Выбери любимый жанр

А. А. Прокоп (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

То неожиданно упадёт со стола нож, хотя он лежал до своего падения почти на середине этого самого стола, то сама собой откроется входная дверь, закрытая на стальной, толстый крючок и ещё этот пресловутый крючок долго противно раскачивается на глазах напоминая о себе, и о своём странном поступке. Один раз он и вовсе услышал чужие голоса в гостиной своего дома. Осторожно прокрался с кухни, ещё осторожнее заглянул в гостиную, но там никого не было. Он хотел вернуться назад — сделал шаг, как в гостиной сам собой включился телевизор.

Эти события уже с трудом могли подстроиться под теорию о чёрной полосе. Новый этап заявил о себе испугом. Тёмная тень легла на лицо Прохора, о прояснение настроения не было и речи. Мысли скатывались к психиатрии, вспоминался несчастный отец. В одном из порывов он даже поехал в город, чтобы искать помощи у медиков по душевным недугам, но в последний момент струсил. Нашёл себе тысячу отговорок, установил контрольные сроки после которых, он уже не позволит себе никаких поблажек. С этим, хорошо напившись, вернулся домой и на его радость два дня прошли в полном спокойствии. Третий день тоже начался неплохо и до вечера ничего особенного не происходило. Перепилив целую стопку досок оставшихся от разобранного недавно старого сарая, Прохор удовлетворённый заслуженной усталостью поужинал, как и полагается, принял пару стаканов самогона, после чего сидя напротив включенного телевизора, заснул прямо в кресле. Сколько он проспал никогда не вспоминалось ему, но что ему снилось он запомнил, от того, что сон неожиданно получил продолжение с четким и ясным дополнением. Снился ему разговор, точнее диалог, в котором он не понимал сути, а лишь слышал громкие голоса, развязанный смех, чужие интонации. Ударялись об голову знакомые слова, всё те же русские, матерные и простые, но они имели одну немаловажную особенность. Они при всем старании не складывались во что-то общее понятное, до той поры пока сон не продвинулся в следующую по счёту плоскость. Телевизор продолжал говорить устами молодой красивой девушки, о прошедших где-то рядом и не очень событиях, экран позади девушки отсвечивал глубокой палитрой цвета, а на кухне кто-то говорил, и их голоса были несомненным продолжением, только что, как казалось закончившегося сна.

Прохор, тогда чуть дыша, появился на собственной кухне. Страх опутал его с ног до головы, охладил холодной испариной ладошки на руках, застрял тяжёлым с острыми краями комком в горле. Глаза видели чужаков, и они были непросто чужими людьми в его доме. Они являлись частью инородного мира. Мира, которого не должно было быть на его кухне, но он находился перед ним, не пытаясь даже хоть как-то спрятаться, или может замаскироваться на время. Прохору не было необходимости что-то домысливать, он всё понимал уже сейчас, как будто кто-то заложил в его сознание ответ заранее, пока он спал возле включенного телевизора. Чужаки вели себя так, как будто его появление возле них не было для них чем-то новым, а скорее напротив, вернулся к столу собутыльник, вышедший две минуты назад по малой нужде.

Капитан Резников, одетый в форму защитного цвета, посмотрел на Прохора, стоявшего в проёме только десять секунд спустя, а Выдыш и вовсе не повернул в сторону Прохора головы. Он смотрел в темноту за окошком настолько внимательно, что можно было бы подумать о том, что он способен видеть через эту темень, подобно чёрной кошке, которую сейчас увидел Прохор. Та крутилась возле ног капитана Резникова, натирая и без того до блеска начищенные сапоги последнего.

Лицо Резникова выражало залегшую в тонких складках морщин под глазами усталость. Спрятавшаяся в серости будней аристократичность, проявляла себя лёгкой чуть заметной для неопытного взгляда тенью. Врожденная тонкость загрубела, покрылась несмываемым налетом жесткости. Но, не смотря на приобретенную за не один год обыденность, лицо капитана не могло скрыть своей породы. Ещё сильнее, её выдавал взгляд открытых своей глубиной глаз, длинные ресницы дополняли глаза окантовкой красоты. Лёгкая синева тщательного бритья на упругих щеках хорошо сочеталась с правильной формой носа и губ. Короткая стрижка с вкраплениями седых волос, которые отблескивали скрытым серебром и напоминали о том, что тонкие морщины возле выразительных глаз не одиноки и суровые годы отразились не только на них.

— Проходи, не стой в дверях — обратился к Прохору капитан Резников.

Его голос звучал спокойно, имея в себе что-то свойское непринужденное.

Прохор сделал один шаг вперёд, посмотрел себе под ноги по-прежнему боясь смотреть чужакам в глаза.

— Там нет дверей — неожиданно сам себя произнёс Прохор, после чего ещё больше испугался, когда в его сторону наконец-то повернулся Выдыш.

— Раньше были — просто отреагировал капитан Резников.

— Давно их уже нет. Сколько себя помню — продолжил Прохор, присаживаясь за собственный стол, который казался ему сейчас самым чужим из всех самых чужих на свете столов.

Ощущение страха сковывало его, пронизывающая анемия делала руки и ноги такими же чужими, как и находившийся перед глазами Прохора стол. