Кусалки. Возвращение забавных человечков - Емец Дмитрий - Страница 5

Укропчик уже хотел отогнуть край ковра и спрятать тетрадку, но тут увидел, что возле большого стула стоит маленький стульчик. А возле этого маленького стульчика стоит ещё один стульчик, совсем крохотный. Просто как мама и два её детёныша: постарше и помладше.

Но это было ещё не всё. Возле Вовиного стола прямо на глазах у Укропчика возник столик поменьше. Потом этот столик вздрогнул, и рядом с ним появился ещё один, совсем малюсенький.

А чудеса продолжали происходить. На потолке висели три люстры, а три кровати едва помещались в комнате. А тут ещё шкаф вдруг заскрипел, и рядом с ним оказался совсем маленький шкафёнок. Размножительное заклинание действовало!

На трёх столиках стояло по аквариуму, и в каждом плавало по возмущённому Буль-бульчику! На шкафу прыгали три Лохмарика, и у каждого в зубах была косточка. Куклы Даши, а их тоже было три, хватались за головы и бегали каждая за своим щеночком.

– Что я наделал! Зачем я только прочитал этот стишок! – ахнул малыш-кусалка. Рядом с ним кто-то хихикнул. Он оглянулся и увидел ещё двух Укропчиков, ужасно похожих на него, но поменьше. Эти уменьшенные Укропчики нашли где-то морковку и теперь грызли её с двух концов.

Из-под кровати послышалось постукивание копыт, и оттуда выскочили три Игогошки: большой, средний и крохотный. Образовав табун, жеребята устроили беготню между стульями и столами.

Вещей в комнате стало столько, что ещё немного – и они полезли бы из окон.

– Нужно это остановить, пока не поздно! – Укропчик бросился к волшебной тетрадке, чтобы прочитать отменяющее заклинание, но не успел.

– Укропы! Где вы, Укропы? Это вы всё натворили? – Из-за батареи выскочили три мамы-кусалки. Каждая Вилка схватила по Укропчику, выбрав сыночка по своему размеру, и каждая стала покусывать своего Укропчика за ушки.

Тем временем Одноглазы общими усилиями притащили из коридора чемодан и стали жадно набивать его расплодившимися консервами – ведь банки с консервами тоже утроились!

Когда одна из мам-кусалок схватила одного из Укропчиков, чтобы покусать его за ушки, малыш вдруг увидел Мырчалку. Кот как ни в чём не бывало дрых у батареи, подсунувшись под неё животом и обхватив лапами, и представления не имел о том, что происходит в комнате. Но самое удивительное – Мырчалка был всего один!

«Значит, на тех, кто спит, заклинание не действует!» – догадался Укропчик.

Одноглазы набили полный чемодан консервов и уселись сверху на крышку, чтобы всё утрамбовалось. Но вдруг в чемодане что-то лязгнуло, крышка стремительно подскочила, и папы-кусалки втроём повисли на люстре, вопя и болтая ногами. А на полу образовалась гора из стремительно размножающихся консервов.

– Снимите нас отсюда! Нам высоко! – вопили с люстры Одноглазы.

Вилки бросили Укропов и стали торопливо складывать из консервов лестницу, чтобы снять муженьков с люстры. А тем временем Укропчик схватил волшебную тетрадку.

– Нужно найти сонное заклинание! – И малыш-кусалка стал быстро перелистывать странички тетрадки. Пока настоящий Укропчик искал сонное заклинание, остальные два Укропа занимались тем, что швыряли в него огрызками моркови и прыскали со смеху, когда им удавалось попасть.

– Вот оно! Нашёл! – увернувшись от очередной морковки, Укропчик прочитал стишок:

Не успел Укропчик дочитать волшебное стихотвореньице, как из всех углов комнаты послышался храп. Заснули все: и кусалки, и Лохмарики, и Даши, и Буль-бульчики, и Игогошки. А потом и сам Укропчик заснул, и ему приснился большой-большой пирог, который гоняется за ним и кричит: «Я тебя съем!»

