Гады. Старая кожа (СИ) - Сергеева Александра - Страница 8

— Может, его какими травками попоить? — глухо спросил Лэкос, теребя в руках перчатки.

Татона, стоя рядом с повозкой, куда усадили болезных детишек, только головой покачала, дескать, не мели ерунду. Высокий широкоплечий парень в чешуйчатой броне стоял перед невысокой хрупкой женщиной и тосковал безо всякого стеснения. Старший брат только-только собрался привести в дом жену. Ему уже девятнадцать. Год назад он прошёл посвящение и стал полноправным каштаром. Пока бы Лэйра с Лэли подросли, у него бы и свой ребёнок появился. А если бы повезло, так и два. Теперь же ОНА непременно засомневается — понял Дон. Не всякая девушка пойдет за парня, у которого на руках две малолетних соплюшки. Даже если до сих пор у них всё было пучком, теперь девица может заартачиться. Жалко парня — шевельнулись в ответ и собственные недавние пережитки большой, липовой любви. Сразу видать, что не слабак и не гнилой. Дону было, о чём с ним поговорить. Но мозги уже в порядке. Теперь он снова сопляк, делиться с которым чем-то задушевным такому воину и в голову не придёт.

— Плохо без твоей матери, — пожаловался Лэкос, погладив по головке припухшую Машку. — Сейчас лишь она его и спасла бы. Лэйра, — вдруг напрягся он. — Ты ведь всё видела. Как попалась Лэрис?

Инга офонарела! Но прежняя жизненная выучка дала о себе знать. Она мигом притушила растерянность в глазах, изобразив нечто напряжённо-жалостливое.

— Ну. Ты только их битву видела, или?..

— Лэкос, оставь её! — потребовала Татона, махнув рукой, чтоб повозка трогалась.

Пошла рядом с ней, на ходу увещевая парня:

— Нашёл, у кого спрашивать. Они язык собственный почти забыли. И не приставай к сестре, не тревожь. Она только-только пришла в себя окончательно.

Женщина ещё что-то там втирала растерянному парню, но Дону это уже было неинтересно. Несмотря на поздний вечер и темень, в этом городке всё стояло на ушах. Сновал народ, пылала целая прорва факелов. Интересно, что же такое замутил этот генерал, что всем не спится? А городок необычный. Характерный такой городок. Если сюда совершают набеги из этой самой Империи, значит, он где-то приблизительно пограничный. Да и с виду на то похоже: тут не дома, а мини крепости. Никаких дизайнов с архитектурой: доты с узкими окнами, а вокруг каменные стены вместо плетней с заборами. Улицы широкие и отлично вымощенные. Полно военных, или что-то около того. Может, это какой-то местный гарнизон? Тогда понятно, с чего всех поставил на рога ритуальный уход военачальника.

Ехать будут долго — пригрозила Татона. И Дона заусило поковыряться в собственном… Таланте или напасти — об этом он пока не думал. Желать показывать себе всякие планы уже умел, вот и разбирался: где тут что? На экран внутреннего зрения ему выбрасывало планы всего, на что падал требовательный взгляд. Тянущиеся вдоль улицы дома — пожалуйста, во всех подробностях их внутреннее устройство. Площадь перед воротами — извольте чертёж города-крепости. Выбрались за высокую городскую стену и потащились по широкой укатанной дороге. Сразу топографический план местности.

Бредущих в траурном темпе коней никто не понукал, хотя иногда их обгоняли пешеходы. Люди молча и целеустремлённо сворачивали с этого шоссе и по тропе принимались штурмовать высокий холм. Зарос он — не продраться, но эту тропу явно периодически чистили. Местные кони — охренительные першероны — карабкались вверх, будто горные бараны. К примеру, их тягач без напряга закатывал на холм повозку с четырьмя сопляками и водителем. А вот Татона так и не села в неё — шла рядом погружённая в какие-то невесёлые мысли. Дона заранее воротило от будущего траурного мероприятия, но присутствие девчонок держало в форме. Машка дрыхла без задних ног. А вот Инга с Катей напряжённо припухли. Боялись, что их заставят участвовать в чём-то кровавом, раз речь шла о безвременной утрате, что свершится принародно в онлайн-режиме. Вряд ли уважаемого воеводу повесят — не слишком почётная смерть. А у вояк с такими саблями, как у этих, ритуалы ухода из жизни должны обставлять с помпой.

