Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна - Страница 57

Кто эти шестеро, его мало интересовало. Вчера, когда Джай отсчитывал ему пламени, трактирщик лишь прищурил глаз, прикидывая прибыль и смекая: перед ним Одаренный. Джай не стал говорить, что он ни кто иной, как сам Верховный Масэнэсс — тише и спокойнее пройдет вечер.

Джай, Оелла и Бонли пришли первыми. Своих псов — Бунша и Фа, с которыми молодые люди редко разлучались, на этот раз оставили в Здании Совета.

Оелла мрачнее тучи. Она расплела косы (что делала на людях нечасто), распустив длинные вьющиеся волосы по плечам, надела зеленое платье, и даже украсила шею подвеской. Но сдвинутые брови, поджатые губы и пылающие глаза настолько диссонировали с девичьим нарядом, что Джаю хотелось вручить ей меч.

Когда Бонли подошел к ней и протянул руку, чтобы подвести к столу, она вначале скривилась, а только потом натянуто улыбнувшись, вложила свою ладонь в его.

— Бонли! Как я рада, что мы сегодня расскажем о своих чувствах друзьям! — наиграно произнесла девушка, целую Шустряка в щеку.

Парень засопел, а Джай ухмыльнулся.

Скайси, растрепанный и не выспавшийся, появился следом. Он явно не понимал, что происходит, допрашивал жениха и невесту, когда они поняли, что любят друг друга, почему ничего никому не рассказывали, когда же свадьба и так далее и тому подобное, на что получал не совсем внятные смущенные ответы. Джай одернул его, шепнув:

— Скайси, ничего не спрашивай, смотри и замечай.

Тот недоуменно захлопал голубыми глазами, пригладил обеими руками шевелюру густых жестких волос, которые, отпружинив, снова превратились в непослушную гриву, уселся поудобнее и стал ждать, когда подадут ужин.

Появились Адонаш и Риэна, Джай услышал скрип дверей у себя за спиной, шаги и шуршание одежды, увидел, как позеленело лицо Оеллы, как отвисла челюсть Бонли и вытянулась круглая физиономия Скайси, обернулся и замер. Риэна восхитительна!.. Она вошла под рука с Адонашем, а у Джая сейчас лицо не лучше, чем у Оеллы… Зеленоглазая стройная женщина в красном платье с копной черных вьющихся волос… в этот самый момент в особенном мягком свете свечей, от которого уж и отвык Джай, окруженный тарийскими светильниками, казалась в сотни раз прекраснее, нежели на его рисунках… А он ее рисует… до сих пор… рисует… Адонаш положил руку на ее талию, и зудящая ревность, глупая и беспочвенная, поднялась внутри… Если Адонаш поцелует Риэну или Риэна поцелует Адонаша… Джай может потерять голову… лучше бы они этого не делали.

Оелла толкнула Бонли плечом, и тот прикрыл рот, оторвал взгляд от Риэны и обнял ее.

Подали жаркое с овощами, хлеб, вино и диковинные красные шарики, названные поваром «биризиллы». В полном молчании Скайси отправил один из шариков себе в рот, задумчиво прожевал, зачавкал (никак не может отделаться от этой привычки, усвоенной им еще в монастыре — где за столом так принято), и биризиллы стали исчезать из тарелки с пугающей быстротой. Джай следил за тем, как мелькала рука Огненосца-Претендента — аппетит его не изменился с тех пор, как они познакомились. Остальные не ели. Адонаш вяло потягивал вино, и хотя лицо его было невозмутимо, Джай знал, что ему эта авантюра не по душе. Риэне тоже, судя по напряженной, как натянутая струна, спине.

Джай взял биризилл, понюхал, надкусил. Ничего, довольно вкусный, хоть и острый, обжигает, словно гнев Огненосца.

— Итак, — произнес он, проглотив поварской шедевр и запив его вином, — мы здесь, чтобы отпраздновать ваши помолвки.

— Помолвки? — удивленно перебил Скайси. — У кого еще помолвка? — рассеянный Мастер Огня не предал значения тому, что Адонаш пришел с Риэной и не заметил, как тот обнял ее.

— У Бонли с Оеллой и у Адонаша с Риэной.

— Что?! — Скайси выронил из руки очередной шарик биризилл. — Риэна? Адонаш?! Как?!

— Что здесь удивительного? — улыбнулся Джай. Скайси верил, будто это Джай должен непременно женится на Риэна, а Джай сейчас, глядя на то, как дрожат отблески свечей на ее густых черных ресницах, так блестят влажные изумрудные глаза, был совсем не против… Скайси не раз обсуждал эту версию с Адонашем, и уж точно не ожидал, что сам Адонаш решит жениться на красавице.

