Ермак. Телохранитель (СИ) - Валериев Игорь - Страница 46

Начальник каторги рассказал Головачеву и взводным портупей-юнкерам, а потом эта информация дошла и до нас, что попытку напасть на острог они отбили легко. Когда в Усолье ночью начался грабёж и разбой, начальник острога попытался организовать нападение с частью конвойной команды на бунтовщиков, надеясь на то, что жители села поднимутся, но отряд попал в грамотную засаду. Потеряв десять человек, были вынуждены вернуться в острог. Совершенно не ожидал начальник тюрьмы такого от бандитов. Кто-то ими грамотно командовал.

Не смотря на то, что в селе и округе проживало больше трех тысяч жителей, отпора почти никто не дал. Больше половины жителей из ссыльных и отбывших срок каторжан. Те просто не поняли сначала, кто к ним пожаловал. Отдельные выступления коренных сибиряков и казаков, а также охраны купеческих домов подавлялись бандитами беспощадно. В общей сложности больше ста двадцати человек убито, около двухсот девушек и женщин изнасиловано. Больше всех не повезло благородным дамам и их дочерям в санатории "Усолье". Их потом всех убили.

Та часть банды, которая заявила о себе как о политической, в составе чуть больше полсотни человек, в разбое и убийствах не участвовала. Быстро собрали обоз из полутора десятка саней, вооружились тем, что нашли в ближайших домах обывателей, загрузились всем необходимым для дальнего похода и ушли в сторону Иркутска почти двое суток назад. К ним присоединилось несколько ссыльных из участников Кругобайкальского восстания шестьдесят шестого года. Особенно опасным было то, что двое из ушедших ссыльных раннее были офицерами войска польского. Именно по их указанию были срублены телеграфные столбы и увезен с собой провод. Четверть века чёртовы пшеки жили здесь, почти родными стали, а появился шанс, не смотря возраст и семьи, ушли. Узнали мы о возмущениях начальника каторги.

Связи нет. Сообщить об обстановке по телеграфу нет возможности. Рано утром, ещё по темноте, отправили посыльных в Иркутск. К вечеру должны добраться. Большая часть бандитов, около трёх сотен вчера к вечеру ушла по Московскому тракту в сторону Красноярска. Народ в Усолье от увиденных зверств, стал заводиться. Варнаки своим звериным чутьем почувствовали, что им может стать плохо, вплоть до летального исхода, ушли из села от греха подальше. Как начальнику сказал, кто-то из местных ссыльных, эти бандиты пошли на село Голуметь. Дорога по рекам Белая, Большая Белая и Большая Иреть наезжена. А Голуметь намного богаче Усолья. Там только купцов сорок восемь человек числиться, из них половина первогильдейские. Богатство Голумети происходило от торговли с монгольскими купцами, которые обменивали в селе кожи и ткани на мыло и соль с Усольского солеваренного завода.

Химуля, как командир сводного отряда принял решение с иркутской сотней преследовать основную банду, а наш взвод отправился за меньшей частью. Преследуем её уже четвертый день. Собрав, что можно для длительного похода в Усолье вышли ещё до полудня. Через час были в Тельме, где каторжане хорошо пограбили суконную мануфактуру, найдя на складе все необходимое для зимних переходов. Сожгли телеграф, срубили столбы, провод опять забрали с собой. Убитых и изнасилованных, слава Богу, не было.

Начальник суконной мануфактуры, поглядев на наше обмундирование, дал указание выдать юнкерам, завезённые на склад для снабжения Забайкальского войска, длинные тёплые полушубки, в которых можно ездить верхом, теплое нательное бельё, портянки и самое главное, унты. Это было очень кстати. Морозец кусал серьёзно, и в шинельках, да в сапогах очень быстро зубы начинали выбивать чечётку. В сани обоза дополнительно было загружено несколько больших отрезов парусины, которые можно было использовать для изготовления мест для ночлега на свежем воздухе. А по моей просьбе кинули небольшой рулон белой марлевой материи. Пригодится для маскировки, да и на бинты, если что пойдёт.