Отец Лэйры с Лэли — высокий, могучий, в офигенно начищенной чешуе — ожидал гостей на самой вершине. Прям, витязь в тигровой шкуре перед самым выходом на пенсию. Кому-то он просто кивал, с кем-то перекидывался парой слов. Судя по довольной физиономии, мужик нисколько не заморачивался предстоящим. И даже наоборот: ему явно становилось легче с каждой новой порцией прибывающих. Можно сказать, совсем слегка радостно. Он так заметно чего-то ждал, что на ум приходила лишь одна мысль: встречи с женой. Где-то на небесах, как учат практически все известные Дону религии. Остаётся пожелать, чтоб мужик и вправду нашёл её там. Дону все эти дела с богом были непонятны и совершенно неинтересны. А вот судьба души совершенно незнакомого человека внезапно растравила собственную. Может, оттого и смерть каштара внезапно приобрела какой-то личный смысл. Сразу наружу полезли всякие дурацкие вопросы: а он бы так смог? А он бы сумел затосковать по женщине до полного маразма? Как иначе назвать сугубо эгоистичный поступок мужика с двумя малолетками? Да ещё и девчонками. Вряд ли их папаша круглый идиот — вон сколько людей его провожают реально в последний путь.

Проводить старого друга и собрата по воинскому сословию приехал сам каштартан — тихонько сообщила им Татона. Спрашивать было как-то неуместно, но Дон итак сообразил, что какой-то правитель. А царь или всего лишь граф — не одна ли байда? Собравшиеся вокруг отбывающего воины что-то долго с ним перетирали, собравшись тесным кружком. Прощались, наверно. Затем каштартан взял в руки саблю смертника и направил её в грудь хозяина. Крестьян, горожан и прочих туда, к самому эпицентру событий не допустили. Вообще непонятно, чего они припёрлись? А особо выморозило, что сюда притащили их с девчонками. Ведь уходящий папаша даже не соизволил подойти к ним и попрощаться по-человечески. Все слова прощания достались друзьям и соратникам в железе.

Кончилось всё тем, что вернувшиеся с холма горожане собрались на краю городка и разложили огромные костры. Пили вино и пели, наверно, самые грустные свои песни. А неподалеку, у кромки леса раздавались глухие грозные песни воинов. Под утро они подняли тело каштара на погребальный костер. Тогда и горожан позвали попрощаться с их родичем и защитником. Инга смотрела на огромный костер, которым почтили её постороннего отца, какими-то странными глазами. Не знай Дон, что эта женщина попала сюда вместе с ним — из одного скатившегося с рельсов поезда — решил бы, что та и вправду что-то чувствует к этому ушедшему человеку. А, может, и так — кто их разберёт, этих баб? Сам же он со всей определённостью чувствовал одно: больше нет студента и двух взрослых тёток, годящихся ему в матери. Остались один мужик и три девчонки, которых он будет теперь защищать, пока не надорвётся. И никуда не денется: эпоха деревянных решений канула в небытие. Всё, лафа кончилась.

Глава 2

Между назревшим побегом и созревшим может пройти прорва лет

— Паксая, не будь мямлей, — ехидно посоветовала Лэйра, покончив с узлом платка.

Она замотала его на манер арафатки.

— А ты не будь дурой! — огрызнулась та, досадливо скуксивши моську. — Бабе уже под шестьдесят, а она всё не наигралась.

— Мне всего пятьдесят пять, — возразила Лэйра. — А сейчас и вовсе восемнадцать. С хвостиком.

Дон тоже покончил с арафаткой, тщательно запрятав концы узла. Глянул на подругу и хмыкнул:

— Крыса помойная!

Сколько не гоняй, а бабы обязательно замешкаются и упустят минимум пару секунд. А он абсолютно честно не включал защиту, пока не дошёл до последней буквы в слове «помойная». Так что удар опомнившейся гадины бесполезно ткнулся в преграду, расходясь волнами по сетке. Она это почувствовала и слегка разозлилась. Не на него — на себя недотёпу. Дон просканировал её голову, не дожидаясь конца затухания: досада, раздражение, максимальная концентрация. Он подчёркнуто укоризненно покачал головой, ещё и поцыкав со значением: