Индеец (СИ) - Стародубов Алексей - Страница 46

Одного из чужаков, который раньше владел пасекой, Всеволод от работы золотарем освободил. Передав бывшего пчеловода на попечение шаману, студент очень надеялся получить в итоге небольшой, но зато свой собственный и постоянный, источник меда и воска. Так что возможный шанс проявить себя бывший пасечники получил. Всеволод с шаманом решили, что если чужак сумеет смастерить ульи и приманить в них пчел, оставить его смотрителем при пасеке и не нагружать другой тяжелой работой. В качестве пчеловода Большим Енотам этот пленный был гораздо полезнее обычного чернорабочего.

Отъезд Бобрового Хвоста из крепости состоялся на утро следующего дня. Студент вместе с шаманом вышли проводить отъезжающий на восток обоз. При расставании Всеволод тепло попрощался с торговцем и учеником шамана. Встретиться им теперь предстояло не раньше, чем через месяц. Сева очень надеялся, что в дороге им придется только скучать и у них не будет никаких неприятных приключений.

В том, что в это время придется скучать ему самому, Всеволод серьезно сомневался. Впереди у него была пара десятков дней, заполненных непрерывными тренировками, а после предстоял серьезный поход во главе большого отряда.

Последние всадники из отряда выехали за ворота поселения. Впереди ждала длинная дорога, многочисленные холмы, лес и степь. Хотя здешнюю степь вроде бы стоило называть прерией, но Всеволод никак не мог переубедить самого себя называть местную степь иначе. Хотя, по большому счету, совсем неважно как называть эту поросшую выгоревшей травой холмистую местность. За проведенное в этих местах время студент успел привыкнуть к здешним пейзажам. Вот только в последние дни стало совсем жарковато, стояло лето во всей своей красе. После памятного ему сильного дождя, почти что бури, дождь выпал всего дважды. Последний раз уже неделю назад и за это время все давно бесследно просохло. Трава в окрестностях крепости сейчас больше напоминала хорошо просушенное сено. Только вблизи тех мест, где имелась вода, можно увидеть зелень.

Подготовка к началу похода прошла пусть и трудно, но вполне успешно. После почти трех недель тренировок в состоявших в его отряде парнях Всеволод уже не сомневался, но вот часть охотников вызывала у него некоторые опасения. На тренировках они показали себя не слишком организованными. Но к немалому удивлению студента, особых проблем на тренировках с ними не было. Белый Конь очень ловко помогал управиться с таким большим количеством народа, при этом сумев избежать любых споров и ссор. С его помощью Всеволоду даже удалось убедить некоторых охотников заменить дульнозарядные ружья на новое патронное оружие.

При воспоминании об этом эпизоде мысли студента понемногу переключились на другую тему. К моменту отъезда из крепости мастера-чужаки превзошли сами себя. Даже имея довольно ограниченный набор инструментов, они смогли переделать все пять имевшихся капсюльных револьвера под использование шпилечных патронов.

Вот только уже имевшиеся патроны, к сожалению, не подходили под более большой диаметр ствола револьверов. По словам Джеймса Баларда, гильза была меньше на четыре сотых дюйма. На взгляд Всеволода, разница составляла примерно один миллиметр. Однако без патронов переделанные револьверы не остались. Джеймс Балард и Жан Рендол сумели изготовить гильзы подходящего размера. Хотя на изготовление одной гильзы уходило довольно много времени, в среднем порядка полчаса, они обеспечили каждый из переделанных пистолетов боекомплектом из двенадцати патронов. Запас практически никакой, но по расчетам студента на короткую стычку, когда враг оказался рядом, вполне достаточный. Всеволод не собирался устраивать затяжных боев с применением револьверов. Для этой цели больше подходили ружья, к которым имелся гораздо больший запас патронов.

Устроенная проверка переделанного оружия показала его пригодность к применению. Единственным недостатком Всеволод посчитал необходимость взводить револьвер перед каждым выстрелом. Так как остальные револьверы под шпилечный патрон были самовзводными, это означало необходимость переучивания под другой стиль стрельбы. Поэтому все переделки выдали желающим из числа взрослых охотников, до этого из револьвера никогда не стрелявших.

