Красные камни - Савин Владислав - Страница 21

Ну не было никогда у бандеровцев в пропаганде — советской риторики. И уж в чем они "проклятых москалей" не обвиняли по отношению к "ридной неньке" Украине, но вот в искажении марксизма-ленинизма, это как бы Адольф евреев в забвении иудейской веры упрекал. Хотя встречался среди оуновцев и образованный народ (особенно в их СБ), кто труды классиков знали (тот же Кук, гори он вечно в аду, или двадцать лет на Втором Арсенале — и еще неизвестно, что легче, хехе — так он на допросах тоже иногда Ленина цитировал, чтоб пожалели убогого) — но вот использовать это, бандерам даже не идейная зашоренность не дозволяла, а страх, что свои же решат, ты и в самом деле усомнился в великоукраинской идее, и удавят. Зато обвинять "проклятый сталинский режим" в отступлении от ленинских идеалов, было излюбленной темой у троцкистов — так же как для "болотных демократов" следующего века, кричать о "коррупции" Путина и единороссов. И хотя сам пламенный Лейба Троцкий уже тринадцать лет как помер, дело его живет — есть и основанный им Четвертый Интернационал, не гнушающийся сочетать призывы к мировой революции с сотрудничеством с ЦРУ и СИС, "как Ленин от кайзера помощь принимал". При том, что внутри СССР, буде на то желание, в троцкизме можно обвинить любого из старой партийной гвардии — с обвиняемым знаком был? Говорил что-то когда-то на партийных дискуссиях, и даже в прессе? И что с того, что давно это было, "бывших врагов не бывает", 58я статья тебе. Так что хватали не всех поголовно — а прежде всего тех, кто сам в политику заигрался, можно тогда папочку с материалами на тебя из архива достать и сдуть с нее пыль. Великим мастером интриги и борьбы за власть был товарищ Сталин — тут Макиавелли, всю жизнь проходивший у кого-то на побегушках, нервно курит в сторонке. И я Вождя совершенно не осуждаю — поскольку сам на его месте вел себя бы таким же образом (хватило бы лишь не моральных, а иных талантов), ну зачем мне конкуренты на мое место во власти?

Итак, Якубсон Михаил Григорьевич, 1935 года рождения, был задержан в ночь на пятое августа, возле дома четыре по улице Советских Партизан (не центр, заводская окраина). И не милицией, а бдительными гражданами, патруль уже на шум подошел. И еще народ повыглядывал, на бесплатное развлечение — так что в толпе мог оказаться и напарник нашего агитатора, милиционеры всех присутствующих не переписали, так надо тех, чьи фамилии в протокол попали, срочно опросить, кого они видели еще, не было ли посторонних. Пока примем, что сообщники (или товарищи) Якубсона об его задержании вполне могли узнать немедленно.

На допрос он попал пятого августа в 17.15. Долговато — хотя, пока милиция с Кем Надо связалась, приехали, забрали. Но все же надо уточнить — могли бы и пораньше. Следователь, капитан ГБ Перепетько И.М. (записано — уроженец Полтавы, в войну служил в СМЕРШ, имеет явные заслуги в борьбе с бандеровщиной), задавал обычные, предусмотренные протоколом вопросы. Якубсон отвечал возбуждено, прозвучало об "ошибках товарища Сталина", разговор пошел на повышенных тонах. И тут конвойный, сержант ГБ Горьковский И.А., с криком, "ах ты бандеровская сволочь!", ударил Якубсона в голову "дубинкой двойной" (как по-уставному называются нунчаки, ставшие в СССР весьма распространенным полицейским инвентарем). Черепно-мозговая, труп.

