Охота на триаду (СИ) - Кобрина Евгения - Страница 21

Бренус тоже оторвал свои губы и улыбнулся:

- Значит, мы прощены?

Ронат улыбнулась в ответ:

- В данную минуту да.

Бренус рассмеялся и лег рядом:

- Хитришь?

Девушка закусила губу и чуть потянула за путы, что удерживали  её руки:

- Развяжите. Хочу вас коснуться.

Джодок лег с другой стороны и погладил её запястья:

- Ну что, Бренус, поверим? Или это очередной хитрый манёвр?

- Я, пока, не наблюдаю в этих красивых глазах полного раскаяния. Думаю еще не время освобождать нашего пленника.

Рона возмущенно посмотрела на него:

- Бренус!

- Ронат! – повторил он, и оба улыбнулись.

Джодок придвинулся к девушке и опустил свою руку на её женственность. Она резко повернула к нему голову:

- Джодок, нет!

Тот хитро улыбнулся:

- Ронат, да!

Их игра продолжилась.

Через некоторое время, Ронат опять взмолилась, но вместо того, чтобы остановиться, мужчины быстро разделись. При виде их возбуждения, оргазм девушки усилился. Она прикрыла глаза, и через секунду ощутила, как член Джодока проникает в её лоно. Ронат облизнула губы и приоткрыла их, чтобы всосать в рот возбужденность Бренуса. Они снова были едины в движениях и страсти. И снова вместе придвинулись к обрыву, прыжок с которого подарил сильное наслаждение.

Они медленно приходили в себя, обессиленные и счастливые.

- Вы прощены, - сказала девушка.

Бренус нежно рассмеялся и погладил её грудь:

- Вот и отлично.

- Только это вовсе не значит, что мы тебя развяжем, - улыбнулся Джодок.

- Джодок! – продолжила Ронат их недавнюю игру.

- Ронат! – смеясь, отозвался тот.

Ронат бесшумно ступала по паркету. Сейчас, в предрассветные часы, ей хотелось побыть одной. Подумать. А лучше всего это делается на свежем воздухе в волчьем теле. Поэтому она тихо выскользнула из спальни, не разбудив мужчин, что после ночи любви крепко спали. Девушка вышла на улицу и ускорилась. У сарая, где хранил инвентарь садовник, Ронат воровато осмотрелась и быстро разделась. Она присела на корточки и обернулась в волчицу, ощутив легкое покалывание, что всегда сопровождало её превращение. Через секунду светло-серая волчица уже бежала по прохладной земле, чуть приминая цветы, что росли на клумбах. А в следующую, её пушистый хвост скрылся в молодой листве кустарников – лес принял Ронат в свои нежные объятия.

Все волчьи чувства обострились. Вековые  раскидистые деревья, молодой заросший кустарник, сочная трава, прошлогодние пожухлые листья, все имело свой, еще не совсем знакомый запах, запах с ароматами её новой стаи. Возле этих высоких елей ночью резвился молодняк, со свойственным ему пылом и нетерпением. Дальше терпкий запах крови, что остался от битвы двух самцов, должно быть просто тренировки, потому что крови было не много. У широкого ручья, который Ронат с легкостью перепрыгнула, с травы поднимался легкий аромат молодой волчицы, что, наверное, еще до рассвета качалась в прохладной росе. А чуть дальше, на небольшой поляне укрытой от посторонних глаз высокими зарослями орешника, чувствовался сладкий запах секса, им были пропитаны и трава, и листва и даже воздух.

Ронат легко бежала вперед, не боясь заблудиться в малознакомой местности, с детства она хорошо ориентировалась. С востока всегда пахнет молодым солнцем и испарившейся росой, с севера –  мхом, сырой изморозью и снегом; с юга – жарким теплым песком и экзотическими цветами, с запада доносится аромат морского бриза и уходящего дня.

