Три Ха-Ха (СИ) - Вежда Юлия - Страница 9

Мне бы, дуре, извиниться и объясниться, но вызов сделан и я повелась на слабо.

Глядя прямо в круглые злые глазенки, я четко и громко ответила:

— Ну почему же, милейший! Могу изобразить, даже из остатков с Вашей кухни, вполне себе достойный вариант.

— Отлично, — воскликнул гном, — Вас, сударыня, за язык никто не тянул. Предлагаю пари. Если выиграете, я отдам Вам свое заведение с потрохами. Если проиграете, будете работать посудомойщицей три года без оплаты.

— Да ради бога! Я не против. Пари так пари!

— Друзья, вы все будете свидетелями и судьями.

Проиграть я совершенно не боялась, даже если проиграю, то хоть сытой буду. Всех работников хозяева кормили. С голоду не пропаду. Да и проигрывать не собиралась. Готовила я отлично, благодаря поварихе Кате, которая меня воспитала. Да что я, фруктовую пиццу сделать не сумею что ли? Раз плюнуть.

Вскочив на ноги, взялась за углы скатерти. Решительно сдернув ее со стола, прошествовала на кухню. Пусть я не знаю названия продуктов и некоторых фруктов, но вполне могу определить все на глаз, спросить про вкус, да и просто попробовать, на зубок.

Отобрав необходимое, как и обещала, из оставшихся после приготовления фруктовых десертов, отбракованных экземпляров, типо помятых, недозрелых или перезрелых, под бдительным оком гнома, прихватив яйца, муку и разрыхлитель, я двинулась обратно в зал, на ходу натягивая подвернувшийся по дороге фартук.

Дальше, окруженная со всех сторон лубопытствующими, я принялась за тесто. Вымесив, оставила подходить, накрыв салфеткой и заработала ножом, очищая, обрезая и шинкуя фрукты. Что тут говорить. Больше всего времени у меня ушло на фирменный бабин Катин соус.

Еще при раскатывании теста в тонкий блин, глаза гнома из круглых, стали очень круглыми, а лицо несколько побледнело. При приготовлении соуса, белизной физиономии он мог бы запросто поконкурировать с Белоснежкой.

Стоит заметить, что за время готовки, ни один из посетителей не пожелал покинуть кафе. А еще говорят, что эльфы холодные. Да они азартнее нашего соседа по лестничной клетке, дяди Коли, заядлого картежника и доминошника.

Пробовали пиццу всем миром, заливая соусом.

Гном, бледный как привидение, поднял белый флаг и принял поражение. Надо отдать ему должное, достойно!

Протянув мне обе руки он сжал мои пальцы, легко, чтобы не причинить вреда.

— Вынужден признать, — проговорил он, — спор Вы выиграли честно и от своих слов я не отказываюсь. Кафе Ваше, — добавил он, снимая с себя колпак.

— Ой, ну что Вы! — выхватив колпак из почти детских ручек маленького человечка, я надела его обратно, — Я совершенно точно не собираюсь становиться поваром и кафе Ваше мне совершенно ни к чему.

Видя, что гном снова начинает закипать, я поспешила, на сей раз, поскорее объясниться.

— У Вас прекрасное заведение и повар Вы, наверняка, замечательный, вот только спор наш был не совсем честный. Я пользовалась рецептом из другого мира, того, откуда пришла. И из Вашего списка в меню, выбрать я не могла потому, что просто не знаю ни названия блюд, ни того из чего они сделаны. И буду очень рада, если Вы порекомендуете, что мне нужно попробовать в первую очередь.

Со слезами на глазах, гном снова жал мне руки, только теперь, надо сказать, весьма ощутимо, видимо от нахлынувших чувств.

Необыкновенный, вкусный и потрясный десерт ожидал меня после того, как я сняла фартук и умылась. Он и еще какой-то внимательный и задумчивый взгляд Тиззея, необычайно тихого и серьезного.

