Трон Знания. Книга 2 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 22

— Ты со мной торгуешься?

— Нет, мой правитель. Вы сказали, что вам надо. Я говорю о том, что надо морскому народу.

— У меня нет фелюг.

— Хорошо. По берегу раскиданы двенадцать лагерей ориентов. Они разделены землёй, которая принадлежит важным людям. Мы вынуждены плавать друг к другу. Летом — приятно. Зимой, особенно в шторм — невозможно. Я главный старейшина всего морского народа. Я должен знать, как живёт мой народ.

— Кто вам мешает жить зимой вместе?

— В лагерях мало пещер, а палатки мы убираем. Зимой здесь сильные ветра.

— Так. И что?

— Отдайте нам весь берег.

Хохотнув, Адэр похлопал старика по колену:

— Ну ты и шутник.

— А я не шучу.

— А я не могу забрать землю у дворян.

Йола потёр кончик носа:

— Хорошо. Нам нужен хлеб, фрукты, овощи, посуда, капроновая нить, одежда, молоко и творог детям…

— Думаешь, я не знаю, что вы тайком ходите в селения?

— Вы не дослушали до конца. Больше всего нам нужна свежая кровь. Когда вы спросили, где моя семья, я сказал вам правду — все ориенты связаны кровным родством. Мы — вымирающий народ, мой правитель. Пока мы изгои, к нам никто не придёт, и мы ни кому не нужны.

— Вы не любите чужаков.

— Не любим. Но сейчас у нас с детьми совсем плохо. В этом году мёртвым родился каждый второй ребёнок. Отмените Указ о резервациях.

— Так быстро дела не делаются.

— Вы ждёте, пока мой народ вымрет?

— Я ничего не могу дать вам, кроме благодарности.

Старик встал:

— Йола понял правителя. Йола посоветуется с народом. — И позвал ориентов из моря.

— Ну и жук… — пробормотал Лайс, отряхнув ладони.

Мужчины уселись на песок вокруг старейшины. Йола долго говорил на своём языке — скорее всего, пересказывал разговор с правителем. Потом умолк. Ориенты как воды в рот набрали. Йола подождал, взмахнул рукой. Юноша побежал в пещеру, вернулся с книгой в картонном переплёте. Разглядеть надпись на обложке не удалось. Когда Йола приложил ладонь к груди и опустил на книгу, Адэр невольно сжался — «Откровения Странника»…

Старейшина открыл книгу наугад: разломил, как абрикос, на две неравные дольки. Прочёл молча. Немного помедлив, что-то сказал и жестом попросил Адэра подойти.

Ориенты потеснились. Адэр сел рядом с Йола. Лайс опустился на корточки за его спиной.

— Ваш ответ, — произнёс Адэр, глядя на раскрытую книгу и пытаясь унять неизвестно откуда взявшуюся дрожь.

— Для того чтобы вам протянули руку, надо протянуть руку первым, — сказал Йола. — Так написано в нашем Священном Писании. Вы этого не сделали, мой правитель.

— Отказывая мне, ориенты переходят на сторону Ракшады.

— В сторону. Ориенты будут стоять в стороне.

Адэр вскинул голову:

— Йола! Ты только что уничтожил свой народ!

Лицо старика стало похожим на восковой слепок.

— Мы мирный народ, мой правитель. Там, наверху, с нами всякое случается. Мы сами виноваты — нечего покидать свои земли. А здесь… Вы помните рассказ Муна. Вы знаете, как мы умеем воевать. Но с вами воевать мы не будем. И в тюрьмах гнить мы не будем. И наши жены не будут ублажать переселенцев за кусок хлеба. И наши дети не будут просить милостыню. Если вы пойдёте против нас, мой правитель, море станет нашей братской могилой.

Адэр поднялся, окинул ориентов взглядом — суровые лица, тела, как пружины. Они понимают слот!

— Вас уже нет. Секунду назад были, а сейчас здесь пусто, — сказал Адэр громко. — Но морской народ ещё может воскреснуть. Дверь ещё открыта. У вас есть время подумать, пока я её не закрыл. — И более не произнеся ни слова, покинул лагерь морского народа.

Он шёл по зыбкой границе между берегом и морем, не чувствуя ударов волн, пытающихся сбить его с ног. Не видел сиреневого неба на горизонте, не слышал тревожного крика чаек, не ощущал ядрёного запаха неминуемого шторма. Все чувства исчезли, непонимание происходящего истребило мир.

