К морю Хвалисскому (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 35

Булгарин, кажется, собирался до вечера упражняться в красноречии, но Лютобор довольно-таки холодно прервал его:

 — Я не понимаю, о чем ты говоришь, добрый человек, — сказал он, безо всякого выражения глядя на торговца. — Ты, верно, обознался. Я не припоминаю, чтобы мы когда-либо прежде встречались…

Если бы на торговца внезапно упал столетний дуб, он, верно, был бы меньше поражен и раздавлен. Поперхнувшись очередным словесным изыском, булгарин открыл рот, да так и не смог его закрыть.

Лютобор ненадолго замолчал, ожидая пока его собеседник вновь обретет способность слышать и понимать, потом как-то странно поглядел на торговца и негромко, но с чувством добавил:

 — Да оно и к лучшему, — глаза его сверкнули. — Боюсь, познакомься мы прежде, тебе б не поздоровилось. Уж я бы нашел способ проучить такого бессовестного обманщика!

Он отошел в сторону, не обращая больше ни малейшего внимания на опешившего купца.

Торговец с трудом перевел дух, затем повернулся к Вышате Сытеничу.

 — Скажи, о, почтенный, — вымолвил булгарин, чуть заикаясь, — давно ли ты знаком с этим молодцем?

Вышата Сытенич пожал плечами.

 — Я взял его на свою ладью чуть более двух седьмиц тому назад, — спокойно ответил боярин. — Он пришел пешком и согласился сидеть на непочетном месте. Думаю, ты в самом деле принял его за кого-то другого.

Торговец согласно закивал. Хотя встреча с Лютобором, похоже, вызвала в нем такие воспоминания, от каких и хотел бы избавиться, да страх не позволяет, булгарин на удивление быстро овладел собой. Не первый год служивший Велесу, он давно перенял у своего покровителя змеиную изворотливость и хладнокровие. Досадуя на то, что показал слабость в присутствии чужеземцев, а может быть и опасаясь того, что русс осуществит свою угрозу, торговец принял единственно верное в такой ситуации решение. Он снова взял в руки несчастную привеску, внимательно осматривая ее, и вдруг, якобы увидев того, чего не заметил раньше, притворно скорбно простонал:

 — О, горе мне! Проклятые разбойники из огузских степей нанесли непоправимый ущерб моему товару! Я только сейчас разглядел, что несколько драгоценных зернышек при падении откололись. Увы, мне придется теперь продать ее за сущий бесценок, только чтобы как-то покрыть дорожные расходы!

Талец не стал теряться. Он отлично знал, что настоящую хорезмскую кузнь ему все равно не купить. А так хотелось порадовать Воавр. На этот раз, на удивление быстро сговорившись с купцом, новгородец сторговал утицу за полторы серебряных монеты, верно, столько она на самом деле и стоила.

Комментарий к Великий Булгар Коллаж к главе. https://vk.com/album-148568519_254305590?z=photo-148568519_456239565%2Falbum-148568519_254305590 В главе описаны предметы, представленные на фотографиях в медальонах.

====== Посольство ======

Злой степной ветер принес в Царский град зной. Неумолимый взгляд тресветлого Хорса сушил в полях еще не успевшие отцвести травы и вытягивал из раскаленной земли последнюю влагу, покрывая ее обветренную, ороговевшую кожу глубокими трещинами. Под его гневным взором даже небесная лазурь утратила свою первозданную синеву, к полудню отливая желтизной разбавленной желчи. Напрасно отчаявшийся взгляд искал на этом потускневшем своде хоть малейшее предвестие дождя: пушистые облака, словно пугливые овцы, обходили Булгар стороной.

Горячий воздух, перемешанный с пылью и мошкарой, был тягуч и неподвижен, каждый вдох давался с неимоверным трудом, выбивая из пор реки пота. Самая простая каждодневная работа выматывала все силы. В каждую сороку, казалось, теперь положили не четыре десятка соболей — число, идущее на полную шубу, — а четыре сотни, в корчаги разлили не мед, а жидкий свинец. А сорок и корчаг этих приходилось таскать немало — торг у Вышаты Сытенича шел на диво гладко. В этот год купцов с Русси на Итиль пришло меньше, чем обычно: многие побоялись идти через вятичей, которых надумал покорять молодой русский князь. Новгородского боярина на берегах Великой реки знали давно, также здесь всем было ведомо, что товар у него отменный, поскольку паче выгоды печется он о чести рода своего. Потому от покупателей отбою не было. Вот чади боярской и приходилось волей-неволей покидать благую тень, представая пред немилосердные очи дневного светила.

