Материнский инстинкт (СИ) - Грачева Татьяна Васильевна - Страница 20

***

Когда Демьяну исполнилось четыре года, он заметил, что мама обзавелась большим животом и часто ложится спать днем. А потом она уехала на пять дней, объяснив, что вернется с маленьким братиком. Дема с нетерпением ожидал его, приготовил свою любимую машинку и насыпал в чашку кукурузные хлопья. Увидев сморщенного, больше похожего на страшненькую куколку, Глеба, он недовольно сморщился. Играть с ним строго запрещалось, зато нужно было ходить на цыпочках, говорить шепотом. Он никак не мог понять, почему все восхищаются вечно орущим младенцем и так умиляются его пуканию и срыгиванию.

Сам Демьян никогда не вызывал умиления даже будучи новорожденным. Неулыбчивый хмурый ребёнок будил в людях смешанные чувства, близкие к неприязни. Молодые мамы сразу же сравнивали с ним своих малышей и радовались их, что их чадо умеет улыбаться. Даже в детстве он не был ласковым и своими прямолинейными репликами ставил людей в неловкое положение.

Подрастая, Глеб демонстрировал всё то, что не удалось старшему брату. Он с лёгкостью находил общий язык и со сверстниками и с людьми намного старше него. Достиг успехов в футболе, выступал в театральном кружке и успевал хорошо учиться. Демьян привык считать себя «черновиком», заготовкой перед рождением второго ребёнка. Ревность к брату смешивалась с гордостью за его достижения и мучительной любовью. Сначала он был его нянькой, а потом самым преданным поклонником.

Родители не пытались скрыть неравномерность своей любви к детям. Успешный и красивый Глеб даже подростковый возраст преодолел без стандартных трудностей. Обошлось без изнурительной борьбы с прыщами, лицевая растительность почти сразу обрела густоту, мышцы вполне успевали за ростом костей. Все, что превратило Демьяна в изгоя, обернулось для того достоинством. Несмотря на то что Демьян был старше на четыре года, после двадцати лет Глеб догнал его по росту, многие даже путали, кто из двух братьев младший. Компанейский, весёлый Глеб легко заводил друзей и не знал проблем в общении с девушками.

Когда братья покинули родительский дом, у них почти не осталось общих интересов, круг друзей разнился кардинально, единственное, что сближало — это любовь к мотоциклам.

Демьян оставил железного коня почти пять лет назад и пересел на машину. Родители вздохнули с облегчением — пристрастие сыновей к быстрой езде погружало их в состояние непроходящего стресса. Стоило автобусу застояться в очередной пробке, Демьян вспоминал о запертом в отцовском гараже мотоцикле с тоской.

После пятницы, закончившейся пропажей дорогих часов, визит Яны не выходил из головы. Нелепый повод навестить его в два часа ночи выглядел смехотворным и крайне неубедительным, хотя женщина прекрасно справилась с процессом лжи, не выдав её ни мимикой, ни стандартными непроизвольными реакциями тела. Понедельника он ждал с нетерпением, с трудом пережил воскресенье и ни словом не обмолвился Иннокентию о пятничных событиях.

Моросящий дождик прогнал большинство студентов под крышу института. Холл пропитался влажностью и духотой, паркет в коридорах покрылся татуировками грязных следов. Демьян быстро поднялся на второй этаж, машинально кивая на приветствия студентов. Открыв дверь, он столкнулся с виноватым, растерянным взглядом Виктора. Мужчина отвлекся от беседы с Софьей Даниловной и поздоровался.

Демьян молча кивнул и поставил на стол ноутбук. Стол лаборантки пустовал, стрелки на часах приближались к восьми. Диплодок ощупывала двери хищническим взглядом. Прихода нерадивой работницы она ожидала не меньше, чем психолог. Наклевывался ещё один повод для очередной докладной.

Яна стремительно вбежала в комнату, на мгновенье замерла, у дверей. Не поднимая взгляда, она едва слышно пробормотала.

— Доброе утро.

Запихнув спортивную сумку в шкаф, женщина выровняла книги на столе и включила компьютер.

Софья Даниловна подплыла к лаборантке и громко хлопнула по столешнице стопкой бумаг.

— Опять опоздали.

Яна подняла на неё уставший взгляд.

