Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна - Страница 37

Как они поймали его? Обманули, опоили соком миильфинны (Джай поморщился), надели оковы Огненосца, затем доставили в Пракаланс. А там, среди столпов Хтэмов, он слабее ребенка…

Смогут ли они проделать то же во второй раз? Джай понимал: вряд ли — теперь он будет осторожнее, не станет пить, что попало… Но пережитое злоключение не давало успокоиться. Он боится! Наэлла прочла его по крови, скорее всего, прочла. А, значит, она теперь знает, где он… Джай вдруг подумал, что не ощущает Наэллу. Если бы она применила к нему этот запрещенный прием пророческого познания, то его Дар непременно откликнулся бы, и он тоже был бы с ней связан … не так крепко, не так тесно, но все же… Однако Дар не желал даже просто показать ему Наэллу, как и Варика с Тиантором, не говоря уже о четвертом, с которым он так и не познакомился. Джай испугался было, что Сила Пророка замолчала навсегда, но фиолетовая мгла охотно открывала картину за картиной, где он видел своих друзей: Адонаша, сидящего в гостях у Кичиниц, Скайси обросшего короткими рыжими волосами, но так и не сбрившего синюю косу (Смирился ли новоиспеченный Огненосец со своей судьбой?), Оеллу, за обе щеки уплетающую пирог; саму Кичиниц и… ту зеленоглазую девушку. Все они в Тирайке. Разыскивают его. А он здесь. Связанный страхом.

Джай не знал, на что способны наследники Штамейсмара, и это — причина его опасений… или оправдание позорной трусости…

Следует признать — ему нужна помощь. Впервые за столько лет… он готов обратиться к Огненосцам Города Семи Огней.

Джай переместился немного ниже, где зеленела трава, и ветер не был столь холодными и пронизывающим. Он насобирал сухих веток, что сделать было довольно сложно — деревьев в округе мало, и развел костерок. Жаркое веселое пламя радовало сердце, сжигая липкую мерзость воспоминаний о Пракалансе. Джай почувствовал голод и вместе с тем ощутил себя таким живым. Он снова свободен, силен, молод… Все, что считал он своим проклятием — невероятное могущество, бесконечную молодость, слишком длинную жизнь, потеряв… он так рад был сейчас обрести вновь!

Пастух, которого он видел со скалы, заметил огонь и поспешил сюда. Джай наблюдал весь путь, длящийся около получаса, как этот быстрый поджарый горец обминал громадные камни, пересекал извилистый ручей, прыгал через овражки. Наконец, человек взобрался на его склон, поклонился и произнес:

— Приветствую тебя, путник!

Джай хорошо знал их язык.

— Приветствую и я тебя, друг. Садись, согрейся у костра. Предложил бы тебе поесть, да только у меня ничего нет.

Горец усмехнулся в длинные усы, снял сумку с плеча, отложил в сторону посох.

— У меня сыр и вяленое мясо. И, конечно же, Кровь Дракона! Сегодня славный день, и Создатель послал мне тебя, чтобы отпраздновать этот день!

— Празднуешь чье-то рождение? Свадьбу? Или возносись благодарность Творцу? — поинтересовался Джай, понимая, как хорошо и легко ему говорить с простым человеком о простых вещах.

— Нет. Сегодня я видел Каэ-Маса на уступе!

— Самого Каэ-Маса?.. — усмехнулся Джай.

— Это добрый знак! — горец достал нехитрую еду и бурдюк с вином. — Старцы говорили, что наступит день, и здесь вновь появится Каэ-Мас с печалью в сердце, и горы вновь исцелят его печаль. А для нас этот день — праздник, большая удача! Каждая тяжелая овца принесет двойню, урожай винограда удвоится! Женщины будут рожать только здоровых детей! А кто болен — того исцелит Каэ-Мас!

— Неужели один человек может сделать так много?

— Каэ-Мас может… Я — Агай. Как твое имя, путник?

— Астри Масэнэсс.

— Ты издалека?

— Из Междуморья.

— А где это ты выучился так хорошо говорить по-нашему?

— Бывал здесь раньше… — Джай печально улыбнулся, отхлебнул вина, съел лепешку с сыром, закусил вяленым мясом. Горы, и вправду, исцеляли его печаль.

— Вечереет, — сказал пастух. — Пойдем туда — на склон к моим овцам. Там у меня шалаш, и есть лишнее одеяло. У тебя совсем нет никаких вещей с собой: ни еды, ни воды, как же ты путешествуешь, Астри Масэнэсс?

