Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна - Страница 65

Кара, Бонли, семья Эсина всегда очень хорошо отзывались о посетившем их деревню Мастере Путей, прямо с каким-то благоговейным трепетом. Итирам пытался их разубедить, скептически подходил к их рассказам о Масэнэссе, затем оставил эти разговоры, и всячески избегал затрагивать тему Астри Масэнэсса. Только с Эсином они говорили о нем откровенно — все что думали, а думали мало хорошего.

Что теперь? Остались лишь сомнения и вопросы: кто, в конце концов, этот Масэнэсс?..

6

Снова… снова он вышел сухим из воды! Огненосцы, в том числе и Скайси, спустили Верховному Нерану, глупая девчонка Инель прокололась, встретив пророка, а Целитель Кайко уже после своего выступления перед Советом смотрел на Масэнэсса телячьими глазами и что-то там бормотал об искреннем раскаянии виновника погромов в Ниране.

Рамос проглотил неудачу. Он должен уметь проигрывать, подниматься, чтобы идти дальше. Не вышло в этот раз, получится в следующий. Осложнения были в том, что Инель его выдала, и вряд ли от Масэнэсса ускользнуло, что именно он — Рамос Лантак, отыскал Кайко, и раскопал нужные сведения. Но никаких действий со стороны Верховного не последовало, и преданные Рамосу пророки утверждали, что ему нечего опасаться. Так ли это? В любом случае придется затаиться на какое-то время и работать осторожнее. Возможно, Масэнэсс не боится, считая Рамоса слишком уже ничтожным противником? А может уже задумал, как избавиться от него. «Но я буду играть до конца. Чего бы это не стоило!»

Любовь или смерть?

1207 год со дня основания Города Семи Огней. Столица Тарии Город Семи Огней.

— Где Плая? — зашептал Рамос, появившись из-за угла, как всегда, бесшумно. Серебряная коса из-за резкого движения метнулась, оказавшись на его плече, стальные глаза возбужденно сверкнули.

Риэна знала — он что-то задумал.

— Уехала, — сказала она, отвечая на его торопливый поцелуй.

— Это хорошо.

— Что ты задумал?

— Я был у Иша.

— Есть новости?

— Пойдем ко мне.

Рамос, озираясь по сторонам, увлек ее в свои комнаты. Едва закрылась дверь, он набросился на нее с нетерпением юноши, со страстью дикаря, чего за ним никогда не наблюдалось — Рамос всегда был сдержан. Именно его способность держать на коротком поводке, под суровым контролем свою пылающую страстями мятежную душу, и привлекла когда-то ее.

Риэна, тая под его поцелуями, не находила в себе сил, чтобы спросить, что же случилось. Она даже не могла понять, радостен он, или встревожен… одно ясно — взволнован не на шутку… Только чем? Глаза Рамоса ничего ей не сказали. И она отбросила в сторону все вопросы, пока жар немного не поутихнет.

— Ты — его смерть! — наконец, сказал он, сидя в кресле и любуясь Риэной… по крайней мере, она надеялась, что его мысли поглощены именно ею. Но, судя по произнесенной фразе, это не так.

Он думает о Масэнэссе… Он всегда думает о Масэнэссе! Вначале Риэне казалось, что это ревность Рамоса к Верховному, с которым Риэну связывает загадочная, видимая лишь Пророкам нить. Но это ей впору ревновать: все мысли ее любимого заняты другим человеком, которого он ненавидит гораздо больше, чем любит ее. Рамос верит, что Астри — чудовище. И его вера обоснована… Он привел ей не одно доказательство. Масэнэсс не мог бы жить до сих пор, не будь он связан с Древним. Единственное, что смущало Риэну — Верховный не вел себя так, как должен бы вести злодей. Его реформы и поступки не принесли Тарии падения, как предсказывал Рамос… или пока не принесли. Ее Рамос способен просчитать ходы, он — Стратег, а уж кому, как не Стратегу знать, что стоит за тем или иным деянием Верховного.

— Он укрепляет свою власть, лишая власти и имущества других Одаренных, — не раз говорил ей Рамос.

— Но он предлагает им содержание и требует от них служения Тарии, а не себе, — иной раз возражала Риэна.

