Верум - Коул Кортни - Страница 16

Он не знает, что я здесь, и мне хочется, чтобы все так и оставалось, потому что прямо сейчас, пока он думает, что никто не смотрит, Дэер ДюБри выглядит абсолютно и душераздирающе уязвимым.

Он выглядит открытым и беззаботным, задумчивым и реальным.

Это первые настоящие эмоции, которые я у него увидела.

Это заинтриговывает меня, в особенности, так как там нет и следа от его известного высокомерия.

На мгновение, я забыла о его ранней грубости. Все, о чем я могу думать – это каким другим он кажется прямо сейчас.

Это человек, которого я люблю, человек, без которого я действительно не хочу жить.

Я настолько погружена в мысли о нем, что даже не замечаю, что он перестал играть. Он пристально глядит на меня к тому времени, когда я это осознаю, и настороженность вновь вернулась в его взгляде.

- Тебе что-то нужно или ты просто прогуливаешься в 3 часа ночи? – спрашивает он, его голос тихий и спокойный.

Я отрицательно качаю головой.

- Нет, я просто шла на кухню.

- Ты, должно быть, не туда свернула. Она в противоположной стороне дома, - спокойно сообщает он мне. Я попалась.

- Дэер, в чем твой секрет?

Потому что я должна знать.

Он глядит на клавиши, на свои руки, которые по ним играют.

- Я не могу тебе сказать.

Я киваю, поскольку этого и ожидала.

Я разворачиваюсь, но затем медлю.

- Ты прекрасно играешь.

Он не отвечает, и я ухожу.

ГЛАВА 12

Лунный свет простирается через коридор, освещая тяжеловесную мебель и дорогие ковры. Он меня не волнует, когда я оставляю Дэера за пианино и продолжаю идти дальше по коридору.

Мне нужно знать, что от меня скрывают.

Такое чувство, будто все знают, кроме меня.

Дэер.

Сабина.

Отец.

Даже Элеонор.

Если бы я здесь что-то прятала, куда бы я это положила?

Ответ незамедлительный.

Кабинет Элеонор.

На удивление он не заперт, и я тихо проскальзываю внутрь, ступая по толстым коврам, пока не сажусь в ее огромное кресло. Сидя здесь я чувствую себя как за штурвалом корабля, и открываю ящик рядом с левой ногой. Папки с файлами выстроены в ряд, ожидая, чтобы я их изучила, и я пробегаюсь руками по их верхушке, выискивая.

Мои пальцы задерживаются на Д.

Дэер ДюБри.

Я почти колеблюсь, когда вытаскиваю папку и открываю ее, но затем я не испытываю никаких угрызений совести. Он знает обо мне все. Я так же могу узнать кое-что о нем.

Адэр Филлип ДюБри.

189. Каштановые волосы, карие глаза.

Мать, Оливия, умерла.

Отец, Филлип, умер.

Отчим, Ричард II, умер.

Он совсем один. Это больно меня задевает, поскольку я знаю, каково это. Его файл довольно краткий, и несколько абзацев были отредактированы, два больших параграфа с жирными черными линиями, проведенными через них и мешающих мне прочесть слова.

Что настолько плохое, что нельзя оставить в его файле?

Я озадачена и взволнована, но затем мои глаза сужаются, когда я добираюсь до той части, которая рассматривает его долю имущества Савиджей.

Когда Ричард I умер, он оставил большую часть имущества Калле Прайс (мне!) и Финну Прайс, но также есть небольшая собственность, чтобы обеспечить Дэера до конца его жизни. Он унаследовал бы больше только в том случае, если бы Финн или я считались неправоспособными, или умерли.

Судя по всему, Элеонор не наследует.

Это потрясает меня до глубины души. Я сижу в ее кресле и представляю то, как она выглядит такой воинственной и главной. Ей ничего не достанется?

А я получу… все. Я и Финн.

После смерти Финна, его доля перешла ко мне, а не Дэеру.

Почему?

Не знаю, насколько большое состояние, но судя по Уитли, лимузину и семейному бизнесу, Савидж Inc, я знаю, это должно быть огромное состояние.

У меня огромное состояние.

Но только если я буду в здравом уме.

Пораженная, я засовываю файл обратно, и уже подумываю встать и уйти, когда замечаю свое имя.

Я выдергиваю из ящика файл, не теряя времени на его изучение.