— Кончилось все — не рассчитал… Славно, что ты встретился мне. Надеюсь, смогу отплатить тебе добром за добро.

— Мы, горцы, всегда рады принять странника в своем доме, как Дракон принимает нас на своей спине! — пастух рассмеялся. Джай потушил пламя, Агай взял в руку свой посох, и они пошли туда, где паслись овцы — на соседний склон.

Джаю снилась башня на Горе Волков. Высокое изящное строение, сплетенное из песни горного ветра, возведенное Мастером, какого еще не знал свет — способным воплотить в камне шелест травы, цветение маков и лаванды, восход солнца над горными вершинами, бег оленя по крутому склону, охоту волков, дыхание гор…

Джай стоял на вершине этой башни и любовался облаками внизу, изучал узор, покрывающий стены морозным плетением, разглядывал пламя, выполненное красным камнем на навершии. Он удивлялся и восхищался Силе Архитектора. Джай спрашивал у своего Дара Пророка, когда такое чудо будет возведено здесь, и Дар отвечал ему, показывая не только время, не только строителя башни, но и многие другие события, порожденные этим временем. Историю волнующую, страшную и наполненную надеждой. Борьбу… Джай стал свидетелем жизненного сражения того, кто будет вторым Мастером Путей… Джай знал, что никому больше не удастся увидеть этого человека в Пророческом откровении. Новый Мастер Путей сиял ярко — слепил глаза. И был сильнее Джая… Огонь, создавая который Джай выложился бы полностью, до последней капли Силы, — игрушки для него. Джай видел его ребенком, затем юношей, ну а после… он разгорелся еще ярче, свет, исходящий от необычайного Дара не давал видеть не только его самого, но и скрывал все будущее… Мастер Путей… Джай знал его имя, и знал его борьбу, по крайней мере, до какого-то момента… пока свет не ослепил… Джай принял решение, что встретится с ним здесь, в той башне из будущего. Не сейчас… чуть позже, когда его собственная борьба останется за спиной.

Горы снова исцелили…

Проснувшись рано поутру, Джай жаждал отблагодарить этот край. Камням, траве и снегу на вершинах он не мог принести свою благодарность, но мог сделать что-то для людей.

Агай еще спал, и Джай оставил гостеприимному горцу тарийский светильник — пусть отпугивает волков в ночи, а сам переместился в его деревню. Заметив на склоне насаженный недавно виноградник, в котором были еще не лозы, а лишь черенки, едва схватившиеся за каменистую почву, он остановился, простер руки — призвал Дар Мастера Полей и взрастил виноград. Налитые крупные кисти обильно повисли на гибких лозах.

Джай вошел в деревню, еще темную и пустую — люди спали, стал посреди площади, закрыл глаза и, призвав фиолетовую мглу, принялся проверять дома. «А кто болен — того исцелит Каэ-Мас!». Всех горцев Каэ-Мас, конечно, не исцелит, но в этой деревне, так уж и быть — расстарается!.. Больные были: девочка — пятая дочь в семье не могла ходить; старик, простудился и умирал раньше положенного срока; женщина, родившая вчера, истекала кровью, и никто не мог помочь ей; были еще два слабых младенца и мужчина, который переломал все кости, сорвавшись со скалы. Джай решительным шагом направился к крайнему дому, настойчиво постучал…

Встреча

1192 год со дня основания Города Семи Огней. Столица Тарии Город Семи Огней.

Риэна шла… хотя ей казалось — летела. Уже несколько месяцев она в Городе Семи Огней, здесь дышится свободно, каждый дом, каждое строение, каждая алея и клумба — все радует глаз. Здесь даже лучше, чем на Иане. Город Семи Огней называют родиной всех Одаренных, и не важно где ты родился на самом деле. Риэна теперь понимает, почему так говорят. Она дома. Ей здесь хорошо, как бывает хорошо только дома…

Риэна была в синей форме служителя Советника, удобной, практичной, неброской. На ее поясе кинжал, подаренный Советницей, в рукавах и сапогах неизменные метальные ножи. У нее в ухе серьга со сверкающим огоньком — он меньше, чем тот, который показывала ей когда-то госпожа Кичиниц, но такой же завораживающе прекрасный. Она видела венцы Огненосцев, в которых таких огней больше десятка, отчего сияют даже их лица, портниха была права — это так красиво, что сердце перестает биться на мгновение, а затем заходится в безумной радостном танце.