Гнев Тиамат (ЛП) - Кори Джеймс - Страница 20

Наоми сунула ноги в петли на полу, выпрямилась, взялась за ленты и стала тянуть. Работа давалась нелегко. Мышцы немного болели, но как раз в небольшой боли и заключался смысл. Теперь в воображении вместо голоса Амоса звучал голос Джима.

«Автократия такая штука. Выглядит приличной, пока более-менее прилично выглядит. По крайней мере, с виду она жизнеспособна. И выглядит так до тех пор, пока не перестает. Вот тогда ты и обнаруживаешь, что уже слишком поздно».

– Я дерусь, – сказала Наоми, закряхтела и снова выжала нагрузку. – Тихая работа – та же битва. Даже лучше. Только так мы и победим.

«Только в нашей жизни победы мы не увидим», – сказала Бобби. Вот в этом и был смысл. В глубокой, истинной мысли, ради которой Наоми и поселила в голове любимые голоса.

Пот пропитал ее волосы, четверти g не хватало, чтобы он тек по лицу. Руки дрожали на каждом рывке. Она замедлилась, следя за каждым движением. Это усложняло работу, что нравилось Наоми. И берегло от травм, что имело критическое значение. Медленно, осторожно, сосредоточено. Избегая повреждений.

«Как будто метафора для чего-то совсем другого, да?» – сказал голос Джима, и она рассмеялась над его шуткой.

С возрастом отпадает все, что не имеет значения. И становится во много раз ценнее все, в чем значения достаточно, чтобы оно не отпало.

Она отцепила ленты и начала переставлять их для упражнений на спину, и в это время на монитор амортизатора и терминал одновременно пришло сообщение. Она смотала и убрала ленты. Позже закончит. На мониторе висело одинокое уведомление. «Кама» получила зашифрованное сообщение с подписью Наоми. Где-то там, ниже плоскости эклиптики Оберона, разбилась бутылка и выплеснула все свои данные. Наоми вытащила копию из буфера корабля и запустила сравнение на своей системе. Некоторая деградация обязательно найдется. Всегда находится. Но сигнал и контрольная сумма на всем пути должны повторяться. Понадобится дьявольская удача или очень сильная радиация, чтобы что-то, сработанное руками Наоми, стало для нее опасным. Она просто хотела убедиться, что все идет правильно.

Все файлы и отчеты открывались как из копии, так и из исходного архива. Система выдала окончательный вердикт с таким звуком, будто кто-то щелкнул пальцами. НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ ОТСУТСТВУЮТ.

Здесь все. Теперь новый виток – анализ, новый пакет приказов и рекомендаций, брошенный на волю волн. Наоми, конечно, уже начала его собирать. Но сейчас наслаждалась чувством исполненного долга.

Она переключилась на новости и стала сбрасывать непрочитанные копии в систему амортизатора, заменяя новыми, словно наполняя чашку в никогда не пересыхающем фонтане. Пробежав пальцами по экрану, пролистала список того, что, по мнению системы, могло ее касаться. Местечковые выборы на Саананге неожиданно выиграл кандидат, которому прочили второе место – этот шаг Наоми рекомендовала в прошлой бутылке. Разработчик с Марса заключил договор партнерства со станцией «Медина» для создания новой системы безопасности, что Наоми не обрадовало, хотя и входило в ее список решаемых отклонений. В Солнечной системе сработала тревога. Сигнал опасности, но какой – ни слова.

Хотя Наоми и так знала, что за опасность. Война Бобби. Та, которая с оружием.

Где-то там, так далеко, что даже движение со скоростью света подразумевало несколько часов времени, рисковали своими жизнями Бобби и Алекс. А может уже и потеряли их. Тут уж ничего не поделаешь. Наоми охватила безысходность. Или она просто осознала то, что и так всегда понимала.

Она свою роль выбрала. Заняла свое место в маленькой горошине под наперстком и помогала строить игру. Она могла работать с подпольем десятками разных способов. Могла выбрать любую из тысяч новых жизней вообще без подполья. Но оставалась здесь, потому что сделала такой выбор. Контейнер давал чувство уединения, а не изоляции. Убежища, где она могла переждать, пока в ее сердце не уляжется муть, а в мысли не придет ясность.

