Без кислорода. Книга 1 (СИ) - Тесс Кира - Страница 64

Занятые друг другом, они даже не замечали меня. Я не поверил своим глазам, когда в полумраке, мне удалось разглядеть жену и брата. Они целовались. Всем своим телом этот ублюдок прижимал к стене мою жену. Она же отвечал на его поцелуи и держалась за его шею так, будто боялась упасть.

Боль, о существовании которой я раньше не знал, сковала мое тело, и я зажмурил глаза, в надежде, что все это мне привиделось. Но как же я ошибался. Это была ужасная, разрушительная правда, которую я видел. Ревность, боль, ненависть пожирали мою грудь и сжав кулаки я набросился на этого ублюдка. Оторвав его от жены, ударом в челюсть сбил с ног:

— Сукин сын! Какого хрена ты вытворяешь!?

— Спокойно, — попытался встать на ноги Демид, но я нанес еще удар, и он снова завалился на бок, держась за лицо.

— Марк! Успокойся! — зарыдала Ольга и встав на моем пути обхватила меня кольцом рук.

— Как долго ты трахаешь мою жену?! А? — закричал на него, пытаясь оторвать ее руки от меня, но она не отпускала, вцепившись словно клещами. Блядь, я был не просто зол на нее. Она была отвратительна, и я не хотел чтобы она прикасалась ко мне.

— Брат, между нами ничего не было, — морщась от боли он еле встал на ноги и попятился назад, держась за челюсть.

— Не смей меня так называть! Ты гребаный кусок дерьма, а не брат! Раз трахаешь мою же жену у меня за спиной!! — схватив эту дрянь за волосы заставляю ее посмотреть мне в лицо, — как ты могла? С моим же братом!?

— Прости, любимый, прости, я виновата, — захлебываясь слезами тараторила она, но я не мог больше слушать это дерьмо и оттолкнув ее, снова набросился на этого подонка.

Но неожиданно подоспевшая охрана и схватила меня за руки, оттащив от него. Стараясь вырваться из рук охраны, которая выводила меня из помещения, я продолжал кричать:

— А ты сука! — Указываю пальцем, теперь уже на бывшую жену, — Проваливай нахрен из моей жизни! Ненавижу тебя! Ненавижу сука!

Меня выволокли на глазах у сбежавшейся толпы гостей и матери на улицу и пригрозили, что вызовут полицию, если я войду снова. Только я и не собирался возвращаться. Сейчас я хотел оказать как можно дальше отсюда. Забрав у Семена ключи, я сел в машину и вжимая педаль газа в пол уехал куда глаза глядят.

Пребывая в шоке от произошедшего и пытаясь обуздать ревность и обиду, я сжимал руль сильнее и не знал куда еду.

Она звонила мне до тех пор, пока я не отключил телефон к черту. Чего она хотела сказать мне? Извиниться? Для меня ее больше нет!

Глубокой ночью моей конечной остановкой стал офис. Поднявшись в кабинет, я достал бутылку рома и осушив ее, уснул на диване.

А уже утром, взволнованный, заплаканный голос матери сообщим мне, что Ольги больше нет. Как оказалось, они вместе с Демидом были пьяны и поехали за мной. Водитель не справился с управлением, и машина выехала на встречную полосу. За рулем был Демид. Он отделался парой сломанных ребер и ссадинами. А Ольга, не приходя в сознание умерла в больнице спустя четыре часа.

И я не знаю, за что больше ненавижу бывшего брата.

За то, что изменял мне с моей женой.

Или за то, что был виновен в ее смерти.

****

— Мужчина, просыпайтесь! — Слышу сквозь сон незнакомый голос.

— Что? — бормочу, поднимая голову и слабо понимая где нахожусь.

— Пора вставать, — добавляет парень, на лице которого читается усталость.

Он берет стакан с одного подноса, протирает его полотенцем и перевернув вверх дном, ставит на другой поднос. Я уснул за барной стойкой, а этот парень бармен. Помню, как пришел сюда, но не знаю, как долго проспал:

— Который час?

— Шесть. И мы закрываемся, — натянуто улыбнулся бармен, не отрываясь от своей работы.

— Вечера? — протерев лицо ладонью, встаю с барного стула держась за стол.

— Утра, — устало протянул и положил чек на стол, — вот ваш счет.

— Хорошо, — нашарив в кармане бумажник, я расплатился и направился к выходу.