Чтобы хоть чуть-чуть остудить разгоряченные солнцем и работой тела, парни раз по десять на дню лезли в Итиль, и даже пятнистый Малик, как все кошки не очень-то жаловавший купание, почти не сопротивлялся, когда Лютобор окатывал его речной водицей. Впрочем, не только новгородцы, но и сами булгары купанием не брезговали: пригоняя свои стада на водопой, они заходили нагишом в воду целыми семьями вместе с бабами и ребятишками и, не видя в том никакого сраму, подолгу плескались в реке.

Избавление от зноя приносил вечер. В Булгаре темнело рано. Видно солнце так усердствовало днем, поражая своими стрелами землю и ее обитателей, что уставало куда быстрее, чем в это время в краю вятичей, не говоря уже о Новгороде. Истомленные жарой люди выбирались из душных жилищ, чтобы подышать вечерней прохладой. Многие и ночевать предпочитали под открытым небом, не обращая внимания на докучливых комаров.

В один из таких вечеров на берег из города прибежал Путша. Он был сильно взволнован. Пот ручьями лился у него по лицу, стекая за шиворот. Видно было, что парень не пожалел ног и всю дорогу несся, как борзая на лове, только бы поскорее поделиться с товарищами распиравшей его новостью.

В это время новгородцы были целиком захвачены интереснейшим зрелищем: Талец играл в шахматы с Лютобором. Вся дружина Вышаты Сытенича, и еще немало народа с других ладей столпились вокруг, ставя серебро то на одного игрока, то на другого. Интерес собравшихся подогревался тем, что русс уже выиграл дважды. Такого прежде не удавалось никому. Талец играл в эту игру чуть ли не лучше всех в Новгороде. Но, видать Лютобор не только на бранном поле, но и на игральной доске был противником не чета Белену. На кону стояла все та же Беленова гривна, и теперь решался вопрос: то ли гривна останется у Тальца, то ли перейдет к руссу. Бедняжка Воавр не находила себе места от волнения: видно злополучная побрякушка составляла немалую толику выкупа, который Талец намеревался уплатить за нее боярину. Сидевшая рядом Мурава старалась успокоить подругу. Наблюдал за игрой и Белен. Трудно сказать, кого из игроков он ненавидел больше и кому из них больше желал поражения. Азартный игрок, боярский племянник почти целыми днями пропадал на торжище или в караван-сараях, где купцы из полуденных стран играли в шахматы, нарды, или кости. Белен тоже играл и ставил немалые заклады. Вот только выигрышей его пока не видал никто, и Тороп как-то услышал, как дядька Нежиловец, то ли в шутку, то ли всерьез попенял боярскому чаду, что при подобной прыти тот рискует в Итиль прийти нагишом.

Видя, что на него никто не обращает внимания, Путша быстро протолкался к самой доске и заорал на весь берег:

— Хазары! Хазары приехали! Посольство от кагана! К царскому граду поскакали! Я сам видел!

Он остановился перевести дух, ожидая, что теперь его непременно засыплют вопросами, и он окажется в центре внимания, описывая роскошь наряда посла и его провожатых, перечисляя тюки с диковинной поклажей, подсчитывая количество слуг и охраны. Однако ответом ему была гробовая тишина.

Путша неуверенно затоптался на месте, не решаясь, что-нибудь еще сказать. Товарищи смотрели на него с укоризной, а он, бедолага, не понимал: в чем провинился. Уж кто-кто, а Путша не успел запомнить, что в присутствии Вышаты Сытенича о хазарах просто так не говорят.

Игра расстроилась. Лютобор с видимым равнодушием проиграл партию Тальцу, чем весьма порадовал как Воавр, так и Белена, и, достав из ножен свой меч, принялся полировать лезвие, и без того гладкое и блестящее, как озеро в безветренный солнечный день. Поскучневшие гости тихо разобрали серебро и разошлись к своим ладьям. Люди Вышаты Сытенича вернулись к оставленным делам.