Запечатанный - Демченко Антон - Страница 21

— Ну да, — ответила она и, после небольшой паузы, словно задумавшись о причинах такой своей «толстокожести», добавила: — Наверное, это потому, что я помнила о нашей связи, и была уверена, что ты не допустишь ничего… такого.

— Возможно… — протянул Вячеслав. — Но тебе не кажется, что такая безоглядная вера в меня выглядит как минимум легкомысленно?

— А я должна биться в истерике и рвать на себе волосы от того, чего не было? — надувшись, огрызнулась Анна.

— Н-нет, конечно, нет, — помотал головой ее брат, недоумевая, как ей удалось перевернуть смысл сказанного… и ведь не в первый раз! Похоже, мужчины и женщины действительно происходят с разных планет, если у них даже логика так отличается… По крайней мере, любые иные варианты такой разницы в восприятии кажутся еще более фантастичными.

— Не ищи подвоха там, где его нет, — неожиданно улыбнулась девочка. — Просто когда это происходило, я уже почти потеряла сознание и ничего не соображала: последнее, что помню — как ты ворвался в комнату. А когда очнулась, то обнаружила, что ты сидишь рядом. Значит, все в порядке и ты меня защитил. Так чего переживать?

— М-да… какой же ты, оказывается, еще ребенок, сестренка, — тяжело вздохнул Вячеслав. За что заслужил прищуренный, полный обещания лютой мести взгляд.

— Я тебе это припомню, братик… — процедила Анна.

— Остынь, — буркнул тот. — У тебя на это не будет времени.

— То есть? — не поняла девочка.

— То и есть, — развел руками Вячеслав. — Вера во всемогущего старшего брата, это хорошо, но тебе и самой следовало бы быть повнимательнее. Каюсь, из-за уроков и работы у герра Баума я почти забросил наши совместные занятия, посчитав, что ты сама прекрасно понимаешь, в какой обстановке мы живем, а значит, не только продолжишь тренировки с полным осознанием их необходимости, но и будешь применять имеющиеся у тебя навыки, чтобы избежать проблем вроде сегодняшней. Как оказалось, я ошибся.

— Ну, Сла-авик! — тут же скорчила просящую моську Анна. — Я честно пыталась «прощупать» своих бывших соседок, но в их эмоциях и намека ни на какие гадости не было. Только Барбара чуть фонила предвкуш… кхм-кхм…

— Вот именно, — наставительно воздев указательный палец вверх, произнес Вячеслав. — Одно это должно было тебя насторожить. Впрочем… пусть этот случай будет тебе уроком. Порой человек, задумавший гадость, вовсе не испытывает негативных эмоций по отношению к тому, кто является целью. Он вообще может считать свои действия замечательной шуткой. Может «играть» в месть за надуманную обиду, на самом деле не считая повод достойным, но из упрямства не желая спускать его с рук «виновнику», а может… в общем, вариантов десятки. Понимаешь?

— То есть человек может причинить мне неприятности, поступая таким образом не со зла, и, может быть, вообще не испытывая ко мне негативных чувств, а я, не ощущая отрицательных эмоций со стороны такого нападающего, просто не смогу распознать опасность… — задумчиво произнесла Анна, резюмируя слова брата.

— Именно. Знаешь, кого больше всех опасаются даже самые сильные эмпаты? — спросил Вячеслав.

— Кого? — Любопытство сестры как всегда было неисчерпаемо.

— Снайперов и профессиональных убийц, — ответил тот. — Ни те ни другие не относятся к своим целям как к живым людям, не испытывают к ним никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Для них это не личности, не люди: просто мишени, которые нужно поразить. Против таких «специалистов» порой даже известное всем одаренным ощущение «чужого взгляда» не срабатывает. Так-то…

— Я поняла… — задумчиво протянула Аннушка, и Вячеслав довольно улыбнулся.

— А это значит… — выразительно взглянул он на сестру, и та не сдержала печального вздоха.

— Тренировки и осторожность, осмотрительность и контроль, — грустным тоном произнесла она уже давно набившую оскомину присказку брата.

