Верум - Коул Кортни - Страница 23

Я вся в огне.

Тепло распространяется от рук к ногам, к животу.

Это дикий огонь, и внезапно я совершенно уверена, что он единственный, кто может потушить меня.

Вместе, мы плывем к поверхности, все еще переплетенные. И прорываемся через поверхность воды, и я всасываю воздух, а Дэер глядит в мои глаза.

Между нами напряжение, но не плохого вида. Оно того вида, что воспламеняет тебя, того вида, что опьяняет; вида, который однажды попробовав, будешь жаждать всю оставшуюся жизнь.

Я забыла, что собиралась быть осторожной, что собиралась отвергать его на каждом уровне.

Все, что я помню, все, на чем могу сосредоточиться, настолько живой Дэер ДюБри заставляет меня почувствовать себя в эту минуту, настолько живой он всегда заставляет меня ощущать себя.

Для девушки, которая всю свою жизнь была окружена смертью, это очень большое дело.

- Я немного тебя боюсь, - честно выпаливаю я. Руки Дэера все еще вокруг меня. Пока мы держимся на плаву, движения воды вынуждает наши ноги тереться друг о друга, трение по-прежнему там.

Жарко,

Жарко,

Жарче.

Дэер улыбается, но в его улыбке нет веселья.

- Хорошо.

- Почему?

Моя честность заставляет меня казаться невинной, но я не знаю, как играть в игры. У меня вообще нет опыта с противоположным полом.

- Потому что это заставляет тебя кое-что чувствовать.

Теперь он колеблется и отводит взгляд. Есть кое-то, что он хочет сказать, это балансирует на кончике его языка, но он это проглатывает.

- В чем дело? – мягко спрашиваю я. – Просто скажи мне.

Я вижу, что ему хочется. Его секреты убивают его. Ему просто хочется быть нормальным, он всего лишь играет роль.

Не знай, почему я чувствую, словно я это знаю. Это прямо там, внезапно лежащее на моем сердце.

- Ты не обязан быть кем-то, кем не являешься, - тихо бормочу я. Его темные глаза резко приковываются к моим, и он отводит руки. Сейчас есть что-то в его глазах, нечто сдержанное, и наш непринужденный день подошел к концу.

- Что заставляет тебя так думать? – рявкает он. – Притворяться кем-то, кем я не являюсь, имею в виду?

Я каким-то образом рассердила его, и я не отвечаю, поскольку не знаю, что сказать.

- Я не пытаюсь быть кем-то, кем не являюсь, Калла, - хладнокровно говорит он, выходя из воды. – Я тот, в котором ты нуждаешься, чтобы я был. Мы оба испытали потерю. Ты просто не можешь справиться со своей.

Я поражена, поскольку он обычно такой терпеливый. И я промокла до нитки.

- У нас нет полотенец, - это все, что он говорит, когда я следую за ним. Моя одежда впитала воду, и очень холодно ехать обратно домой.

Дэер не произносит больше ни слова, и я оставляю его в гараже.

Я не вижу его за ужином, и не вижу его всю оставшуюся ночь.

Но когда я лежу в кровати около полуночи, то вижу его машину, покидающую гараж.

Я не вижу, как он возвращается домой, и я не сплю полночи, ожидая.

Я понятия не имею, куда он отправляется, когда незаметно ускользает.

Откуда-то я знаю, что он хочет оставить это таким образом.

На дороге есть развилка, и хотя я вижу ее, я не могу ее избежать.

Она дорожка уходит влево, одна уходит вправо, и ни одна из них хорошо не заканчивается.

Я чувствую это в своих костях,

В своих костях,

В своих костях.

Я пою песню чуши, и она поет в ответ. Ноты раздаются эхом и переплетаются в воздухе, и я проглатываю их целиком.

- Выходи, - окликаю я позади себя, поскольку знаю, они там.

Я не могу их видеть, но они всегда наблюдают.

Появляются глаза, кроваво-красные, и они моргают один раз, второй, в третий раз.

- Я вижу тебя, - заявляю я. Следует рычание, а затем меня сокрушает тьма, вес, гнет.

- Я тебя не боюсь, - вру я.

Здесь есть жестокость, есть милосердие.

Но прежде всего, есть забвение и что бы я ни сделала, меня засосет в него.