Через некоторое время у батареи проснулся Мырчалка, увидел, что все спят, и ужасно удивился. «Ну вот, – подумал он, – дрыхнут! А ещё дразнили меня соней! О-ооох!» Кот перевернулся на другой бок, прижался пузом к батарее и опять заснул.

Когда к вечеру все наконец проснулись, то первым делом стали оглядываться по сторонам, проверяя, перестало ли действовать размножительное волшебство. И оказалось, что перестало. В комнате остался только один стол, один шкаф, один Игогошка, один Лохмарик, и вообще всё, что было лишнее, исчезло.

Оказалось, в суматохе по необъяснимой причине пропала любимая утеплённая шапочка Одноглаза, которую Вилка сшила ему из рваного шерстяного носка.

– Ничего страшного, – успокаивала безутешного Одноглаза мама-кусалка. – Я сошью тебе новую. Вот только стащим где-нибудь шерстяной носок.

Как-то утром Одноглаз и Вилка забрались Вове в рюкзак. Они решили разрисовать все тетрадки и учебники фломастерами и испачкать пластилином.

– Вот смеху-то будет! – хихикал Одноглаз, водя фломастером по учебнику русского языка. – Вовка придёт в класс, откроет книжку, а она у него вся изрисованная! Училка увидит и поставит ему двойку!

Кусалки так увлеклись, пачкая учебники и тетради, что не заметили, как Вова собрался в школу и взял рюкзак вместе с ними.

– Что делать? Как мы вылезем? – Вилка выглянула из рюкзака и увидела, что они уже на лестнице.

– Давай прогрызём дырку и выскочим! – предложил Одноглаз.

– Ну да, выскочим, а потом пешком домой топать! – заупрямилась Вилка. – Нет уж, давай сходим с Вовкой в школу! Напакостим, стащим чего-нибудь, подразним училку, залезем в рюкзак – и вернёмся!

Вова успел в класс перед самым звонком. Учительница Галина Петровна пристально уставилась на его ноги в забрызганных грязью ботинках:

– Где твоя сменная обувь? Только не говори, что это она и есть!

– Сменная обувь… Ой, я её забыл! – Вова схватился за голову.

– Вот и иди домой за сменкой! – строго сказала учительница. – А так я тебя на урок не пущу. Твоей маме понравилось бы, если б я заявилась к вам домой в ботинках и стала бегать по ковру?

Кусалки представили, как учительница бегает по ковру в грязных ботинках, и захихикали.

– Что ты смеёшься, Вова? Я что-нибудь смешное сказала? – Галина Петровна нахмурилась.

– Смеюсь? Это не я смеюсь! – замотал головой Вова.

– Думаешь, я глухая? – рассердилась Галина Петровна. – Иди домой за сменкой! А рюкзак оставь в классе. Здесь его никто не стащит.

Зная, что с Галиной Петровной не поспоришь, Вова вздохнул. Он поставил рюкзак возле двери и побежал за сменной обувью. И как он только ухитрился её забыть? Наверное, потому, что проспал.

Начался урок русского языка. Учительница вызвала к доске Галю Григорьеву, толстую щекастую девочку, и стала диктовать ей слова и словосочетания.

Кусалки осторожно выглянули из рюкзака. Их никто не заметил. Ребята писали в тетрадках, а учительница смотрела в журнал.

– Вылезай, только тихонько! Не шуми! – Одноглаз выбрался из рюкзака и шмыгнул под парту.

– Давай развязывать шнурки! – предложил он маме-кусалке.

– Давай! – И мусорные человечки стали бегать между партами и развязывать всем шнурки. Вилка нашла где-то кусочек мела и измазала стул Гальки Григорьевой.

– Смотри, что я сделала! – прошептала она. – Девчонка вернётся и испачкается!

Одноглаз принюхался:

– Пахнет чем-то вкусненьким! Мой нос никогда меня не подводил! Идём стащим!

Запах доносился из рюкзака Федьки Потапова. Папа-кусалка подкрался к рюкзаку, прогрыз в нём дырищу и вытащил бутерброд с колбасой.