А теперь ко всем прочим ароматом, примешался еще и новый аромат, запах её мужчин, терпкий и ели уловимый, что доносится со стороны дома. Аромат был еще не совсем привычным, но таким родным, что щемило сердце. Ронат никогда не чувствовала такого, ни когда была маленькой и жила с семьей, ни когда стала женой Агро. Она помнила радостные моменты из детства, когда её маленький волчий носик узнавал о приближении родителей, которые дарили ласку и защиту, они рано умерли, но приятные воспоминания остались с ней навсегда. Она помнила счастливые моменты юности, когда весело резвилась с другими самками, и все оживало вокруг, а в груди появлялся приятный трепет, когда ветер доносил до них запахи молодых волков. Ронат так же помнила тот радостный адреналин, когда войдя в период зрелости, начала чувствовать интерес со стороны взрослых самцом, а один вызывал в ней особое удовольствие. Агро был сильным и красивым, и его настойчивый интерес пробуждал в девушке счастливый восторг и чувство гордости. Смотрите мол, этот видный волк обратил на меня внимание, на обычную сироту без связей и родословной, он увлечен мною, потому что влюбился по уши. Только много позже Ронат поняла, как трудно быть волчицей-сиротой в браке с самовлюбленным самцом.

В её недолгой жизни было много радостных моментов, много приятных эмоций и чувств. Но никогда не было такого. Это щемящее чувство, что вызывал аромат Джодока и Бренуса, дарило радость и тревогу одновременно. Их запах  успокаивал и волновал, безмерно манил, но и рождал неуверенность, он будоражил, усмирял, радовал и печалил. Запах нес в себе возбужденный экстаз, счастье и жизнь, во всей полноте своих проявлений. Он и был самой жизнью. Жизнью, которой был наполнен воздух вокруг. Жизнью, которая заставляла её тело бежать вперед. Жизнью, что поселилась в ритме её сердца. Сердце волчицы все также стучало, лапы несли вперед, а легкие продолжали глотать лесной воздух – она дышала как и раньше, но никогда не чувствовала себя настолько живой.

Живой и счастливой.  

Но внезапная мысль заставила тело остановиться – Ронат затормозила, упираясь передними лапами в твердую землю.

«Так что Бренус твой, а Джодок мой. Все по-честному», - вчерашние слова Киннии прожгли грудь огнем. Ронат почувствовала, как они разорвали тело пополам, разрушая её счастья, останавливая жизнь, что мгновение назад бурлила в ней. Самка оскалилась, готовясь к яростной атаке, отстаивая свое право на счастье, но оскал тут же сошел с волчьей морды, как и внутренний запал, что родил его. О чем она думает? Хочет биться с Киннией что бы заполучить сразу двух мужчин? Убить соперницу? Нет! Это скверные мысли, от которых надо срочно избавиться. Долгие годы она сама смотрела на то, как все решается силой, силой и кровью, что лилась, не останавливаясь из врагов и жертв Агро. Врагам везло больше, они хотя бы могли обороняться, отстаивая свою честь. Жертвам не везло совсем - их уделом было унижение и боль. Она сама вкусила этот горький коктейль, и никому не желала его испробовать. И неважно кем станет для неё Кинния врагом или жертвой, Ронат не станет уподобляться своему первому мужу, решая все силой.

Волчица легла на мягкую траву и опустила голову на лапы. Как недолговечны мечты. Еще недавно она мечтала, что бы её все оставили в покое, в особенности её первый муж; потом мечтала быть незаметной второй женой в доме незнакомого волка; затем, что бы Джодок и Бренус не таили в своих сердцах жестокости, что жила в сердце Агро. И вот теперь мечтает о том, как было бы хорошо заполучить сразу двоих мужчин, избавляясь от их первой жены. Но Кинния права «Все по-честному». Ронат не будет мечтать о несбыточном, а насладится реальностью, в которой она не ведает боли и страха, не знает унижения и обиды, не боится говорить, что думает и делать что хочется. Она больше не опасается смеяться и шутить, быть беззаботной и кокетливой, ей больше не нужно подавлять свои эмоции и чувства, скрывать мысли.

Все кроме одной: желания быть любимой и любить сразу двух мужчин.

ГЛАВА 12.

От горьких раздумий девушку отвлек чужой запах, незнакомый самец приближался с севера. Волчица встала на лапы, готовясь к встрече с нежданным гостем, навострила уши и повела носом, определяя возраст и силу самца. Через несколько мгновений запах стал сильнее и от этого знакомым, Ронат узнала этого волка – Гран, кажется, так сказала Кинния. Это тот неразговорчивый друг Джодока, что вел машину, когда они ехали с Охоты. Ронат чуть расслабилась, но не до конца, никогда не знаешь что на уме у волка.