В дороге Всеволод старался пользоваться любой подходящей возможностью, чтобы упражняться в использовании способности «внутреннего взора». Время для небольших тренировок в дороге можно было найти без особого напряжения, и студент обязательно тренировался по несколько минуту на каждой остановке или стоянке.

Регулярные тренировки в дороге принесли довольно неожиданные плоды. Во второй день похода, на вечерней стоянке, Всеволод приступил к своим уже привычным упражнениям. В состоянии «внутреннего взора» он принялся осматривать ближайшие окрестности и почти на пределе дальности своего восприятия неожиданно обнаружил временный лагерь охотников. Пара фургонов, три палатки и большой парусиновый навес.

В найденном лагере студент насчитал десять человек-европейцев. По внешнему виду они выглядели типичными авантюристами с востока. Среди них не оказалось ни одного полукровки-метиса, креола или южанина-мексиканца. Что больше всего не понравилось Всеволоду, так это нахождение в лагере двух молодых женщин хидатса. Их племенную принадлежность студент вполне уверено определил по характерным элементам одежды. При осмотре было отлично видно, что они избиты и выглядят очень измученными. Похоже, женщин захватили рядом с одним из окрестных поселений хидатса.

По рассказам Бельчонка Всеволод знал о таких случаях. Обычно охотники за шкурами уходили в длительные многомесячные рейды, и до их окончания практически не бывали в поселениях европейцев. Поэтому некоторые из них предпочитали «походные развлечения» брать с собой. Охотники за шкурами часто похищали женщин аборигенов и творили другое зло, если чувствовали за собой силу и могли сделать это безнаказанно.

Хотя вполне возможен был и другой вариант: женщин могли захватить кочевники-налетчики, а затем у них их перекупили встреченные охотники. Такое тоже было довольно обычной практикой, которой в этих местах придерживались многие авантюристы-европейцы. Среди охотников за шкурами было немало тех, кто мало чем отличались от обычных бандитов.

Большие Еноты очень неодобрительно относились к подобным поступкам. Тех, кого они ловили на похищениях их женщин, по обычаю могли забить кнутами до смерти. Многие соседние племена разделяли подобные убеждения. Как не удивительно, но сторонники такой точки зрения присутствовали также и среди кочевников. Хотя стоило заметить, что далеко не все аборигены были такими правильными. Особенно много разных подонков было среди живущих грабежами кочевых племен и шаек бандитов-полукровок.

Студент продолжил свои наблюдения. Охотники устраивались на ночлег, выставив для ночного дежурства двоих караульных. Какая-либо ограда вокруг их лагеря отсутствовала, хотя было видно, что лагерь стоит на своем месте уже не первый день. Похоже, охотники старались не утруждать себя лишней работой. С другой стороны, место было безлюдное, а дикие звери были в основном опасны путешествующим одиночкам. От больших групп людей животные старались держаться на расстоянии. Однако беспечными охотников называть также не стоило — дозорные на ночь все равно выставлялись. Было видно, что они не спят и хорошо наблюдают за окрестностями.

Студент на всякий случай еще раз проверил местность вокруг лагеря, но более никого не обнаружил. После короткого размышления Всеволод решил не упускать появившейся возможности и напасть на попавшихся по пути охотников. Преимущество в силе и внезапности было на стороне Больших Енотов. У охотников не было шансов не то чтобы успешно отбиться от нападения, а даже просто успешно удрать. Они до сих пор и не подозревали о своем соседстве со стоянкой Больших Енотов.

Не став откладывать, Всеволод рассказал о неожиданной находке своим главным помощникам по походу, Белому Коню и Бельчонку. Решение не проходить мимо попавшихся на пути чужаков нашло у них горячую поддержку. Вот только предложенную ими идею напасть всем отрядом на чужой лагерь студент сразу зарубил на корню. При таком варианте дозорные практически обязательно успеют поднять тревогу, и тогда были очень вероятны потери среди Больших Енотов. Появление раненных или даже убитых в отряде, тем более в самом начале похода, Всеволода совсем не устраивало.