Мой варвар (ЛП) - Диксон Руби - Страница 12

От моего прикосновения каждый мускул в его теле напрягается, и, пока я смотрю, его член наглядно удлиняется. Итак, это привлекло его внимание. Хотя его рычание излучает странный тон, с которым, как правило, задаешь вопросы. Я абсолютно уверена, что он вообще без понятия, что я задумала.

— Давай я покажу тебе, что конкретно у меня на уме, — шепчу я, глядя на него. Я скольжу рукой вверх по его огромному бедру. На ощупь он мягкий, как замша, и его кожа теперь чистая и красиво синяя. Просто глядя на него, я чувствую, как от предвкушения у меня уже слюнки текут. — Рух принадлежит Харлоу.

И одной рукой я обхватываю его член, после чего поднимаю глаза, чтобы увидеть его реакцию.

Мой огромный варвар стоит на месте, будто замороженный. Ни единая мышца у него не двигается, в то время как он смотрит вниз на меня, вытаращив глаза.

Мои губы растягиваются в улыбку от его вида.

— Могу поспорить, что ты никогда раньше даже подумать об этом не мог, не так ли?

Я двигаю рукой по его члену, пробуя на ощупь его длину и обхват. Он по-настоящему большой, но это меня не удивляет. У инопланетянина, ростом в семь футов, и у которого плечи, как у полузащитника, будет большой член, а Рух однозначно соответствует этому убеждению. Его длина — и обхват — напоминают мне мое предплечье, и он восхитительного темно-синего цвета. Прожилки вен отчетливо прослеживают его ствол. И я начинаю скользить ладонью ласкающими движениями вверх-вниз по этой толстой длине, прежде чем наклониться вперед и провести языком по головке.

Рух испускает резкий, задыхающейся звук.

Я бросаю взгляд на него, а мой рот все еще парит боже-так-близко над головкой его члена.

— Ты в порядке?

— Повтори, — говорит он глухим голосом.

Я хихикаю, потому что мой смышленый инопланетянин теми несколькими словами, которые знает, пользуется весьма неплохо, не так ли? И я даю ему именно то, что он хочет, — неторопливо облизываю головку его члена. Она покрыта капельками предсемени, и я упиваюсь ими. Мой кхай усиленно резонирует, и мои бедра крепко сжаты вместе, потому что прикосновение к нему вот таким образом бесконечно меня возбуждает.

Как забавно все получается — доставляя удовольствие ему, доставляется удовольствие и мне. Я даже не уверена, могу ли я винить в этом мою вошь. Я просто обожаю прикасаться к нему и видеть его ответную реакцию. Рух выглядит так, словно его мозг только что взорвался. Я наклоняюсь вперед и еще раз игриво облизываю его, доставляя себе этим огромнейшее наслаждение.

На этот раз слабый стон срывается с его губ, и его бедра делают резкое движение, толкнув член мне в руки.

— А-а, — шепчу я. — Тебе ведь это нравится, да?

Кончиком его члена я касаюсь своих губ, медленно проводя головкой по моему рту. Он крупный, и глубоко в горло этого парня ну никак не взять, однако энтузиазмом можно достичь многого. Я решаю исследовать его своим ртом, покусывая его длину и облизывая кожу вплоть до самого его мешочка. Он теплый и тяжелый, и я люблю чувствовать его замшеподобную кожу своей, и мне приходится бороться с желанием тереться своим телом вверх-вниз о его собственное, и довольствоваться лишь тем, что просто провожу своей щекой и ртом по всей его обжигающе сексуальной плоти.

Его мешочек тяжелый и напряженный, и я провожу по нему своими пальцами, так как мне любопытно посмотреть на его реакцию. Чувствителен ли он там? Рух вздрагивает от моих дразнящих прикосновений, подсказывав мне ответ на мой же вопрос. Его рука тянется к моим волосам, а затем снова отрывается, словно он не уверен, как ему себя вести, в то время как я удовлетворяю его. Я издаю гортанный смешок, кончиком своего языка пробегая по его коже. Мой рот скользит по твердым бугристым, узловатым выпуклостям на кончике его члена. В этом существенное физическое отличие от людей, понимаю я. Так же, как на его руках и груди, имеющие твердые наросты, чтобы защищать его чувствительные места, так же рельефные наросты, похоже, покрывают и кончик его члена, нижнюю часть оставив бархатисто мягкой.

