Низкий старт (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович - Страница 60

Следует заметить, что из всех оставшихся на форпосте с парашютом ранее прыгали только 4 человека. Сам генерал Слуцкий, его заместитель капитан Имангалиев, и, конечно же, сержанты-Андреи.

— Даже так неплохо, — резюмировал Лев, взглядом вернув сержантов в строй. — Умение прыгать с парашютом — неотъемлемая часть диверсанта. Если я вас до этого не учил прыжкам, то просто потому, что в горах этого не требовалось. Вначале поотрабатываем на земле, поизучаем теорию, потом построим парашютную вышку или с обрыва попрыгаем. Шучу. Все будет по правилам, освоите — ничего сложного там нет. Тем более за годы войны с тварями парашюты типа «малое крыло» довели практически до совершенства. Вопросы?

Гарнизон угрюмо молчал. Вопросов не было. Да и что тут можно сказать? Только повторить вслед за Прежними:

Прекрасным весенним утром Лев вышел из дверей центра связи, чтобы немедленно выматериться и зайти обратно. Подтаявшая прошлым днем грязь, за ночь застыла, прихватилась ледком, и теперь на этом творении древнего абстракциониста вполне могли себе сломать лапы твари, не говоря уже о людях. С грустью, генерал признал, что тут помогут только особо прочные горные ботинки, коих у него никогда не было. И желательно, чтобы ботинки были окованы шипами, иначе все равно можно поскользнуться и проломить купол центра связи головой.

— Ну, вот что за [цензура] в Международный женский день? — тоскливо спросил Лев у Спартака.

Снайпер, деловито шуршащий распечатками и периодически тыкающий пальцами левой руки в терминал, поднял голову. Спартак по-прежнему упорно каждую неделю брил сам себя налысо, даже зимой. Красные глаза, морщины на лице и лысый череп создавали пугающую картину. Как сказали бы Прежние «вампир-пенсионер в камуфляже вышел на охоту».

— Какой день, товарищ генерал?

— Международный женский день! — торжественно провозгласил Лев, подняв палец для пущей важности. — В этот день у Прежних было принято поздравлять женщин, отдавать им власть и все деньги, клясться в любви и носить на руках!

— Весь день?

— Да, а тех, кто не мог этого сделать — подвергали общественному порицанию!

— Ужас какой, — искренне ответил Спартак. — Прежние местами были ушибленные на всю голову, раз придумывали такие праздники!

— Да, в последний век Прежних это безумие достигло пика. Две мировые войны, дележ планеты, придумывание дурацких праздников, отказ от космической экспансии, и как апофеоз — ядерная война. Единственная толковая вещь была — построение коммунизма и ту слили в унитаз.

— Почему? Вроде ж просто временно приостановили? — удивился Спартак. — Ну, я читал где-то.

Генерал свысока посмотрел на сидящего Спартака. Презрительно выпятил челюсть, мол, ерунду ты читал, лысый лейтенант! Вот я, лысый генерал, знаю правду! Со стороны это всегда смотрелось крайне комично, но сейчас в центре связи присутствовали только «двое лысых».

— Ерунду ты читал, — сообщил Лев. — На теме Прежних паразитируют все, кому не лень. Пишут, придумывают, высасывают из пальца, а люди покупают, читают и верят. Тогда как есть свидетельства самих Прежних, ну, те, что уцелели за эти века. Следует заметить, что к вопросу сохранения информации Прежние подходили с одной стороны крайне сурово, а с другой крайне легкомысленно. Поэтому уцелело не все, но даже того, что осталось, вполне хватает, чтобы представить, какое безумие творилось в умах и сердцах в 20-м веке. И вначале 21-го, конечно, там вообще дурдом творился. Массовый такой, на всю планету. Так о чем это я?

— О безумии Прежних и праздниках, — пожал плечами Спартак.

Рассказы генерала о временах до ядерной катастрофы всегда были безумно интересны, но имели один недостаток. Лев всегда забывал, что его собеседники не так подкованы в теме, как сам генерал. В результате речь Льва скакала с предмета на предмет, и слушатели быстро теряли нить повествования, потому что генерал мог легко от Наполеона перескочить к Бреттон-Вудским соглашениям, оттуда на конкистадоров и потом заложить резкую петлю, переключившись на космическую программу в разрезе проблемы календаря майя. Даже Асыл, за годы работы рядом с Львом, понахватавшийся знаний о Прежних, в такие минуты пасовал и разводил руками, мол, дайте генералу выговориться.

Поэтому Спартак, пораньше с утра корпевший над модулем прогнозирования поведения Слуг в условиях отсутствия подчиненных, решил вернуть Льва на исходную тему. «Пусть лучше генерал задвигает о праздниках», решил снайпер, «чем скачет мыслью по всей планете, заодно сбивая с мысли меня». Генерал, надо сказать, повелся на слова Спартака, и вернулся к теме.

— Да, праздник Международного женского дня — стал торжеством феминизма, — пустился в разглагольствования Лев. — Ведь что такое феминизм, как не безумие Прежних? Вот у нас, в наши беспокойные дни и года, все правильно сделано. Полное не только равноправие мужчин и женщин, но и обязанности. Все трудятся, все служат в армии, все выполняют Долг перед Родиной, независимо от пола. А у Прежних феминистки хотели прав, но не обязанностей, и добились-таки! Хотя патриархат на планете тянулся еще со времен, когда кроманьонцы неандертальцев за хобот из пещер выгоняли. Или это были мамонты? Неважно. В общем, давным-давно женщины и мужчины поделили права и обязанности, и это было хорошо и всех устраивало. А потом феминистки придумали праздник, начали продвигать свои идеи, и Прежние им потакали.

— В учебниках истории этот вопрос не освещается, — заметил Спартак, доставая паяльник.

— Неудивительно, — пожал плечами Лев. — Начни освещать историю Прежних в учебниках, и ученики будут сидеть в школах по 15 лет. Впрочем, у Прежних к этому и шло в 21-м веке. Количество информации стало настолько велико, что человек вначале 20 лет получал общее образование, чтобы потом еще 10 лет получать профильное, и только потом начать работать по специальности. Безумное время!

— Но вы бы, товарищ генерал, не отказались в нем пожить?

— Не уверен, разве что это помогло бы разгадать загадку происхождения тварей. Видишь ли, Спартак, прошлое — это прекрасно, но жить надо в полную силу в настоящем, чтобы будущее стало лучше. Вот как-то так.

После чего Лев еще полчаса, забыв, что собирался в столовую, рассказывал о безумии и величии Прежних, но Спартак его уже не слушал. Бубнит там что-то Лев фоном и бубнит, снайперу это работать не мешало.

Спартак стоял, бездумно разглядывая камни, призванные обозначать надгробия могил. «Вечный нестирающийся влагоустойчивый» карандаш, которым делали надписи на камне, уже местами поплыл и растекся. В этой небольшой впадинке, приютившей в себе тела защитников форпоста, почти постоянно была тень, и злое горное солнце не выжигало траву, скрывавшую могилы. Сами обитатели форпоста 99 не слишком любили ходить на кладбище, повторяя вслед за Дюшей, что, мол, «мертвые живут в нашей памяти делах, а не на кладбищах». Но сегодняшний день Спартак никак пропустить не мог. Годовщина нападения на форпост, годовщина потери. За прошедшее время боль потери приутихла, сменившись злобой мести тварям и нетерпением возможного возврата девушки.

Спартак и сам не взялся бы разделить ту эмоциональную смесь, которая кипела в груди и голове, на составляющие. Сложное варево, не сводящее с ума лишь благодаря регулярным сеансам у капитана Зайцевой. Сама капитан уверяла, что в голову Спартаку не залезает, и не умеет, и не нужно. Но снайпер, после сеансов, на которых он в основном говорил обо всем подряд, чувствовал изрядное облегчение. До этого еще был долгий и серьезный разговор по поводу брата капитана, и Спартак до сих пор радовался, что Екатерина не убила его на месте. Рефлексы рефлексами, а разъяренная женщина — псионик — это страшно! В общем, отношения с военврачом сплелись в какой-то сложный клубок, который Лев ехидно именовал почему-то «бразильским». Но объяснять смысл термина категорически отказался, а Дюша только разводил руками. Впрочем, личное в отношения с капитаном Спартак изначально не вкладывал и не собирался вкладывать, и поэтому смешки потихоньку сошли на нет.