Подойдя к скале, Адэр даже не посмотрел вверх. Вскарабкался по выступам до верёвки, затянул петлю, выбрался на край обрыва и, глядя в мертвенно-белые лица Исанохи и Ютала, снял петлю с шеи.

Шелестя шинами, автомобиль летел по серой гладкой дороге. Торопиться было некуда — с новыми идеями и предложениями советники соберутся завтра утром, а потому маркиз Безбур приказал Драго поехать по дороге, ведущей в Тезар. Чистый воздух и вид за окном — раздольные селения, ухоженные поместья и колосящиеся поля — стоили того, чтобы провести в пути два лишних часа.

Автомобиль покатил по улице последнего на их пути городка, за которым начиналась пустошь. Разыгравшийся ветер приносил из степи горький запах полыни. Выпавшее из зенита солнце пронзало жгучими лучами лобовое стекло, покрытое тонким слоем клейких порошинок.

Безбур промокнул платочком лоб, вытер шею:

— Я не прочь выпить стаканчик холодного сока. Как вы на это смотрите, Малика? — И не дожидаясь ответа, велел стражу остановиться возле первого же приличного заведения.

Драго затормозил перед белокаменным домом на высоком цоколе. Перила крыльца и балясник крытой террасы оплетало ползучее растение с ярко-красными цветами.

— Посмотри, есть ли свободные места, — приказал маркиз стражу.

Тот выбрался из автомобиля, взлетел по ступеням и скрылся за балясником. Через минуту вернулся:

— На террасе два столика, мой господин. Внутри пять.

Маркиз открыл дверцу:

— Вы идёте, Малика?

— Я посижу, — ответила она и принялась разглядывать прохожих.

Не обращая внимания на пекло, по тротуарам важно топали главы семейств в сопровождении жён и детишек в белых панамках. Женщины держали над собой цветастые зонтики и обмахивались веерами. Весёлые компании шли почему-то в одну сторону и скрывались за поворотом. Вдруг оттуда появился мужичок на велосипеде: оранжевый костюм в золотую полоску, на голове колпак с колокольчиком, лицо разрисованное, как у куклы.

— Спешим, господа и дамы! Спешим! — кричал он, крутя педали. — Последний день страха и смеха. Спешим! Самый большой парк развлечений на колёсах закроется через пять часов. Спешим, господа! Последний день!

Малика проводила его взглядом и вышла из машины:

— Драго, ты был в парке развлечений?

Стоя на лестнице, страж облокотился на перила:

— Был.

— И что там?

Драго пожал плечами:

— Развлечения.

— Я пройдусь.

— Далеко не уходите. Скоро поедем.

Малика перебежала дорогу. Шагая за небольшим семейством, свернула на соседнюю улицу и не успела опомниться, как толпа подхватила её и потащила за собой. Вдруг поток остановился. По бокам толкались, сзади напирали, спереди ругались. Женщины, вытянув руки с зонтами, возмущались. Дети радостно пищали.

Малика подняла глаза. Впереди возвышалось непонятное здание, обтянутое выгоревшим брезентом. На длинных шестах трепыхались под ветром разноцветные флажки-треугольники и крутились флюгера в виде бронзовых чаек. Из здания доносились взрывы хохота и режущая слух музыка, состоящая из стука, звона и писка.

Работая локтями, Малика с трудом вырвалась из плена людей, разгорячённых давкой и изнывающих от духоты. Пробежала по завядшему газону, сняла туфли и забралась на скамью.

То, что она приняла за здание, оказалось сооружением из стоящих вплотную друг к дружке высоких, крытых брезентом повозок. Посередине виднелся узкий проход. О размерах парка можно было только догадываться.

— Можем сходить, посмотреть, — прозвучал голос Драго.

Малика покосилась на стража, сидящего на корточках в реденькой тени деревца с поникшей кроной. Спрыгнула со скамьи.

— Давно ты за мной следишь?

Драго поднялся:

— Маркиз встретил знакомого. У нас есть полчаса.

— Мы не успеем дойти даже до входа.

Драго вытащил из кармана жетон, закрепил на груди:

— Не отставайте, советник. — И устремился вперёд, выкрикивая во всё горло: — Дорогу стражу порядка! Дорогу, мать вашу так!