Тогда это казалось хорошим планом. Казалось работой. Теперь, когда кончики ее пальцев зависли над предупреждением системы безопасности, она уже не была в этом уверена.

Она закрыла новости шлепком, каким убивают насекомое. Под ними так и висело окно анализа данных с бодрым «НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ ОТСУТСТВУЮТ».

– Как будто метафора для чего-то совсем другого, – сказала она и представила, как рядом рассмеялся Джим.

Как в лучшие времена, они перебрасывались одной и той же шуткой.

И через секунду:

– Да к черту все. Надо выбраться из этой долбаной коробки.

Переведено: M0nt

Кэрри Фиск была президентом Ассоциации миров. Вот почему, насколько понимала Тереза, у президента Фиск хватало политического веса на то, чтобы ей позволено было встретиться за завтраком с отцом. За маленьким столиком Тереза расположилась по правую руку от отца, Кэрри Фиск напротив, и у наблюдавшей за разговором Терезы иногда возникало ощущение, что она смотрит за игрой в настольный теннис.

– Торговое соглашение между Обероном и группой из пяти миров даст несомненные преимущества, – говорила Фиск. – Подберем несколько подходящих звездных систем, серьезно возьмемся за них – и тем достигнем быстрого прогресса. За семь-десять лет Оберон или Бара Гаон легко подтянут до самодостаточности три-пять систем, потом каждая из них возьмет на себя очередных подшефных. Гораздо эффективнее развивать колонии геометрической моделью роста, а не давать всем равный приоритет.

Отец неторопливо кивнул. Знакомый жест. Он покосился на Терезу и чуть вскинул бровь. Мимолетные переглядки соучастников. Фиск слегка поднапряглась. Эта женщина так страстно добивалась расположения отца, что становилось даже неловко за нее. Тереза дернула плечом. Так, легкое движение всего на пару миллиметров, типа: «Хочешь, чтобы я спросила?». Отец кивнул.

– Как насчет коррупции? – спросила Тереза.

Фиск рассмеялась.

– Слава Оберона бежит далеко впереди него. Губернатор Риттенаур заверил меня, что все под контролем. Попалось несколько паршивых овец, но в неподнадзорных колониях такое случается. Теперь, когда Оберон под управлением Лаконии, этой проблемой уже занимаются.

Тереза кивнула и откинулась на спинку стула посмотреть, как отреагирует отец. Он медлил. Тереза положила в рот кусок яичницы. Желток был жидким, как она любила, и она обмакнула в него поджаренный тост. Келли – личный дворецкий отца – поднес Фиск еще одну чашку кофе. Когда отец вздохнул, в глазах Фиск ясно прочиталось поражение. На мгновение, она тут же его спрятала, но Тереза успела заметить.

– Идея хороша, – сказал отец. – Но я не уверен, что именно этой пятеркой миров следует заниматься в первую очередь. Я рассмотрю все, вернемся к этому вопросу на следующей неделе.

– Да, сэр, – сказала Фиск. – Конечно.

Встреча за завтраком окончилась, Фиск ушла, а Тереза осталась. Пока Келли убирал тарелки со стола, отец встал, потянулся и обернулся к ней.

– Ну, – спросил он, – что заметила?

– Она нервничала, – сказала Тереза.

– Она всегда нервничает, – сказал отец. – Отчасти потому я ее и выбрал. Если люди слишком комфортно себя чувствуют, они становятся небрежны. Расхлябаны. Что еще?

– Она была готова к вопросу о коррупции. И акцентировала внимание на Обероне, а не на том, как выбирали пять миров.

– Пыталась что-то скрыть?

– Мне так не кажется, – размышляла Тереза. – Просто она знает, какая репутация у Оберона, вот и напирала на очевидное. Когда ты заговорил про подбор миров, она вздохнула с... облегчением?

– Согласен. Ладно. Было занятно. У меня скоро военное совещание с Трехо из Солнечной системы. Есть желание поприсутствовать?

Ответом было «нет». Сегодня занятия в школе, а значит, она увидит Коннора. Больше, чем тайком встречаться с Тимоти, больше чем играть с Крыской или даже быть с отцом, ей хотелось пойти сегодня в класс. И от этого она чувствовала себя виноватой. Ужасно, если отец подумает, будто он не важен для нее, тем более что это немножечко правда…