Огненосец нахмурился, сложил руки на груди, позабыл о еде.

— Ваша любовь была для нас секретом, — продолжил Джай, обращаясь одновременно к обеим парам. — И сейчас все стало явью. Я искренне рад за вас. Сам я был женат не единожды, и уж поверьте старому… очень старому мудрому человеку — это великое счастье.

— Ты говоришь, как дедушка… — проворчала Оелла.

— Я и есть дедушка, деточка, — ответил Джай скрипучим голосом, подражая неодаренному старику.

Бонли хихикнул, Скайси еще больше насупился, Оелла поджала губы, а лица Адонаша и Риэны оставались невозмутимыми, как и полагается Мастерам Смерти.

— Счастье в том, чтобы беречь друг друга и любить, — продолжал он свою занудную поучительную речь, ожидая нужной ему реакции, — Чтобы хранить верность друг другу, находить утешение с милым сердцу человеком. Ваши жизни длинны, гораздо дольше, чем у людей, лишенных Дара, и все эти годы рядом с вами будет ваш избранник. Ошибиться нельзя… Любовь пишется в сердце, въедается в душу, любовь ни с чем не ступать, и она не разменивается, не улетучивается, ни мельчает, словно река жарким летом. Любовь всегда полноводна, словно море. Иной раз она бурлит, иной раз замирает в штиле, но то, что творится на поверхности — не так важно, гораздо важнее то, что в глубине. Любви не страшны ни беды, ни разлуки. Душа будет тянуться через тысячи миль к тому, кого любишь… Все мысли поглощаются ею, и все дела кажутся неважными, если делаешь их не ради нее…

Джай вспомнил Дийну — свою первую любовь. Рыжие волосы, заплетенные в косички, лежат на хрупких плечиках. Они целуются в высокой траве, она в венке из алых маков…. и ему только… семнадцать лет… Дар еще не раскрылся, он еще не знает, что этот мир будет держать его так… долго… Что заберет у него и Дийну и всех остальных… Айю, Фаэну, Мираю, Линэль… Тойю… Крайю…

— Я вижу блеск влюбленных глаз, — сказал он, отбрасывая печальные воспоминания. — И это радует меня! Так давайте выпьем за вас! За двоих, которые станут одним! За две будущие семьи! И пусть Мастер Судеб пошлет вам Одаренных детей!

Он поднял кубок, жест его с явной неохотой повторил Скайси, затем Адонаш, Риэна и Бонли, последней это сделала Оелла.

— Так, когда вы решили играть свадьбы? Вначале Оелла и Бонли, а потом Адонаш и Риэна, или все вместе? Будет большое празднество!

— Нет, не вместе! — фыркнула Оелла.

— Все верно, — подтвердил Адонаш, — пусть вначале они. Выдам Оеллу замуж, а после уж женюсь сам.

— Может все-таки вы первые? — язвительным тоном спросила девушка.

— Ну зачем же нам спешить? — так же язвительно улыбнулся в ответ Мастер Меча.

— Вот я взгляну, какой из тебя выйдет муж, и… может, передумаю…

— Какой из меня муж? — Адонаш поднял бровь. — Отличный! А ты как считаешь, Риэна?

— Да. Отличный, — равнодушно ответила та.

— Вот видишь. Да и что смотреть на меня. Я — это одно, Бонли — совсем другое! А он, я уверен, муж хоть куда! Не так ли, Мастер Шустряк?

Судя по виду Бонли, он мечтал сейчас лишь об одном — просочиться сквозь стул, а затем сквозь пол.

Адонаш мельком взглянул на Джая, и он прикрыл глаза, показывая, что пора.

Старший из женихов накрыл своей ладонью руку Риэны.

— Мне как-то нехорошо, — тихо сказала она. — Нужно на воздух…

— Конечно, милая, — Адонаш встал, помог подняться своей фальшивой невесте, уходя, обернулся, очень умело состроил встревоженную мину и заявил:

— Очень может быть, что нам придется поторопиться со свадьбой… это недомогание…

Острый слух Джая уловил шепот Оеллы, обращенный Бонли:

— Целуй меня! Сейчас!

Бонли поспешно наклонился и неловко с громким звуком чмокнул девушку в щеку. Звук привлек внимание Адонаша и тот обернулся, с таким лицом, что едва не испортил безупречную игру.

— В губы! — тем временем шептала Оелла, и слышали ее только Джай да Бонли, который залился краской и вместо требуемого поцелуя отстранился.