Какого черта я поперся в этот бар и зачем так нажрался — задался я вопросами. Но как только вышел на улицу и вдохнул свежий воздух, ответы на вопросы отпали сами собой. Потому как в памяти всплыли события последних суток.

Самолет. Звонок Семена. Алкоголь. Лера в номере Демида. Теперь она в моей квартире, а я здесь.

Сжав челюсть, достаю из кармана телефон и набираю Семена:

— Как она?

Не сразу, а через долгие несколько секунд он глубоко вздохнул, но ответил:

— Жива.

Лера.

Чувствую себя настолько разбитой, что едва хватает сил сдвинуть руку или голову. А еще мучает жажда. В горле пересохло, что не могу и сглотнуть толком.

Где я нахожусь?

С трудом распахнув, отяжелевшие и опухшие веки, озираюсь по сторонам, а мысли путаются, не давая вспомнить это место. Я могу точно сказать, что спальня мне не знакома. Только почему не покидает ощущение, что я здесь уже была. Только когда?

В коконе одеяла, в которое укутано мое тело, нестерпимо жарко, отчего тело покрылось испариной. Кости ломит так сильно, как будто меня переехал товарный поезд, не оставив в теле ни единого живого места. Прикоснувшись к распухшей щеке и зашипев, тут же убираю руку, потому как, она болезненно заныла. Низ живота пульсирует болью, и ладони нещадно щипает. Избегая резких движений, в попытке выбраться из одеяла, освобождаю левую руку и плечи, затем пытаюсь ухватиться за край одеяла правой рукой, но не могу. Потому как пальцы онемели, и попытка сжать их неудачна, а приносит лишь еще большую боль в районе кисти, на которой замечаю повязку. Кто ее наложил? Подожду пока кровь поступит к пальцам, должно быть я отлежала ее или повязка слишком сильно затянута. Осторожно перекатываюсь на живот и высвобождаю ноги, наслаждаясь прохладой, что окатила тело. С трудом ложусь снова на спину и понимаю, что на мне совсем нет одежды. Крехтя, усаживаюсь на кровати, и только когда подтягиваю одеяло ближе, чтобы прикрыть им грудь и тело, замечаю на нем кровь и весь ужас сегодняшней ночи всплывает в голове. Ком в горле душит, и слез кажется совсем не осталось, но влага щипает глаза. Подавив всхлипы, зажмуриваю глаза и кусаю край одеяла так сильно, что сводит челюсть.

Я отказываюсь принимать то, что Он со мной сделал! Я не хочу этого! Не хочу чувствовать это боль! Почему я? В чем я виновата? За что Он поступил со мной как с животным? Я до сих пор не могу поверить, что Он на такое способен. Но он сделал это. Не дав мне и слова сказать в свое оправдание, просто сломал. Как игрушку, свою собственность, которой может распоряжаться, как пожелает.

Именно в эту минуту, я осознаю, где нахожусь. Сжимая край одеяла зубами сильнее, нервно качаю головой из стороны в сторону. Нет! Я не хочу находиться в его квартире. Неужели ему было мало тех издевательств и боли, что он уже нанес? Я никогда не забуду, как из последних сил молила его выслушать меня и не причинять боль. Но он отказал и что еще хуже — привез к себе. А раз я до сих пор еще жива, это значит лишь одно — в покое он меня не оставит. И моя казнь еще впереди.

Не знаю сколько я просидела в трансе, наедине со своими мыслями, решая, что же мне делать дальше, как дверь в спальню приоткрылась, отчего я вздрогнула. Прижавшись к спинке кровати, подтянула одеяло к груди, прикрываясь им.

— Давно проснулась? — спросил Семен, появившийся из-за двери, и мы встретились взглядом.

Обычно на его лице невозможно прочесть ни одной эмоции, но сейчас в нем столько жалости и сожаления, что я понимаю — он в курсе того, что со мной произошло.

— Оставь меня! — кричу ему, с опаской наблюдая за тем, как он закрывает дверь и намерен идти ко мне. Замерев на месте, он одарил меня виноватым взглядом и опустив голову в пол, пробормотал:

— Я забинтовал твою руку, но на всякий случай принес аптечку, — кивнул он на коробку в руках, — и хотел уточнить — нужен ли тебе врач?

— Врач?! — Если бы не плачевная ситуация, в которой нахожусь, я бы рассмеялась ему прямо в лицо. — А разве мне хоть кто-то теперь способен помочь?