Я это знаю.

Я это чувствую.

Я сумасшедшая.

И это не важно.

Я – кроликкроликкролик и я никогда не буду свободна.

ГЛАВА 16

По некой причине, которую не могу объяснить, я задерживаю дыхание, ожидая придет ли Дэер на обед.

Он приходит.

Одетый в черные брюки, блестящие черные мокасины и серо-желтую мягкую рубашку. Он молча проходит по комнате, садится на свое место и кладет салфетку на колени.

Я смотрю в свою тарелку, вспоминая, как его руки прикасались ко мне вчера, то, как я этого хотела, и то, что я не могу забыть, как он заставляет меня чувствовать.

Мои щеки заливаются румянцем, и я откусываю. Они оба пристально глядят на меня, или, по крайней мере, так кажется.

- Рыба – бесподобна, - в конце концов, предлагаю я, не поднимая глаз.

Думаю, я слышу, как Дэер улыбается. Мой дискомфорт, вероятно, веселит его.

- Адэр.

Тон Элеоноры заставляет голос звучать, будто она только что съела хурму.

- Да?

Я смотрю на Дэера и легко заметить, что он не может скрыть своего презрения.

- Сыграй для нас.

Она приказывает ему, как обезьянке, будто он должен прыгать всякий раз, когда она поманить, кем он, конечно же, и является. Мы все являемся.

Неописуемо львиный, он подходит к пианино в углу. Садясь на скамейку, он грациозно делает то, что ему сказали.

Песня, которую он исполняет, - в некотором роде печальная и мрачная, она идеально подходит, поскольку я пребываю в таком же настроение. Ноты касаются моих щек, играют с моими волосами, а потом безвольно падают на пол, когда он с ними покончил, после того, как он извлек каждую из них из клавиш.

Я наблюдаю за его руками и не могу не вспомнить вчерашний день, то, как эти самые сильные руки скользили по моему влажному телу, следуя по моим изгибам. Я не могу не вспомнить, как я позволила ему прикоснуться ко мне, как завернулась в него.

Знаю, я бы не устояла, если бы он захотел большего.

Но потом он не захотел.

Я ощущаю себя ягненком, а его – волком. Но в то же самое время, мне кажется, что он не хочет им быть. Он заперт в клетке, когда он должен быть на воле, и я не думаю, что он знает, что с этим делать.

В комнате царит тишина, пока мы слушаем его песню, и с каждой минутой я все больше эмоционально наполняюсь. Мое прошлое нахлынуло на меня, мое настоящее, мое будущее. Ничего из этого не выглядит хорошо, а потом музыка прекращается, и мои эмоции замирают.

Дэер отталкивает скамейку, и подходит прямо ко мне. Мое сердце бешено колотится, когда он наклоняется, его губы достаточно близко, чтобы слегка касаться моей шее.

Я помню те губы. То, как они ощущаются мягкими, но в то же время упругими. И то, что на вкус он как мята.

- От тебя пахнет яблоками. – Его шепот низкий. На секундочку я закрываю глаза, ведь яблоко - то, что уничтожило Эдем.

Я открываю глаза.

- Прости, что был груб. Просто это чертовски тяжело для меня.

Я знаю.

Боже, я знаю.

- Встретимся в саду сегодня ночью, и я заглажу свою вину. В полночь.

Я бросаю на него взгляд и я – смелая, но из-за моей смелости меня съедят. Хочет ли он того, или нет, он – волк.

А я – ягненок.

Дэер уходит, поскольку ему не важно, что все думают.

Дэер делает то, что хочет.

Он живет свободно.

Полночь наступает быстро.

Я распахиваю калитку и прохожу внутрь, шагая среди ночных лилий, вечерних роз и луноцветов. Этот сад наполнен цветами, которые яркие днем и пышные ночью. Он – маленький кусочек рая в середине страшного места, и мама его любила. Так же как и я.

- Привет.

Он уже здесь и ожидает в тени, настолько легко и непринужденно чувствуя себя ночью.

Это напоминает мне о кое-чем, что настрочил брат в своем дневнике.

Nocte liber sum. Ночью я свободен.

Свободна ли я здесь с Дэером?

- Привет, - отвечаю я, внутренне хваля себя за свое красноречие. – Ты рано.