— В точку, — улыбнулся тот и, порывшись в карманах, протянул сестре пару тонких беспалых перчаток с непривычным утолщением в районе костяшек. — Держи. С платьем, они, конечно, не очень хорошо сочетаются, зато удар кулаком в таком «снаряжении» может стать для противника очень неприятным сюрпризом. Не фатальным, разумеется, но время, чтобы сбежать от нападающего, у тебя будет. Минут пять как минимум, если не нарвешься на одаренного.

— Ты меня как будто на войну экипируешь, — поцеловав брата в щеку, проговорила Анна, примеряя перчатки. Вячеслав натянуто улыбнулся в ответ. Война не война, но максимально возможную защиту он сестре обеспечить обязан. Анна же на миг задумалась, рассматривая свою обновку. — Стоп, а ведь я видела у тебя что-то похожее…

— А ты как думала? — развел он в ответ руками. — Мне ведь тоже защита нужна не меньше, чем тебе. Так что и перчатки особые у меня имеются, и куртка… от обуви, правда, пришлось отказаться. У меня просто нет денег на новую, а старая, боюсь, не выдержит такого издевательства.

— Ушлый братик, воинственный братик… — протянула Анна.

— Кстати, о войне. В ближайшие выходные выкрои три-четыре часа, прогуляемся до стрельбища у мастерской герра Баума, — произнес он. Сестра удивленно и чуть испуганно взглянула на Вячеслава, на что тот пожал плечами. — Что? В нашей ситуации было бы глупостью не обучить тебя обращению с оружием. Поверь, в жизни пригодится.

— Ты уверен, что это необходимо? — Кажется, только сейчас до младшей Стрелковой дошло, что брат настроен не только защищаться, но и атаковать. Смертельно.

— Сестренка, мы живем в отвратительном месте. Суды здесь есть только для тех, кто имеет деньги и связи, мы же с тобой не относимся к этой привилегированной прослойке, а значит, должны защищать себя всеми доступными способами. И если для того, чтобы ты не заимела на своей коже «очаровательную» крылатую татуировку, нужно будет снести пару-тройку чьих-то голов, поверь, я это сделаю. Без колебаний, — глухо проговорил Вячеслав, глядя на сестру исподлобья. Анна замерла, окинула его о-очень долгим взглядом и тихо спросила:

— Славик, скажи, а что ты сделал с Лоттой и Барбарой? — Страха в голосе Анны не было, только напряжение и… сочувствие к брату, еле заметное в излучаемых ею эмоциях.

— Ничего, — мотнул тот головой. — Напугал немного, и все. Мы друг друга поняли, и больше они к тебе не полезут.

— Напугал так, как тех «уличных», что хотели меня ограбить два года назад? — облегченно вздохнув, уточнила девочка.

— Ну да, — кивнул Вячеслав. — Худшего они… скажем так, пока не заслуживают. Все же это была не их идея.

— А чья? — нахмурившись, спросила сестра.

— Инициатива Ирмы, — равнодушно бросил юноша, но этот тон совершенно не обманул Анну. Эмоции брата она была способна читать лучше, чем свои. И то, что она ощущала сейчас, ей совсем не нравилось.

— Славик, надеюсь, ты не сделаешь ничего такого, о чем потом придется сожалеть? — На этот раз в голосе Анны послышались интонации их матери, и брат невольно вздохнул.

— Не волнуйся, я просто постараюсь обеспечить нам некоторую свободу маневра, и только, — заверил он сестру…

Не убедил.

Может быть, в другой ситуации Анна и поверила бы равнодушному тону брата, но… некоторые моменты заставляли ее почти постоянно читать его эмоции. Ну, когда он был рядом. И нет, она не пыталась что-то вызнать у Славика, просто… просто девчонки постарше уже не раз шутили на тему чересчур рьяной заботы, проявляемой братом к младшей сестре. Пошло шутили. Анна, конечно, понимала, что за этими шутками нет и доли правды, и Славик заботится о ней как о единственной родной душе в этом мире, но тень… нет, даже не сомнения, а неуверенности — все же дала ростки. К счастью, эмоции брата ничуть не походили на то, что творилось кое с кем из «волчат» при виде той же Лотты или Неонилы. В чувствах, испытываемых им по отношению к младшей сестренке, не было и намека на влюбленность, похоть или вожделение; только искренняя братская любовь и нежность, стремление защитить и страх возможной потери.