Мальчик-убийца (СИ) - Воронцов Александр Евгеньевич - Страница 23

Чем он заинтересовал своего начальника — подполковника Шама — Колесниченко так и не понял. Но перевод из Второго главного управления КГБ в Восьмое (шифровально-дешифровальное) он устроил довольно легко, сам при этом оставшись руководить своим ракетно-космическим отделом. Колисниченко был хорошим аналитиком, поэтому понимал, что кроме работы по выявлению людей, имеющих дар ясновидения или иные сверхчеловеческие способности нужны также сотрудники, способные анализировать данные, полученные от таких людей. Видимо, это качество молодого офицера и было оценено его начальником.

Несмотря на то, что новое — и сверхсекретное — подразделение формально не входило в структуру КГБ, кадры для него подбирали в Комитете. Важность этой, наверное, самой маленькой воинской части в СССР подчеркивалось наличием помещения с правительственной связью — «вертушкой» — чтобы командир ее мог напрямую обращаться к руководителям страны. Первой задачей в/ч 10003 считался анализ работ, проходивших по программе пси-войн в США и странах Запада, входящих в НАТО. Другие задачи охватывали многие темы, аналогичные американским, связанные со сверхчувственным восприятием, дальновидением, его изучением и применением.

Но это подразделение было не единственным, кто занимался паранормальными явлениями. Точнее, кто использовал паранормальные способности некоторых советских граждан.

В 70-е годы в СССР действовал Союз научных и инженерных обществ, в его составе работал Комитет по проблемам психотроники. Комитет этот изучал паранормальные явления, в том числе и их влияние на поведение больших групп людей. В комитете по биоэнергоинформатике из Новосибирского отделения АН СССР, много занимались дистанционными взаимодействиями, провели огромное количество экспериментов. В основном это были эксперименты по воздействию на массовые скопления людей. Однако эти первые опыты по созданию психотронного оружия отрабатывались и в индивидуальном порядке — приглашались известные гипнотизеры, исследовались их методы введения человека в гипнотическое состояние, изучалась методика внушения и так далее.

Впрочем, были и не эксперименты, а реальные случаи, когда экстрасенсы, состоящие на службе в КГБ, точнее, как их называли, «эксперты по биоэнергетике» проявляли свои удивительные способности в экстраординарных ситуациях.

Однажды в ноябре 1975 года пропала 14-летняя девочка-москвичка, дочь ответственного работника МИДа. Поехала на зимние каникулы к бабушке в Смоленск и не вернулась. К поискам пропавшей девочки были подключены не только лучшие милицейские розыскники, но и оперативники КГБ. Однако поиски не дали результатов. И тогда подключили сотрудников таинственной в/ч 10003. Ее командир Алексей Савин вызвал Сергея и приказал ему срочно найти московского инженера-строителя Владимира Сафонова. И лейтенант КГБ Колесниченко поехал на один из московских заводов, где трудился этот инженер.

Вольнонаемные сотрудники-экстрасенсы поначалу даже не числились в штате КГБ и даже не были военнослужащими Минобороны. Просто они давали подписку о добровольном сотрудничестве и их работу оплачивали, как работу обыкновенных агентов. В те времена их по старинке называли «сесотами», то есть, «секретными сотрудниками». Но в отличие от тех, кто «стучал», то есть — доносил о неблагонадежности сотрудников, соседей и просто сограждан, «сексоты» нового подразделения КГБ занимались совершенно иными вещами.

Например, простой советский инженер Владимир Сафонов мог сообщить, кто снят на непроявленной пленке, чем болен человек, жив он или мертв. Мог Сафонов воздействовать на людей на расстоянии, менять их температуру. Причем, это он доказал в Институте нормальной физиологии, где прошел серию успешных экспериментов.

В тот день инженер Сафронов не был на работе, а находился дома. Видимо, он почувствовал, что понадобиться, потому что как только Сергей позвонил в дверь его квартиры, Владимир открыл ему и сразу же сказал: «Я все знаю, поехали». Он уже стоял одетый в пальто, в руке у него был небольшой чемоданчик. Колесниченко уже привык к своим, так сказать, сотрудникам, поэтому даже не удивился.

