Индеец (СИ) - Стародубов Алексей - Страница 21

Всеволод с большим любопытством принялся рассматривать незнаковый ему пистолет, прикидывая в уме, как из него стрелять. Заметив его интерес, Бельчонок сразу предупредил студента о некоторых неприятных особенностях этого оружия. Например, Всеволод с огромным изумлением узнал, что после зарядки порохом и пулями каморы барабана необходимо в обязательном порядке замазывать специальным составом из жира. Если этого не делать или сделать неаккуратно, то при очередном выстреле могут воспламениться соседние заряды. Такая неприятность грозила не только поломкой самого револьвера, но и серьезной опасностью здоровью стрелка. К примеру, могло оторвать кисть руки или повредить лицо. К тому же, по словам охотника, иногда соседние заряды могли самовоспламениться и от простого нагревания после выстрела.

После таких объяснений у Всеволода появились сильные сомнения в необходимости пользоваться этим «современным» и «надежным» оружием. Перспектива остаться без глаза или руки его совсем не вдохновляла. Давать подобный чудо-револьвер кому-либо в качестве подарка также не стоило. После небольшого обсуждения револьвер решили все же оставить, но не использовать.

После устроенного отбора в остатке осталось три десятка гладкоствольных пистолетов с кремневыми и колесцовыми замками, семь новых капсюльных пистолета, четыре из которых оказались миниатюрными «карманными», пять нарезных ружей, два из которых которые имели брандтрубки для капсюлей.

— Для подарков вполне подойдет! — выдал свое заключение Всеволод, любуясь особенно красиво украшенным пистолетом. — Только немного привести в порядок. Разобрать и проверить на исправность, а также почистить.

— Я найду тебе помощников для этого дела, — пообещал шаман.

После оружия стали разбирать все остальные вещи. Из особо ценного попалось целых три подзорных трубы, две маленьких карманных и одна большая полуметровая. Их также отложили для нужд отряда. Снаряжение и все приспособления для ухода за оружием поделили: часть на подарки, а часть для отряда. Среди оставшихся вещей нашлось несколько тюков с различными шкурами. Насколько помнил студент, их привезли с собой люди Рваного Уха. Их происхождение осталось неясным — то ли сами бандиты занимались их заготовкой или же кого-то ограбили.

— Если эти шкуры пригодятся нашим мастерам кожевенникам, тогда отдаем им. Если нет, тогда стоит все обменять у чужаков, — предложил Всеволод.

— Отнесем потом шкуры им. Они сами разберутся, — решил шаман.

Далее Бельчонок подал студенту небольшой, но очень тяжелый мешок. В нем оказались мелкие вещи из карманов бандитов и разные украшения. Содержимое мешка было аккуратно высыпано на расстеленное одеяло. Всеволод отметил, что среди разных дешевых безделушек попадается довольно много изделий из серебра и золота.

В куче вещей взгляд студента неожиданно выхватил не замеченные им ранее предметы. При взгляде на них у него как будто холодом охватило спину. Он увидел несколько серебренных и медных нательных крестов разного размера. Сева машинально отметил про себя, что кресты, похоже, католические. Затем его внимание привлекла изящная серебряная табакерка. Взяв ее в руки, он увидел, что на крышке, там, где были выгравированы причудливые цветы, располагалась вполне понятная ему короткая надпись «August Chanu, Paris, 1854».

Всего несколько слов, а мир перед глазами Всеволода как будто перевернулся. Конечно, он подозревал, что мог оказаться в мире очень похожем на земное прошлое. Но одно дело строить неясные догадки, и совсем другое — точно знать. За маленьким словом «Paris» ему открылся образ большого города и столицы государства Франция. Местные жители с бронзовой кожей вероятней всего американские индейцы. За цифрами «1854» стояла целая эпоха, середина девятнадцатого века. Ведь табакерка выглядела почти новой. Пусть надпись на нем сделана не сегодня, а год или даже десять лет назад. От этого совсем ничего не менялось. Дом, родители и сама прежняя жизнь в один миг показались для него чем-то никогда не существовавшим.

