Звезда Надежды (СИ) - Багров Вячеслав - Страница 26

— Уже идем, — ответил тот.

Джил заметил, что начинает нервничать, какое — то беспокойство стало наполнять его чувства, неясные сомнения и даже страх, кольнули сердце.

«Все нормально, — подумал он: — Времени много».

— Ааоли, ты где? — Джил вдруг испытал необъяснимую панику, словно забыл что — то очень важное, то, отчего сейчас зависят жизни всей группы с «Дальнего: — Надо уходить.

Искра спокойным шагом уже шла в его сторону, фонари ее скафандра ударили Джилу по глазам.

— Я на седьмом уровне, — ответил голос флорианки.

— Я у складов, иду к десятому уровню, — ответил ему тот — же голос.

Подавляя в себе растекающейся в сознании страх, он громко спросил флорианку:

— Ааоли, не понял! Ты где?

Сквозь слабый шум радиопомех, возник голос флорианки, разделился на два совершенно одинаковых голоса и произнес:

— Я на десятом, котенок.

— Я на седьмом, Джил.

— Повтори!

— На десятом!

— На седьмом!

Две Ааоли говорили с Джилом, две Ааоли находились сейчас на корабле.

Потрясенный, он посмотрел на Искру, спросил:

— Что ты слышала?

— У тебя вышла из строя связь? — Девушка стояла перед ним, держа в руке контейнер: — Ааоли сказала, что она на седьмом уровне.

— Ты не слышала… Она… — Джил впервые за многие годы растерялся, крикнул: — Повтори Ааоли, где ты находишься.

— Иду по седьмому уровню.

— Котенок ты оглох? На десятом!

Оба голоса флорианки, совершенно одинаковые, наложились друг на друга подобно слоеному пирогу.

Он уже шел в сторону шахты — быстрее, быстрее, почти бежал, обходил валяющиеся предметы быта мертвого экипажа. Он думал одно и то же слово, повторяя его про себя снова и снова:

«Проспал, проспал, всех проспал…»

Яркие лучи его фонарей, бежали перед ним — два ослепительных пятна света. Джил уже видел впереди конец коридора и за ним начало большей площадки, где находилась межьярусная шахта.

— Искра не отставай! Ааоли, иди к выходу на шлюз! Я у оранжереи. Ты, где?

— Котенок, что — то не так?

— Я же сказала, я на седьмом, — тот же голос.

— Уже иду на выход к десятому ярусу, — снова голос флорианки: — Она никуда не денется.

И тогда Джил по — настоящему запаниковал. Он отчетливо осознал, что никто из них не вернется на «Дальний», понял это так — же ясно, как ясно помнил свое имя.

«Проспал, всех проспал!…»

Искра бежала, рядом, чуть отставая от него.

Они выбежали на площадку, где по левую сторону тянулись брошенные здесь толстые, гофрированные шланги и пучки бело — желтых проводов. Шахта обозначилась широким, круглым провалом, ведущим вниз. Такой — же проем находился на потолке.

Джил вывернул голову влево, чтобы видеть край своего ранца, поднял резак и пристегнул его к монтажной скобе. Теперь обе руки были свободны.

— Искра, не отставай, — раздался в эфире голос Ааоли: — У Джила истерика…

Он замер на краю шахты, пораженный услышанным, затаил дыхание как будто ему не хватало воздуха. Оглянулся налево — иллианка, его Искра Шепот, стояла рядом, держа в правой руке контейнер.

«Джил, возьми себя в руки, — услышал он голос ее мысли: — Я слышу то, что слышишь ты. Ааоли на седьмом ярусе. В эфире нет другого ее голоса».

— Чтоб тебя, — голос флорианки раздался в эфире — раздраженный: — Искра, ты чего встала?

«Джил, этого нет в эфире. Только в твоем разуме. Настоящая Ааоли на седьмом ярусе».

«Слова» Искры давали надежду на выход из панического состояния, словно указывали дорогу в наступившей вдруг тьме.

Джил провел языком по высохшим губам, спросил:

— Ааоли, Искра с тобой?

— Со мной, со мной. Ты же сам ее отправил ко мне. Ты как нуб, Джил. Точно — нуб!

— Она должна быть с тобой, — опять голос флорианки: — Перехожу на шестой уровень. Скоро выйду.

Джил все еще стоял на месте не приняв решения.

Прошла минута.

— Тебе вредна любовь, котенок, — Ааоли запыхалась, говорила отрывисто.