Потеряв в Тельме где-то часа два на дополнительные сборы, двинулись дальше по тракту. Вскоре следы показали, что бунтовщики свернули с тракта на дорогу к Елани. Дойдя до большого села, узнали, что политические особо не зверствовали и не наглели. Основная масса села из ссыльных. Сопротивления не оказало, даже помогло. Бандиты забрали оружие, боеприпасы, которое смогло найти, и ушли в сторону села Большежилкино.

До этого села мы добрались уже в сумерках. Вой и плач, доносившийся из множества домов, сказал нам, что в данном месте всё прошло не так гладко, как в предыдущих. Сложившуюся обстановку разъяснил староста села. Варнаки два дня назад вошли в село и встали на постой с целью переночевать. Всё бы обошлось спокойно, да кому-то из бандитов сладкого захотелось. Полез на дочку одного из Жилиных, а их семья вместе с родственниками пятьдесят две избы в селе занимают.

В общем, когда Якова, который за дочь заступился, убили, то вскинулись остальные его родственники, да и другие сельчане поддержали. Только не готовы были убивать, а каторжане готовы. В результате почти сорок убитых селян, есть и раненые. Пару десятков девок бандиты в отместку за нападение на них попортили, да и жёнкам многим досталось.

Варнаки же поутру забрали всё оружие, которое ночью реквизировало, навалили добра на сани и ушли. Обоз у них большой получился. Почти три десятка саней. Ушли в сторону заимки Салоты, как её называли буряты или Целоты, как прозвали русские.

С учетом того, что во многих домах отпевали покойников, и эта ночь оказалась для отряда нерадостной. Хорошо хоть в тепле спали. И лошади под крышей ночь провели. Мне вообще повезло. Так как я весь день провёл в головном дозоре, на ночь меня в караул не поставили. Выспался.

С утра к сотнику Головачеву, который контролировал нашу подготовку к отправлению, подошёл один из сельчан — крепко сбитый мужик лет сорока.

— Ваше бродие, дозволь слово сказать.

— Обращайся.

— Ваш бродь, — мужик снял папаху с головы. — Дозволь мне с сыном с вами пойти. Хотим отомстить варнакам. И ещё мужики хотят. Вы не бойтесь, мы обузой не будем. На санях пойдем. Заодно и овса с сеном на прокорм вашим лошадкам возьмём, да и для господ юнкеров хороших продуктов прихватим. Нас два десятка набирается. На десяти санях и пойдем.

Я стоял рядом, слышал весь разговор и увидел, как пропали морщины на лбу командира. Это была отличная для нас новость. Обоз взвода состоял всего из четырех саней. А овса и сена надо было много. По нормам в сутки коню приходилось овса два гарнца, это около шести с половиной литров, да сена шестнадцать фунтов, а это хорошая охапка весом в семь килограмм. Посчитайте, сколько надо только фуража на тридцать пять коней в сутки. В общем, с нашим обозом, мы могли продержаться трое, максимум пять суток. При этом даже на пятые сутки риск потери лошадей был почти сто процентный. А за бандитами мы должны будем, вернее всего, идти по территории, где населения нет. Нет населения, нет фуража для лошадей и продуктов для нас. Так что предложения сельчан было не то, что в тему, а спасением для нашей миссии.

— Ваше бродие, вы не бойтесь, — продолжил мужик. — У нас лошадки крепкие. И груз увезут, а если понадобится, и под седлом могут ходить. Можем даже по две запрячь в сани.

"Вот это дело, — думал я про себя, слушая монолог сельчанина. — С таким обозом, у нас есть возможность догнать зэчар. Если кто-то думает, что сани будут задерживать передвижение отряда, тот глубоко заблуждается. Ещё в детстве узнал в своём мире от старых настоящих казаков-кавалеристов, друзей моего деда, что всадник на коне едва ли сможет догнать конную повозку или сани, как это мы нередко видим в фильмах. Если только на очень короткой дистанции. А если тележка или сани пароконные (что обычно и бывает), то и вовсе никогда. Не верите? Возьмите тяжеленный рюкзак, килограмм этак на тридцать, взгромоздите его на себя и попытайтесь посоревноваться с товарищем, который тянет за собой такой же груз или даже в два раза больше, но на тележке или санках. Не сомневаюсь, что он оставит вас далеко позади".