— Ты юна, ты такая юная… наивная… Милая Риэна, Масэнэсс только делает вид. Создавать видимость — это то, что он умеет и исполняет безупречно. Я думаю, врожденный его Дар — именно иллюзия. Не верь, хотя бы ты не верь! Он заставил поверить себе и весь Совет и практически всех Одаренных в городе. И Одаренных ему мало! Он прекрасно понимает, что неодаренных гораздо больше, и пока они поддерживают его — он непобедим. Обычные люди чуть ли не боготворят Астри Масэнэсса. Всюду в тавернах и пивных слышны баллады о Мастере Путей. Его подвиги воспеваются на каждом углу! А это строительство, которое он начал на правом берегу Тасии-Тар? Он желает создать Академию! Да не одну, а целых шесть! Притом пять из них предназначены для неодаренных! Он хочет, чтобы неодаренные тоже становились Мастерами, правда, иного толка…

— Но что плохого в его заботе об образовании обычных тарийцев, да и Одаренным не мешало бы поучиться. Мне кажется, что в этом он прав.

— Не одной тебе так кажется. Он облекает любое зло в столько яркую и приятную глазу оболочку, что нельзя заподозрить ничего плохого. Он завоевывает сердца, Риэна. А когда завоюет, станет властвовать! Ты увидишь через десяток-другой лет, как люди проглатывают все его злодейства и притеснения с таким же восторгом, как нынешнюю благотворительность. Он лишит их рассудка точно так же, как Эт’ифэйна когда-то лишила разума жителей Края Тин. Ты слышала об этом?

— Немного.

— Древняя не связывала себя с Одаренными — по крайней мере, об этом ничего не известно. Но она умела так расположить к себе людские сердца, что они до сих помнят о ней, добровольно идут на смерть для нее, приносят себя и своих детей в жертву… Таким станет и Масэнэсс. Так будет и с нами, если мы не исполним свой долг.

«Ты — его смерть!» — Риэна задумалась над этой фразой. В последнее время Рамоса заботит нависший над ней «меч пророчества». Пророк Иш пытается разгадать эту загадку уже не один десяток лет. Сам Верховный иногда смотрит на нее странно и признается, что порою по-прежнему рисует ее лицо. Мастер Адонаш недоумевает, какая в этом может быть загадка, и уверен, что Риэна предназначена Джаю судьбой… Джай — его настоящее имя. Но ни Риэна, ни Рамос никогда не называют его так.

Адонаш и Скайси не знают, что ее сердце давно принадлежит другому. А если бы и узнали, все равно верили б в длань Мастера Судеб, простертую, чтобы соединить Риэну и Джая. Они его верные друзья, как и Оелла, как и Бонли… Думают, что и она его друг… Они не виноваты, он обманул их, он их спас когда-то… завоевывая сердца… Рамос прав — сердца он умеет завоевывать… Да только во зло ли? Как бы ей хотелось, чтобы все обернулось иначе. Чтобы Рамос нашел доказательства того, что Астри Масэнэсс и в самом деле настоящий Мастер Путей, единственный в истории, но не благодаря связи с Древним, а по воле Создателя… Чтобы ее дорогой Стратег наконец оставил свою пылающую ненависть и двое сильных и мудрых мужчин — Рамос Лантак и Астри Масэнэсс выстраивали бы великую будущность Тарии, трудясь рука об руку.

Почему все не может быть так? Просто и… хорошо… Почему?

— Иш изучил тот рисунок, — задумчиво бормотал Рамос.

— Какой рисунок? — Риэна оделась, села на кровати, пытаясь причесать непослушные волосы, которые по обычаю Одаренных Тарии отрастила уже ниже бедер.

— Твой портрет, нарисованный его рукой! Почему я до сих пор не догадался дать его Пророку?

— И почему?

— Не думал, что Ишу так много могут сказать несколько штрихов на пергаменте… Но его нарисовал другой Пророк — Масэнэсс… Ты будешь его погибелью, как я и предполагал.

Риэна помрачнела. Она не верила никогда, что станет любимой Джая, но и его смертью быть не хотелось…

— Не думаю.

— Риэна — ты единственная, кто сможет его убить!

— Я не хочу убивать…

— Тебе придется! — он был слишком резок, и Риэна с печальным упреком посмотрела в его лихорадочно пылающие глаза.