За состоянием полной потерянности в голове промелькнула мысль, за которую Всеволод охотно ухватился. Ведь Серый Енот обещал ему помочь вернуться обратно. Соответственно, весь привычный для него мир обязательно где-то существует и туда возможно вернуться. К студенту постепенно вернулось спокойствие, и он уже с легкой иронией думал о том, что всего несколько мгновений назад испытывал такие сильные переживания.

Всеволод оторвал свой взгляд от табакерки и обратил внимание, что Бельчонок и шаман с помощником наблюдают за ним с заметным беспокойством. Вероятно, что его переживания не остались для них незаметными. Он немного натянуто улыбнулся, и положил табакерку на место:

— Со мной все в порядке. Просто немного задумался.

— Ты выглядел как человек, который внезапно увидел, что он проваливается в пропасть, — довольно прямолинейно сказал Бельчонок.

— Серый Енот не рассказал о некоторых вещах, которые сейчас стали мне известны, — немного сумбурно пояснил Всеволод.

— Значит, так и должно было быть. Те Кто Всегда с Нами могут иметь совсем не понятные нам причины для поступков, — кратко высказался шаман.

Не желая продолжать не совсем приятный разговор, студент взял в руки первый попавшийся предмет среди лежавших вещей. Им оказались карманные часы с цепочкой — солидный по размеру механизм в серебряном корпусе. Приборы для измерения времени Всеволоду были нужны. За отсутствием раций и телефонов использование часов оставалось одним из легко доступных способов точно синхронизировать действия разных групп людей.

Студент стал целенаправленно выискивать другие часы среди лежавших вещей. Всего из общей кучи он достал пять карманных часов, разных по своему оформлению. У трех из них были серебряные корпуса, а у двух золотые. При дополнительном поиске нашлись также и ключи для завода часовых механизмов.

Теперь оставалось только проверить ход всех часов и отобрать те из них, которые ходили достаточно точно. Тогда при планировании действий отряда достаточно было просто сообщать время начала действия для разных групп. Некоторым препятствием являлось неумение местных жителей определять время по часам. Однако Всеволод надеялся, что быстро сумеет научить нужных людей пользоваться часами. Он объяснил свою идею остальным, чем вызвал довольно бурное обсуждение о возможных способах применения часов.

Вот только при детальном осмотре оказалось, что у двух часов имеется очень непривычный для Всеволода двадцати четырех часовой циферблат. Рассмотрев внимательно такую диковинку, студент с сожалением отложил их в сторону, к отобранным подаркам. Использовать такие часы для серьезного дела было нежелательно — от них вполне могла возникнуть путаница с определением времени. Тем более что одни часы имели совсем мудрено оформленный циферблат — кроме часов на нем показывался день недели и фаза луны. Эти часы после некоторого размышления Всеволод решил сразу подарить Энку.

Из оставшихся вещей Всеволод отложил в сторону все золотые и серебряные изделия. Он пояснил, что все это выгодней положить в запас для обмена с чужаками. Остальные предметы по мере необходимости можно было использовать как мелкие подарки.

Среди отложенных вещей оказалось некоторое количество золотых и серебряных монет. Одну из монет, с уже знакомым изображением птицы, студент решил рассмотреть поближе. Качество чеканки на этом экземпляре оказалось значительно лучше, чем на фальшивых монетах. Всеволод вполне уверенно смог прочитать надпись «REPUBLICA MEXICANA». В этот момент он понял, что птица с веревкой на монетах оказалась на самом деле мексиканским гербом — орел со змеей сидящий на кактусе. Год чеканки на обратной стороне был 1848. Однако новое открытие никакого удивления ему уже не принесло.

Студент огляделся — мешки с деньгами лежали отдельно от остальных вещей. Монеты надо было пересчитать, а в мешке с собранными монетами еще и отделить от общей массы все попавшие туда фальшивки. Всеволод подумал, что на эту работу уйдет не один час, потому и не стал делать ее сразу. У него были сомнения, что аборигены могут считать достаточно быстро и до превышающих сотню чисел. Соответственно весь счет ляжет на него самого. Так что он решил, что можно будет пересчитать как-нибудь позднее, не торопясь, выбрав для этого занятия другой день.