По прибытию в часть Сафонову показали фотографию пропавшей девочки сотрудника МИДа и кое-что из её вещей. Едва взглянув на фото, экстрасенс сказал:

— Девочка мертва. Тело километрах в сорока от Смоленска. Повреждена левая грудь и шея. По-видимому, изнасилована…

Савин по вертушке набрал министра внутренних дел Щёлокова и коротко доложил. Потом точно так же доложился председателю КГБ Андропову. Моментально поисковые группы были отправлены на поиски тела. В сорока километрах от Смоленска, труп девочки был обнаружен. Уже был мороз, и тело вмерзло в лед. В протоколе осмотра все указанные Сафоновым признаки были подтверждены. Этот случай окончательно доказал руководителям силовых ведомств, что экстрасенсорные способности — не выдумки и не научная фантастика.

На самом деле Владимир Сафонов был не самым сильным в группе «парапсихологов», как их официально называли в Комитете. Он являлся учеником знаменитого советского разведчика-нелегала Сергея Вронского, легендарной личности, о которой в СССР знали только первые лица в КГБ, ГРУ и несколько сотрудников в некоторых структурах Генштаба. Вронский, точнее, граф Вронский — он был настоящим графом — начал сотрудничать с советской разведкой еще задолго до начала Второй мировой войны. Он был — ни много, ни мало — одним из предсказателей самого Гесса, а позже — и Гитлера. В Берлине Сергей Алексеевич блестяще закончил таинственное «Заведении N 25» Германского биорадиологического института.

Сергей Колесниченко не был знаком с Вронским, он только много слышал про него. Таинственный специалист с 1960 года жил в Звездном городке и работал по космической программе, составляя графики удачных стартов, предсказывая неудачи и поломки техники. Конечно же, по мере необходимости, его дар использовали и спецслужбы. Однако к середине 70-х в подразделении, которое так и обозначалось во всех документах, как в/ч 10003, уже «трудилось» 12 вольнонаемных сотрудников, которые работали с прикрепленными к ним офицерами КГБ. Колесниченко работал с Сафоновым.

Сам Сергей быстро понял, что новый отдел сможет стать для него хорошим трамплином. Ведь, несмотря на сверхсекретность подразделения, в котором он служил, ему приходилось решать важнейшие задачи, которые часто ставили первые лица не только КГМ, но и высшее руководство страны! И пусть не напрямую, но он получал приказы самого Андропова, не говоря уже о Щёлокове или Гречко — министре обороны СССР. Правда, Гречко по причине возраста и болезней новым подразделением так и не озаботился, к тому же в апреле 1976 года он умер. Зато новый министр — Дмитрий Федорович Устинов — моментально проявил серьезный интерес к таинственной воинской части, тем более, что на тот момент американцы серьезно стали развивать свою программу «Звездные врата». Кроме того, именно в 1976 году произошел очень интересный и весьма неприятный случай в военной контрразведке…

В начале 1976 года, в одно из территориальных Управлений КГБ пришла телефонограмма из колонии строгого режима. Там была нейтрализована попытка самоубийства через повешение одного из осужденных. Казалось бы — при чем здесь Комитет госбезопасности? Оказалось — очень даже при чем! После того, как этот человек был выведен из шокового состояния крайнего возбуждения, он настоятельно требовал встречи с контрразведчиками из КГБ. Именно из КГБ, а не с их армейскими коллегами из ГРУ. Этот осужденный отбывал наказание по статье, которая несколько лет назад была ему инкриминирована за сдачу в плен во время боевых действий.

В те годы СССР официально нигде в войнах не участвовал и боевых действий не вел. На самом деле, не успев оправится от Второй мировой, Советская армия постоянно была задействована в том, что потом назовут «локальными военными конфликтами». Началось это с Кореи и Китая. Но если с Китаем Советский Союз немного повоевал только в 1969 году на полуострове Даманский и в районе озера Жаланашколь, то в Северной Корее советские летчики и ПВО-шники воевали целых три года. И не только они — были там и танкисты, и артиллеристы, и прочие пехотинцы, правда, в ограниченном количестве. А потом посыпалось, как из ведра — Лаос, Камбоджа, Вьетнам, Алжир, Египет, Йемен, Сирия, Мозамбик, Бангладеш, Ангола, Эфиопия… И везде основным противником военных из СССР были военные из США. Часто бывало так, что на самолетах с обозначениями, например, армий Южной и Северной Кореи дрались, соответственно, американский и советский летчики.