Гнев Тиамат (ЛП) - Кори Джеймс - Страница 25

Элви почувствовала, как тугой комок скручивается в животе, словно её ударили в солнечное сплетение. Вдруг стало трудно дышать.

– Зачем вы хотите...

– Затем, что одно из двух предположений является правдой, – ответил Сагаль. – Либо за всеми этими вратами стоит разум, который сознательно уничтожает наши корабли, либо какой-то естественный эффект системы врат, который делает тоже самое. И так мы определим, какое из предположений верно.

Элви ухватилась за поручень на переборке позади неё, и подтянула себя к стене. Сердце колотилось.

– Вы думаете, что сможете их убить?

– Это не имеет значения. Погибнет или нет то, что окажется на другой стороне, куда важнее то, что оно будет наказано. Через некоторое время мы повторим эксперимент с другим голландцем, и посмотрим, что случится. Если корабль переживет транзит, мы узнаем, что бомба убедила нашего противника изменить позицию по отношению к нам.

– Этот план ужасен.

– Если ситуация изменится, мы узнаем, что враг способен адаптироваться. Он имеет намерения, и возможно, разум. Если нет, мы будем повторять тест, пока не уверимся, что впредь никаких изменений не предвидится. По выражению вашего лица я делаю вывод, что вы хотите поделиться некоторыми соображениями касательно нашей миссии.

Голос Элви прозвучал возмущённо даже для нее самой:

– В прошлый раз, когда их разозлили, они отключили сознание всех в Солнечной системе, и спровоцировали огромный всплеск активности виртуальных частиц. Они выпустили «пулю», способную нарушать квантовые связи такими путями, которых мы до сих пор не в силах понять. Любая из этих вещей не соответствует нашему представлению о том, как устроена реальность. И вот теперь мы собираемся бросать в них бомбу?

Сагаль кивнул, соглашаясь и одновременно отвергая её слова:

– Если бы мы могли отправить чётко сформулированное послание, то попытались бы. Но именно так ведутся переговоры с тем, с чем нельзя говорить. Когда оно делает что-то, что нам не нравится, мы причиняем ему боль. И каждый последующий раз причиняем боль снова. Но лишь единожды на каждый из случаев. И если оно способно осознать причину и следствие, наше послание дойдет до адресата.

– Боже...

– Не мы здесь агрессоры. Мы ни на кого не нападали. Мы просто никогда ещё не давали сдачи.

Она слышала Уинстона Дуарте в выборе слов. Даже в ритме, с которым Сагаль их произносил. Элви нестерпимо захотелось запустить свою грушу ему в лицо. К счастью, он уже успел отплыть на несколько метров, спасая её от военного трибунала.

– Благодаря вам мы нашли нужную систему. Это самое безопасное для человечества место во всей империи, где возможно осуществить такие испытания.

– Это очень, очень плохая затея. Мне кажется, вы просто не слышите, что я вам говорю...

– Для первых экспериментов с атомными бомбами, – сказал Сагаль, словно и впрямь ничего не слышал, – люди выбирали пустые острова. Вспомните атолл Бикини.

Элви рассмеялась ему в лицо, но в этом смехе не было ни толики веселья.

– Боже мой, вы, ребята, действительно настолько тупые? – спросила она. Сагаль нахмурился, но её уже несло. – Во-первых, атолл Бикини не был пуст. У людей, которые там жили, отняли дома, и вывезли их насильно. Острова кишели растительной и животной жизнью, которая была полностью истреблена.

– Мы уже установили, что в этой системе нет ничего, что...

Элви не позволила ему закончить.

– Даже отложив на секунду все аргументы, – услышьте же – кто бы там ни жил, внутри этих врат, у него абсолютно иное представление о физике. И вы думаете, что он ограничится тем, что изольет свой гнев только на Солнечную систему? Вы не знаете этого. Вы не можете этого знать!

– Недеяние не спасло строителей врат. Не спасёт и нас. Высокий консул учёл все риски и счёл, что проактивный – прямой путь – лучший из доступных вариантов.

Сагаль развел руки. Что поделаешь? Словно слова, сказанные Дуарте имели силу природной стихии, неизбежной и неоспоримой. Их разговор напоминал Элви спор с записью.

– Это называется «клинические испытания с единственным пациентом», и ваш единственный пациент – вселенная, которую мы можем разрушить только ради удовлетворения любопытства Дуарте.

Переведено: Kee

Верфи Каллисто. Прекрасный пример старой философской идеи о том, что корабли и здания продолжают развиваться и после завершения постройки. История открывает новое, и стремясь внедрить открытия немедленно, перекраивает пространства, оставляя то, что в итоге оказалось полезным, и так становится своего рода зодчим.

Каллисто не всегда была цельной. Так же, как средневековые деревни ютились прямо за стенами замка, гражданские верфи вырастали вокруг старейшей марсианской базы, пока военные и коммерческие объекты почти не сравнялись в размерах. Памятный рейд боевиков Свободного Флота, совершенный на марсианскую сторону ещё до того, как понятие «Свободный Флот» вошло в обиход, разметал военную половину в крошево и ошмётки тел. Великий побег, случившийся позже, стал семенем Лаконии, но обрёк марсианскую верфь остаться невосстановленной. В голодные годы её забросили совсем. Недвижимость сохранилась, и когда потребность в ней снова возникла, старые военные структуры освоили заново. Ничто не обратилось в прах, не став фундаментом для чего-то нового.

Они пробыли на Каллисто восемь дней, без всякой уверенности в дальнейших планах. Несколько крупных грузовых кораблей поблизости могли тайно перевезти Шторм, если так решит подполье. Или они могли остаться здесь. Несмотря на все амбиции Лаконии, в Солнечной системе по-прежнему было больше людей, станций и кораблей, чем за её пределами, хотя ситуация постепенно менялась. Когда-нибудь, ещё при жизни Алекса, они переступят этот порог, и Солнечная система станет одной из многих. Конечно, самой старой и населённой в империи. Но не домом. Появятся тысячи домов, и если история пойдёт этим путём, то поколение-два, и каждый будет считать главной свою систему.

Ресторан в усиленном куполе, куда привел его Каспар, когда-то был марсианской военной постройкой – каким-нибудь складом снабжения. Аварийные гермо-затворы демонтировали, укрепленные стены задрапировали пёстрой тканью, а неким подобием ковров декораторы интерьера завалили каждый квадратный метр. Меню считалось марокканским, только кускус из грибов, а волокна в говядине слишком однородные, как у мяса из чана. Рецепты может и земные, но астерскую еду Алекс мог узнать всегда.

Алекс, Каспар и остальной экипаж носили простые лётные комбинезоны с логотипом, похожим на вписанную в треугольник кривую, принадлежащим кооперативу «Харом Алам»,

что добывал газ на лунах Юпитера. А «Грозовой Шторм» прятался в старой заброшенной шахте, по отчётам заваленной уже пятнадцать лет. Это была база контрабандистов АВП, и план состоял в том, чтобы корабль постоял там несколько ближайших недель, пока силы безопасности Лаконии остаются в повышенной готовности. Экипаж тем временем мог «сойти на берег» – отдохнуть, выпить, посетить бордели, поиграть в голго, гандбол или футбол на двух кортах. Или, забросив ноги на мягкие подушки, послушать флейту с барабанами из скрытых динамиков, перекусывая малюсенькими кусочками грибов, притворяющихся пшеницей, и кубиками пряной говядины, что никогда не была коровой.

Ещё одним плюсом отдыха среди гражданских лиц на Каллисто стала возможность отследить температуру по системе. Понаблюдать за реакцией на новости о нападении подполья. И Алекс получил свой ответ, хотя и не совсем тот, которого ждал.

– Ничего? – спросил Каспар.

Алекс опять просматривал новостные ленты. На Земле и Ганимеде в этом квартале выросло производство продуктов питания, что вполне соответствовало прогнозам. Отдельная группа в Зоне Объединенных Интересов Красноярск-Саха запрашивала торговую автономию. Поселение на Навнан Гаре сообщало, что там обнаружили обширную подземную сеть кристаллов, и специальная научная комиссия собиралась определить, что это – инопланетный артефакт или естественное образование. Певица с Тувы по имени Т.У.В.А. отправила обнаженные снимки малолетнему фанату, и власти начали расследование. Лаконианский Научный Директорат сообщал о потенциальном прорыве в исследовании мертвых систем: огромный зеленый бриллиант по подозрениям экспертов мог содержать записи, расшифровка которых прольёт свет на историю создателей кольцевых врат.