Да, я выиграла спор и могла бы стать хозяйкой этого уютного и доходного кафе. Но я добровольно отказалась от него, вернув законному владельцу. Взамен, вместо проблем с полнейшем неумением вести такое хозяйство и незнанием поставщиков, местных блюд и десертов, я приобрела верного друга и партнера в лице гнома. За определенную плату, он попросил меня поделиться рецептами моего мира. Ведь не совсем же я наивная дура, остаться без денег в чужом для меня мире. Позднее я предложу Луиджору, так зовут моего нового друга, сделать открытые среды для посетителей, проводя мастер классы из простеньких рецептов для всех желающих им научиться. Я думаю, что дело пойдет. Так я обзавелась другом, бесплатными десертами и постоянным источником дохода.

Моя жизнь начинает налаживаться.

Тиззей.

Вот и посмотрел на действия подопечной в экстримальной ситуации. Толи Судьба благоволит девчонке, толи ее неуемная внутренняя энергия играет здесь роль, но малышка умудряется выбраться сухой из любого болота. Он рад, что это милое, бесхитростное создание появилось в его жизни и спасло от хандры.

Уроки с ней всегда проходили шумно и весело. Окружающий Виолетту мир, она пропускала через собственную радужную призму и наделяла присущим только ей очарованием. Многие из ее конкуренток принимали ее за легковерную дуру, но на деле оказывались ими сами. Девушка была умна, умела анализировать ситуацию и поворачивать ее в свою сторону, что не мешало ей видеть в эльфах только хорошее. Да что там, не просто видеть, а вытягивать это, тщательно закупоренное, чувство на поверхность, напоминая как прекрасен мир вокруг. Он и сам улыбался рядом с ней едва ли не чаще, чем в далеком, забытом детстве.

Несмотря на дикие манеры и резкие движения, совершенно не вязавшиеся с ее полнотой, Виолетта быстро схватывала уроки этикета и танцев, словно не заучивала их, а припоминала забытое. Порой в ее движениях проглядывала грация. Это читалось в жестах длинных пальцев, повороте головы, осанке.

Памятуя о данном самому себе и ей обещании, он повез ее в Столбы, селение в котором жила подруга матери, шившая ей одежду. Клиентов у нее было мало, но лишь потому, что бралась она только за тех, что сумели ей понравиться. Желчная старая дева, она творила настоящие шедевры. Олдариндардра была дочерью высокопоставленного чиновника, но столичную жизнь не терпела, предпочитая паркету двора, тихую обитель, а замужеству, изобретение новых фасонов.

Олдариндардра встретила их как всегда, неласково. Оглядев его и Виолетту процедила сквозь зубы:

— Чего стоите, как истуканы на пороге, входите, раз пришли.

Представив девушку и описав цель визита, Тиззей ждал вердикта, когда в дело включилось это неуемное создание.

— Простите, а не предложите ли Вы нам по чашечке чая? — почти пропела его спутница.

Брови Олдариндардры взметнулись вверх в удивлении. Зная нрав сей особы, Тиззей искал выход для отступления. До дверей далековато, в самый раз пришлось бы распахнутое окно, но он всерьез опасался, что Виолетта в нем может застрять. А беспардонная девчонка, как ни в чём ни бывало, продолжила:

— Вы простите, что я начала наше знакомство с просьбы. На самом деле, мне очень захотелось рассмотреть поближе Ваш прекрасный, чайный, фарфоровый сервиз. Какая чудесная, тонкая работа, а какой орнамент, просто прелесть. Моя бабушка ценила фарфоровые изделия. Некоторые из них были очень хороши, но им далеко до подобной красоты!

Тиззей выдохнул, увидев как у одной из самых могущественных эльфийских колдуний загораются глаза. Фарфор — тема, на которой эта женщина была просто помешена, почти так же, как и на женских нарядах. И откуда стало об этом известно этой негоднице, он даже боялся предположить, но самое время делать отсюда ноги. Его интуиция подсказывала, что подопечная потеряна для него на сегодняшний день точно, а выслушивать долгие лекции о стекляшках, пусть даже и расписанных, ну уж нет, увольте. Сославшись на занятость, он ретировался, пообещав заехать за Виоллетой через часок.

— Приезжай к вечерней звезде, не опоздаешь, — подобревшим голосом произнесла Олдариндардра.

Покидая Столбы, Тиззей был уверен, два монстра нашли друг друга. А может зря он их познакомил? Пожалуй, такими темпами ему скоро придется стоять в очереди среди новоприобретенных друзей Виолетты. Тиззей поймал себя на мысли, что даже слегка ревнует.