Рудая. Выбор За Мной - Вежда Юлия - Страница 31

По обоюдному согласию решили остановиться здесь на ночлег. Ритка сделала попытку подстраховаться и все же выставить на ночь охранки, но Виктор, положив руку на её ладонь, твердо сказал:

— Поверь мне, это не потребуется.

И впервые в жизни она ему доверилась. Потому что очень этого хотела.

Почувствовав смущение под его пристальным взглядом, она перехватила его руку и потянула к озеру и, как тогда, крикнула:

— Чего же вы ждете?! Пойдемте купаться!

Вода была теплой, как парное молоко. Тело, истосковавшееся по воде, лихо нарезало пространство уверенными гребками. Поднырнув, расшалившаяся Ритка схватилась за чьи-то ноги и только потом поняла, как неуместны её детские игры со взрослым мужчиной.

Виктор поднял её над водой, создавая фонтан брызг, а затем медленно опустил вдоль торса, задержав в таком положении на несколько томительных минут, давая ощутить силу его прекрасного тела. Влажные капли стеклами по их лицам с мокрых волос, стремясь соединиться с водой, из которой пришли. Яркие синие глаза Виктора заслонили для нее всю остальную картину сгущающихся сумерек. Губы Ритки невольно раскрылись в ожидании поцелуя. Руки дракона скользнули по обнаженным плечами и остановились на талии, их дыхание, казалось, стало единым. Время замедлила свой бег. Где-то там звала их Дейзи, не умевшая плавать и Кеннет, только вступивший в воду. Здесь и сейчас они были только вдвоем. Две луны взошли над ними, расстелая белую дорожку на водной глади.

Внезапно Виктор отстранился и откинул от себя Ритку, отдав прямо в руки подошедшему Кеннету, резко уйдя на глубину. Магия момента истончилась, оставив легкий флер грусти по упущенной возможности быть вместе.

Плавать и дурачиться вмиг расхотелось и Ритка выбралась на берег, тщательно отжав намокшие волосы. Пора подумать об ужине и ночлеге, занять голову насущными делами, чтобы унять тот пожар, что разгорелся внутри.

А вечером они играли в песни. Говорилось любое слово и надо было вспомнить все песни, где оно употреблялось. Все много смеялись и пели, иногда нарочито фальшивыми голосами, изображая гномий выговор или полное отсутствие слуха. В перерывах очередного приступа смеха, Ритка проговорила:

— Тигрис так готовил меня к балам и светской жизни при дворе, нанимал мне столичного учителя танцев, потому что, единственное чего он не умеет, так это танцевать.

В ответ на эти откровения, Виктор улыбнулся и протянул ей руку.

— Могу я пригласить Вас на танец?

— Конечно. Только как танцевать без музыки?

— Слушай свое сердце, — получила она ответ.

Ритка протянула руку и ладонь её утонула в широкой руке дракона. Виктор сразу задал темп и её унесло в вихре танца, так похожего на земной вальс. Слушая ритм своего сердца, отсчитывающего такт, Ритка подняла голову. Звезды слились в сверкающую канитель, подмигивая ей с небес. Он был так прекрасен этот их молчаливый танец, сказавший ей многое, вместо тысячи слов.

— Ты влюбилась, Ритка, — шептал ветер, — Ты влюбилась, Ритка, — пели проносящиеся мимо пальмы- Ты влюбилась, Ритка, — сияли звезды над головой, — Ты попалась, Ритка, — отстукивало её сердце, а разум молчал, соглашаясь.

Танец закончился и они, взявшись за руки, возвращались к костру, где их ждали Кеннет и Дейзи. Прежде незнакомые, теперь такие родные.

Счастливая Ритка бросилась в обьятья Дейзи.

— Ты тоже должна потанцевать, — тормашила она, вдруг побледневшую женщину.

— Я должна… — потерянно проговорила Дейзи, — Я должна вернуть долг.

Нож блестнул в свете двух лун и, прежде чем драконы смогли отреагировать, она вонзила его Ритке в грудь по самую рукоять.

Острая боль пронзила тело, вскрывая ячейку памяти в её голове. Однажды она уже так умирала, там на Земле, преданная лучшей подругой. Теперь снова. Боль проходила, на смену ей пришло онемение. Тело безвольно упало на руки подоспевших драконов. Ритка повернула голову в сторону неподвижно стоявшей рядом Дезире.

