нет, те, что были, давно повывелись. Вы какой коньяк предпочитаете?

Привычное окружение уже давно не обращает внимания на лёгкий шум сервоприводов внешнего скелета, сопровождающий все передвижения Лобачевского по базе. Знают, что командир снимает его только в своей каюте.

Проходя мимо Возницина, Аркадий вполголоса интересуется:

– На «Грозный» праздничный рацион послали?

– Обижаете, – изображает недовольство интендант, – давным-давно, катер уже вернулся.

Дежурство в системе по-прежнему несут, сменяя друг друга, старые канонерки, но в случае чего – отряд крейсеров появится в системе очень и очень быстро. Правда, уже около года в системах Задницы Василиска не видели незваных гостей.

Не до того сейчас во внутренних-то мирах.

Казалось бы, государства северо-западного сектора достигли своих целей – центральный сектор проиграл войну, лишён сколько-нибудь серьёзной военной силы и разорён репарациями. Путём нехитрых комбинаций русский сектор погружён в хаос и продолжает уничтожать сам себя. Правда, оторвать удалось лишь несколько окраинных миров, сорвавшиеся с поводка зелёные почуяли за собой силу и перестали подчиняться, но ни о какой экономической конкуренции с мирами просвещённого запада речь в данное время не идёт. Но всё оказалось не столь просто. Всемирная экономика отозвалась на ампутацию так же, как это делает живой организм – воспаление, жар, лихорадка.

Привыкшие наживаться на военных спекуляциях финансисты отказались останавливаться и умерять аппетиты. В промышленности выправить перекос в военные отрасли оказалось слишком сложно, производства просто закрываются. Спасёт ли экономику масса колоний, отобранных у проигравших и вновь открытых? Чёрта с два, им тоже не нужно оружие, им нужны товары первой необходимости. Но за время войны этот рынок активно занимали японцы и китайцы, в многолетней бойне не участвовавшие совсем, или участвовавшие условно. Конкурировать с их дешёвым ширпотребом западным товарам становится очень сложно даже на внутренних рынках. Похмелье от победы оказалось тяжким – дефицит денег, массы безработных, остановленные производства. Депрессия.

В германском секторе положение ещё хуже, там, на промышленных мирах, самый настоящий голод, люди умирают. А на территории бывшей Российской империи избытка продовольствия больше нет, делиться нечем. Что, в общем, неудивительно. В дополнение к галактической, там получили ещё несколько лет гражданской войны. Некоторые миры на окраинах и по сей день ещё полыхают, хотя кто и с кем дерётся, уже не понять.

Денег на обломках бывшего Рейха тоже практически нет. Зато есть простаивающее промышленное оборудование. А у Аркадия имеется излишек продовольствия. Не слишком большой, так ведь ему не требуется выкупать промышленные гиганты. Нужны вполне себе средней производительности комплексы. Приличный по нынешним временам бартер: тысяча тонн белкового концентрата на линию по выращиванию гравитационных колонн для маломерных судов. То, что после доработки линия способна растить движители для судов среднего тоннажа, не проговаривается. Так, дополнительная опция, возможный повод для повторной сделки. Груз сублимированных ягод меняется на автоматическую линию по производству процессоров, даже и не самых современных. Ещё из Шереметьево отгружали рыбную муку и яичный порошок, растительное масло и прочие пользующиеся повышенным спросом продукты. Пришлось под это дело монтировать дополнительный комплекс жизнеобеспечения, но дело того стоило. После разгрузки пары трюмов сухого картофельного порошка его место заняла установка, без которой реактор синтезирующего типа изготовить практически невозможно. Небольшая, но постройка линейных кораблей в ближайшие планы таитян не входит.

Сложное оборудование таскают на Воркуту и Кемптаун флотские транспорты, прикрытием тех операций занимаются совсем другие люди. У таитян всё намного примитивнее.

Аркадий, проходя мимо парочки главных действующих лиц своих гешефтов легонько подталкивает Бэргена, чтобы не загораживал дорогу:

– А посторонитесь, пожалуйста, Кояма-сан! И передайте, прошу вас, мистеру О’Лири моё почтение и приглашение к столу.

Мистер О’Лири, он же Пётр Васильевич Хренов, величественно кивает в ответ. Старый энергетик, как всегда, одет в комбинезон британского пилота без знаков различия.

Людей в зале много, по пути к своему месту Аркадию приходится изрядно лавировать между гостями и собственными сотрудниками. Подумать только, в своё время его пугали две сотни человек, завербованных милейшим Валентином Михайловичем! Двух лет не прошло, а теперь только в транспортном отделении компании «Таити – два» ударно работает вдвое больше сотрудников. И это тоже, в какой-то мере результат великого кризиса – рабочих мест своим гражданам не хватает, кому нужны русские эмигранты? А в Новороссии работы полно, и созданы какие-никакие условия для жизни. На Кемптауне так и вполне приличные. Погода, конечно, дерьмовая, но разве в погоде счастье? Вот и прибывают время от времени с различных окраинных миров транспорты с переселенцами, вдоволь нахлебавшимися прелестей эмиграции. Пока, конечно, не всех желающих можно принять, но общая численность подбирается к трём миллионам. До Сяодэ Шанхая, конечно, ещё расти и расти, но гораздо больше первоначальных четырёхсот тысяч.

Подойдя к своему месту, Лобачевский целует жену, улыбается стоящей рядом Елене и поворачивается к залу:

– Друзья мои! Мы славно поработали, и можем себе позволить небольшой отдых. Возможно, кое-кто удивлён тем, что мы решили сначала посидеть за накрытыми столами, а затем выпустить со стапелей виновника торжества, но посудите сами – экипаж «Хомяка» сейчас с нами, а если бы всё было наоборот? И наши доблестные защитники не будут торопиться, и покажут себя во всей красе и мощи, если не будут думать о накрытых столах. А в успешном завершении сегодняшнего сброса мы уверены на все двести процентов. Так что, дорогие наши гости и мои замечательные сотрудники, за наши с вами успехи!

Аркадий поднимает бокал, наполненный янтарной с жидкостью, и пьёт под звон бокалов и одобрительные возгласы собравшихся.

Даже по таитянским меркам сегодняшнее угощение – праздничное, так кормят далеко не каждый день. Звон приборов, гул застольных разговоров, негромкий женский смех…

Аркадий доволен – его команда в порядке, кислых или угрюмых лиц за столами нет. Это хорошо. Работы впереди – море, поэтому монотонный ритм будней следует разбавлять небольшими торжествами. Нет вернее средства вытряхнуть из людей душу, чем тупое монотонное повторение однообразных действий.