Я не могу не задаваться вопросом, как он будет ощущаться внутри меня. Делает ли это меня немного извращенкой? Вполне возможно.

Я продолжаю исследовать его, и мои пальцы наталкиваются на шпору, о-которой-так-много-шептались и от которой у человеческих девчонок крышу сносит напрочь. Он похож на не что иное, как на притупленный рог, расположенный в несколько дюймах над его членом. Мне совершенно не понятно, для чего она нужна, но она тут есть и я доставлю себе огромное удовольствие, поиграв с ней, поэтому я именно это и делаю. Я пробегаюсь по ней пальцами, обращаясь с ней так, как я обращалась бы с его членом, — забавляясь с головкой и дразня ствол, наблюдая за вызванной в нем реакцией. Под ней, внизу, где его шпора соединяется с его кожей, есть местечко, которое особенно чувствительно. Когда мой палец задевает его, все его тело резко вздрагивает, и из его горла с шипением вырывается воздух.

— Хочешь немного поучиться словам? — мурлыча, спрашиваю его я, а моя вошь нещадно пульсирует в моей груди. Она вгоняет меня в полное распутство, но мне наплевать. — Вот кое-что, что тебе нужно выучить. Повторяй за мной. Лижи, — я наклоняюсь и облизываю голову его члена. — Вкуси, — Я провожу языком вниз по одной из толстых вен. — Соси.

Я накрываю ртом кончик его члена и, вобрав его головку в рот, легонько посасываю.

Все его тело содрогается, и мгновение спустя мой рот наполняется влажным, соленым теплом. Рух испускает дикий рев, тогда как его семя рассылает по всему моему телу противоречащие физиологическим законам острейшие ощущения. Мгновение спустя, прежде чем я успеваю по-настоящему оценить его реакцию, он, шатаясь, отступает назад, изумленно пялясь на меня.

Я поизящнее вытираю уголки своего рта.

— По-моему, тебе только что взорвали мозг.

Он задыхается, капли пота блестят на его покрытом наростами лбу. И он не перестает глазеть на меня, будто я — какой-то сказочный, членососущий единорог, возродившейся к жизни. У меня вырывается смешок. Ну, мне ведь хотелось отвлечь парня. Я определенно получила, чего добивалась.

— Ну, что, полегчало?

— Хар-лоу… — голос бедняги Руха звучит совсем запыхавшимся.

— Да?

Он прижимает ладонь к своей груди, затем, нахмурив лицо, жестом показывает направление наружу. Я понимаю его разочарование. Он хочет мне что-то сказать, но не хватает слов. Я встаю на ноги и, взяв его ладонь в свою, сжимаю ее.

— Знаю, здоровяк. Знаю.

РУХ

Хар-лоу в очередной раз вывернула меня наизнанку. Только мне стоит подумать, что я уже познал все удовольствие, которое только возможно, она показывает мне что-нибудь новенькое. Я приближаюсь к ее улыбающемуся личику в крапинку и прижимаю свой рот к ее в том жесте, что она показала мне раньше.

Она выглядит ошарашенной, а потом такой радостной. Я должен запомнить больше ее жестов. Хочу сделать ее счастливой.

Она дрожит и тянет шкуры поближе к своему телу, напоминая мне, что здесь, на берегу, мы находимся не ради простых удовольствий. Один из тех, плохих, был неподалеку. Новый приступ паники пронзает все мое тело. Он мог увидеть, как Хар-лоу берет меня в рот и… делала мне кое-что.

Он мог забрать ее у меня.

От одной этой мысли у меня сильно сжимается в груди. Никто никогда, никогда не отнимет у меня Хар-лоу. Я собственными клыками порву их на куски, если они попытаются. У меня сжимаются руки, и вся моя выдержка уходит на то, чтобы не притянуть Хар-лоу к себе.

У меня никогда не было кого-то, с кем общаться. У меня даже мыслей не было о том, чтобы заиметь хоть одного, а воспоминания о моем отце в давно забытом прошлом. Но сейчас то, что Хар-лоу здесь? Мне не выносима мысль о том, что она оставит меня. Мои руки сжимают в кулаках ее шкуры. Если тот, плохой, который где-то рядом, попытается забрать ее у меня…

— Рух? — ее маленькая ладошка похлопывает меня по руке, пытаясь привлечь мое внимание. — Успкйсявеликан. Йаздес, — она улыбается мне. — Всенрмльно. Всеправданрмльно.