— За что? — успела прохрипеть она, — Господи, сколько же можно умирать?

Последнее, что она услышала, это крики истерики, охватившей Дейзи.

Хватило сил улыбнуться:

— Неисправима!

Одинокая слеза, сбежавшая с её глаз, упала на руку Виктора, поддерживающего её голову. Рудая сделала последний вздох и затихла.

МАРГАРИТА.

Рудая умерла. Слезинка упала Виктору на руку, а оттуда скатилась на песок. Драконы в молчании положили её тело на спальник и так же молча повернулись к Дейзи.

На бьющуюся в истерике женщину было страшно смотреть. Она искренне убивалась по Рудой, вытянув вперед окровавленные руки.

— Я не хотела, но должна была. Я не хотела-а-а!

Драконы взирали на нее с чувством гадливости, как на змею пригретую на груди, о которую даже и не стоит марать руки.

Факт смерти Рудой доходил до них медленно, но неотвратимо. Оба дали волю чувствам и оазис огласился двумя ревами боли, исторгнутых из глубины души.

Посмотрев на все эти действия со стороны и всех мысленно пожалев, Ритка направилась к Пределу. За чертой мелькали неясные тени, но она успела разглядеть знакомые лица. Её встречают. Осталось лишь сделать решающий шаг.

Вдруг у Предела взметнулся столб пламени и Ритка услышала голос.

— Я это ты-ты, это я. Мы родились. Теперь мы едины. Наши чувства, стремления, жизнь и небо — одно на двоих. Рудой больше нет, есть мы. Отныне ты Маргарита. И я подчиняюсь.

По венам пробежала лава, заживляя и стягивая концы раны, выталкивая нож. Остановившееся сердце застучало, заставляя лаву течь быстрее, меняя вместе с именем и облик. Легким стало тоскливо без кислорода и девушка сделала первый вздох, закашлявшись. Глаза широко распахнулись, все еще продолжая видеть черту Предела, там ей махали руками на прощание. Её жизнь продолжилась.

Два дракона опустились по бокам, взяв за обе руки.

— Слава всем богам! Тебя спасла драконица! Вовремя же она решила проснуться, — проговорил Кеннет.

— Скорее страптивице просто не понравилось умирать, — отозвался более мудрый Виктор, — проснулась она давно, еще при вселении души, просто все это время проверяла свою будущую хозяйку, никак себя не проявляя, тихо дожидаясь нужного момента. Когда он настал, она показала себя во всей красе.

Он вздохнул, устало потер складку образовавшуюся над переносицей и сказал, как когда-то приветствовал её на Притерре Тигрис:

— С днем Рождения, Рудая!

Чтобы услышать в ответ:

— Рудой больше нет, зовите меня Маргарита, а лучше Марго.

Новое рождение отняло у нее множество сил и настойчиво требовало отдыха. Виктор укрылся её одеялом, перенеся поближе к костру. Его забота была приятна, даже драконица довольно заурчала, только сделалось капельку смешно. Огненная драконица никогда не замерзнет, внутренний огонь согреет в любые холода. Но об этом ему совсем необязательно знать, улыбнулась Ритка, принимая его заботу.

— Спи, родная, а мы посторожим, — добавил Кеннет. И девушка впервые, наверное, в жизни почувствовала, какого это быть любимой. Слеза снова скатилась по её щеке. Но то была дождинка счастья и её никто уже не заметил. Ритка вздохнула и провалилась в целебный сон, сон без сновидений.

Утро встретило их ясным солнечным деньком. Впервые Дейзи не хлопотала у костра. Она безучастно сидела, ожидая своей участи. Проснувшаяся Ритка молча присела рядом, следом подтянулись драконы. Всех интересовал один и тот же вопрос, который в слух обозначила лишь Маргарита:

— Дейзи, за что?

Молодая женщина вздрогнула. Не поворачивая головы и все так же смотря в одну точку, словно просматривая картины прошлого, она заговорила.

— В замок её забрали в качестве живой игрушки для появившейся дочери Лорда. Там ждала завидная судьба. Как же, на эту должность проводили тщательный отбор среди детей 7–9 лет. Она подошла по всем критериям. Хорошенькая, семилетняя, смышленая, из многодетной семьи, привыкшая возиться с малышами. Семья была необычайно горда выбором.