Калла Элизабет Прайс.

Близнец Финна женского пола. Рыжие волосы, голубые глаза, 174. Размер одежды, шесть. Размер обуви, восемь. Ходила в среднюю школу в Астория Хай. Средний балл, 3,9. Аллергии, орехи.

Мой взгляд продолжает скользить по моим собственным статистическим данным, вплоть до более практически важных моментов. Психическое здоровье.

Ее брат Финн был признан шизоаффективным, когда им было пять, диагноз был поставлен американскими врачами и назначено лечение Литием и Халдолом, с редким применением Ксанакса для панических атак. Симптомы его болезни – галлюцинации, бред, перепады настроения, мания/депрессии.

Калла же с другой стороны…

- Что ты здесь делаешь?

Я тотчас узнаю голос Сабины, стоящей в дверном проеме, и плавно закрываю файл и засовываю его обратно в ящик одним движением.

- Э-э… - Мое сердце сильно бьется. – Я кое-что ищу.

Сабина не двигается, но ее темные глаза сверкают в ночи.

- Что же ты ищешь, дитя?

Я смотрю ей в лицо, ожидая, что она включит свет, что возьмет телефон и позвонит Элеонор, ожидаю, что она сделает что-нибудь. Но она ничего не делает, а только стоит в дверях, ожидая от меня ответа.

- Объяснения, - отвечаю я без раскаяния, не сдвинувшись с того места, где стою.

Сабина бесшумно входит в кабинет, ее крошечное тело пересекает комнату.

- Ответы, которые не охотно даны, вообще не ответы, - говорит она мне, каждое слово загадка.

Я делаю шаг, затем другой, потом останавливаюсь.

- А ты знаешь ответы, Сабина?

Сабина склоняет голову на бок, ее белые волосы светятся в ночи.

- Я знаю больше многих, но мои ответы – не из тех, которые тебе бы понравились, - наконец, говорит она.

- Я этого и боялась, - вздыхаю я. – Ты знаешь, в котором часу Дэер вернулся сегодня домой?

Сабина смотрит на меня с любопытством.

- Я не обращала пристального внимания. Он отправился в город, чтобы купить цветы для своей матери. Уверена, он провел некоторое время в склепе сегодня вечером. Он обычно там бывает, дитя. Ты не единственная, кто перенес потерю, знаешь ли.

Я знаю.

- Есть что-то, что мне следует знать о его матери? – шепчу я, глядя на старушку, умоляя ее. – У меня такое чувство, что есть.

Сабина перестает двигаться, ее морщинистая рука на двери.

- Используй чувство, которое Бог даровал тебе. У тебя есть инстинкты не просто так, у нас всех есть. Прислушивайся к ним. И не попадайся еще раз в кабинете Элеонор.

С этими словами старуха уходит, и я остаюсь одна в леденящей душу комнате. Даже сам воздух здесь ощущается как Элеонор: тяжелый, стойкий, пахнущий орхидеями. Он приторный и неприятный, так же как и сама Элеонор.

Я спешу уйти. Когда я спускаюсь по лестнице, то у меня возникает непреодолимое желание обернуться. И когда я поворачиваюсь, то почти ожидаю увидеть Элеонор, стоящую там и наблюдающую за мной.

Но, конечно же, там никого нет.

Уитли начинает действовать на меня.

Я спешу к своей комнате, но как только достигаю ее, я слышу голоса доносящиеся изнутри.

Голос Финна.

Мое воображение совсем распоясалось, и я бросаюсь в комнату и нахожу брата, бьющегося в конвульсиях и бормочущего слова, которые я не могу понять.

Он поднимает на меня взгляд, его глаза безумные и голубые, и я сажусь возле него.

- Финн. Сделай вдох. Ты можешь дышать, с тобой все в порядке. Я в порядке. Ты в порядке. Все будешь хорошо.

- Нет, - бормочет он. – Нет, нет, нет.

- Иди сюда, - пытаюсь уговорить его я. – Ты в порядке. Финн, ты в порядке.

Финн садится, и у него глаза стеклянные, безумный взгляд в них. Прямо сейчас он не в этой реальности, вот это очевидно.

- Один за одного за одного, - бормочет он, поворачиваясь и уставившись в окно. – Ты это слышишь, Кэл? Это они. Один за одного. Я – один, ты – одна, он – один.