А что конвойный делал в кабинете во время допроса? В самое время войны с бандеровщиной, так было принято — народ в схронах сидел отпетый, вполне могли и на следака наброситься. Но в данном случае, хотя не видел я пока этого Перепетько, сильно подозреваю, что капитан, отвоевавший в СМЕРШ, и восемнадцатилетний студентик, это слишком разные категории даже в рукопашке. Умысел, или инерция мышления сработала? Горьковский под арестом, как положено — характеризуется положительно, в РККА с 1942 года, на оккупированной территории не был, ранен под Сталинградом в октябре 1942, после излечения из армии комиссован, с лета 1943 служил в милиции Харькова, странно что абсолютно никаких отметок, ни хороших, ни плохих, в 1950 был направлен в Львов (как товарища Федорова сюда назначили, так он вытребовал массово себе кадры "в усиление"). Родители неизвестны — фамилия Горьковский не от города, который в мое время снова станет Нижним Новгородом, и не от писателя, "буревестника революции", а от трудкоммуны его имени (той самой, в которой Макаренко рулил), бывшим беспризорникам в ней подобные фамилии и давали, раз своя неизвестна. То есть, личных счетов с бандеровцами у тебя нет — да и мужик тридцати трех лет, воевавший и с десятью годами в милиции (и какими — про послевоенный разгул преступности, братья Вайнеры в романах нисколько не врут), должен себя в руках держать, а не срываться в истерику, как барышня-институтка. Если на голову контуженый, то как в милиции служил, такого должны были раньше отсеять, после первого же неадеквата. На допросе, что действовал по чьему-то наущению, отрицает категорически (даже "наигранно", как в особых отметках в протоколе). Ну, если что-то знаешь, придется тебя трясти по-полной, ты уж прости, сам напросился.

Что еще странно. Как водится, все знавшие об инциденте — тотчас же попали под подписку о неразглашении. Но красные гвоздики у памятника Мицкевичу появились уже в ночь на шестое. Вместе с фотографией Якубсона с нарисованной черной лентой в углу — иначе бы милиция и не реагировала, мало ли кто решил свой восторг перед поэтом Мицкевичем выразить? И стали с тех пор хватать на площади молодежь с цветами — причем все задержанные в один голос говорят, что решили выразить свое соболезнование исключительно сами, без всякой просьбы и организации. Что кстати, по психологии может быть и правдой, по крайней мере, в отношении части — вот помню я такое явление будущих времен, как "флешмоб", но все равно информация должна была откуда-то пойти?

И агентура среди университетских (уши кровавой гебни), ничего не сообщает. Прежде не раз докладывала о бандеровских кознях — а тут, "не знаем, не видели, пока не установили". Хотя это университет, традиции тайных студенческих братств не Пушкин придумал, в Европе это явление со средневековья существовало, иначе просто не выжить было студиозам на чужбине, в какой-нибудь Сорбонне или Болонье. Причем внутри братств могли существовать еще, для особо посвященных, а бывали и такие, члены которых входили в несколько прочих. Конечно, тут очень много было от игры и пустой романтики — но именно так и начинались всякие там "Молодые Италии", времена марксовой юности, год 1848. Теперь и тут, "Молодая Украина" завелась, с ленинско-коммунистическим приветом?

У местных товарищей ума хватило, у задержанных с цветами студентиков выяснять, кто им сказал, кто сагитировал — что значит, "все говорили, ты конкретно укажи, кто, где, когда и в чьем присутствии?". Кто все правильно понимает, тот молодец, а кто упорствует, с теми уже иной разговор — нет, пока воздействие исключительно словесное, как киношный Глеб Жеглов на карманника Кирпича. Вот и фамилии — по мере накопления материала, график нарисуем, от кого информация распространилась, кто заводилы, а значит, больше должны знать. Ну а вы посидите пока на пятнадцать суток — после, если вам не повезет, переквалифицируем на более тяжкое. Такая вот тяжелая и неблагодарная работа сталинского сатрапа.

И шутки в сторону — это не диссиду в позднем СССР гонять. Война совсем недавно была, психология у людей соответствующая, и оружия на руках у людей еще осталось… Тем более, что в этой реальности с личным оружием куда легче — если ты "наш", то трофейный парабеллум вполне могут тебе оставить, лишь номер записав. В деревне, и винтовки дозволены, мосины или немецкие (лично я видел и арисаки, и манлихеры, и прочую экзотику, но к ней с патронами тяжело). Автоматы, гранаты и взрывчатка под запретом — но "Народную волю" помним, еще семьдесят лет назад, как они пироксилин делали, за десятилетие до того, как он даже на вооружение российской армии был принят. И бог знает до чего тут дойдет — а вдруг найдется кто-то с шилом в заднице, кто на самого товарища Федорова решится покуситься?