— Вы слышали про апельсиновую диету?

— Не слышала. Что за диета? — заинтересовалась преподавательница. — Она эффективна?

Лаборантка отклонилась назад, пальцы принялись перебирать цветные ручки в подставке.

— Все знаменитости на ней сидят. Хотите, распечатаю вам информацию из интернета?

— Пожалуй, можно. — Софья Даниловна подтолкнула стопку исписанных бумаг в сторону Яны и повелительно произнесла:

— К завтрашнему дню мне нужны тесты для четвертого курса. Сделай как-нибудь в виде таблицы. Ну, ты знаешь, стандартный вид. Я тут ещё статью приготовила, это, правда, не к спеху, к концу недели напечатаешь. — Как обычно она не утруждала себя вежливыми словами.

Когда преподаватели разошлись, Демьян немного задержался и, подойдя к Яне, навис над столом.

— Откуда вам известен мой адрес?

Женщина не шевельнулась, продолжая пристально вглядываться в экран компьютера. Щеки слегка порозовели и тут же побелели, а вот голос прозвучал почти ровно.

— Карина говорила.

Мужчина подался вперёд. От его взгляда не укрылось учащённое дыхание собеседницы.

— Давайте на обеденном перерыве сходим в кафе.

Яна отвлеклась от компьютера и посмотрела в окно. Пейзаж не изменился и так же мало радовал, но, в отличие от собеседника, не прожигал рентгеном. Она прекрасно понимала, что все старания выглядеть спокойной в любом случае тщетны, но попытаться стоило.

— Вы приглашаете меня на свидание? — Она часто заморгала, избегая прямого взгляда мужчины.

— Я бы так это не назвал. Поесть в любом случае сможете. Это отнесите к плюсам.

— Минусов у обеда, видимо, будет больше, — невесело заключила Яна.

— Большинство из тех, с кем приходилось общаться, полагают, что я хороший собеседник. Уверен, что скучно нам не будет.

Демьян направился к выходу, но уже у двери развернулся и мягко заметил:

— Карина не знает, где я живу.

Кафе «Конфитюр» находилось в квартале от института, потому пользовалось популярностью у студентов, именно по этой причине большинство преподавателей его игнорировали. Появление психолога в обществе лаборантки, естественно не осталось не замеченным. Девушки перешептывались и таинственно улыбались, отмечая краем сознания зарождение в голове новой сплетни.

Демьяна не слишком заботили косые взгляды: ещё в школе он оброс шкурой бегемота и научился игнорировать их. Яна нервничала, но не по причине внимания посторонних, это так же давно стало для неё незначительным неудобством, а из-за предстоящего разговора. Собеседник не выглядел как человек, которого можно легко обмануть или отвлечь истерикой.

Демьян выбрал столик у окна и отодвинул стул, приглашая женщину присесть. Яна опустилась на мягкую подушку опасливо, словно на игольницу и обречённо опустила голову. Дождавшись, официантку, мужчина сделал заказ на двоих, даже не глядя в меню, и отклонился на спинку.

— Я не планирую вас четвертовать. — Он попытался улыбнуться. — Наверняка, догадываетесь, что у меня есть пара вопросов.

Яна подняла взгляд, её лицо напоминало гладь моря с зарождающейся в глубине бурей.

— Я могу солгать?

— Можете попробовать, — вежливо разрешил Демьян. — Почти всегда мне удается распознать ложь. Подсознание всегда правдиво, лжет только сознание. Хотя вы преуспели в таланте лицедейства.

Подошла официантка с подносом и аккуратно расставила на столе тарелки с едой и чашки с горячим чаем. Дождавшись, когда девушка отойдет на пару шагов, мужчина продолжил:

— Вы очень натурально лжете, когда вам всё равно, что вы это делаете. Когда не волнует сам факт лжи, и она не имеет для вас значения. В этом вас можно сравнить с опытным актером. Но в большинстве случаев, в том числе сейчас, вы подтверждаете тезис: всё на лице написано.

Яна придвинула к себе тарелку и принялась за еду. Тело предавало ее, выражая эмоции и страхи, которые она рассчитывала скрыть.

— Спрашивайте, — решилась она продолжить беседу.

Демьян разрезал отбивную на маленькие почти одинаковые кусочки, перемешал салат и приступил к допросу.