Он все не мог решить, куда идти.

Между десятым и девятым уровнем были еще три технических уровня и каждый из них мог вместить в себя три уровня жилых отсеков. Он и Искра стояли сейчас на восьмом. Выход из космолета находился на четвертом. Значит между ними и одной Ааоли было три технических уровня — далеко в глубине корабля! До другой — рукой подать, всего четыре уровня и они все выйдут из чужого космолета к платформе.

Та Ааоли, что была далеко внизу корабля, шла с Искрой.

Но Искра стояла рядом с ним.

— Я иду, котенок. Вышла из десятого. Шахта. Ты тоже прозевал время, мой хороший?

И эти слова, сказанные той, которой по логике вещей не могло быть, все решили.

— Джил, выход в другой стороне! — Искра попыталась схватить его за рукав скафандра, но не успела — Джил рванулся к шахте, ухватился за поручни лестницы, полез вниз.

Он смотрел на убегающие вверх ступени лестницы, проваливался вниз шахты и закричал:

— Искра на выход. Приказ — на выход!

— Искра со мной, котенок.

— Искра с тобой, котенок.

Голос Нэма Ю возник неожиданно:

— Что происходит, Джил? Мы на платформе. Все.

— Не знаю, — Джил смотрел перед собой, спешил: — Ааоли внизу за техническими ярусами. Иду за ней!

— Я почти вышла, котенок. Скоро выйду. Не будь нубом — ты идешь в другую сторону.

Всего мгновение Джил снова задохнулся от паники, сомнение сжало его грудь, мучительно захотелось закричать во все горло.

Ааоли внизу!

Та, флорианка, что подходит сейчас к выходу — фальшивка. Настоящая Ааоли ни за, что не оставила бы его одного в опасности, хоть приказывай, хоть ругайся матерно. Настоящая Ааоли всегда придет на помощь.

— Котенок, жду вас с Искрой в шлюзе. Торопитесь.

Тьма за его спиной, густой, липкой массой, грозила схватить, оторвать его от поручней — осязаемая, грозная, неумолимая. Джил боялся задрать голову и посмотреть в верхнее стекло гермошлема.

Вниз, вниз…

Там, куда он сейчас спускался, копилась и сгущалась угроза.

Другая угроза — видимая, близкая, спускалась сверху по лестнице — за ним, почти наступавшая Джилу на руки. Он всякий раз успевал перехватиться, прежде, чем ботинок Искры опускался на ступень — поручень, за которую он только, что держался.

«Мы погибнем, дорогой. Остановись. Вернись. Ты должен мне верить».

Вниз, вниз…

«Там никого нет, Джил. Ты теряешь время!»

Мертвящие пальцы ужаса, ледяными, колючими мурашками, коснулись его спины.

Она сказала «ты теряешь время».

Не «мы».

«Ты»!

Чужая Искра была рядом, она спускалась за ним.

За ним…

За ним…

Джил уже миновал первый технический ярус, когда услышал в эфире голос флорианки:

— Ты все еще идешь ко мне, котенок? — Она ни то закашлялась, ни то рассмеялась.

— Я иду к тебе! — Пот пропитавший брови, лип к векам, жег глаза: — Ааоли, я иду.

— Котенок, котенок. Тогда мы оба погибнем. Уходи. Времени на возвращение не останется.

Он лез и лез вниз по ступеням — поручням.

Там на платформе, сидят пятеро иллиан, недвижимые, молчаливые, немые.

Он буквально увидел эту картину — воображение показало ему их.

— Глупости, мадам. Я не уйду без вас, — шутка получилась неуклюжей, голос — охрипший, чужой, прозвучал безнадежно.

— Глупый нуб. Надо было тебя надкусить, — снова она рассмеялась.

Это был не кашель — смех.

Ааоли.

Это она!

Свет его фонарей, выбивал на стене шахты ослепительные пятна, сверкал на ступенях — поручнях, искрился на белой поверхности скафандра.

Резак мотался из стороны в сторону, бился о локоть Джила.

А Искра — близкая, неутомимая, вдруг запела ему «песню» о любви, надежде, об обманутых ожиданиях, и он, еще более потрясенный открывающейся ужасной правдой, почти срывался с лестницы, спешил.

Он почему — то вспомнил как Ааоли угощала его сладкими фруктами, там, в далеком прошлом. Он вспомнил их вкус — медовый, с оттенком весны и радости, когда он был счастлив.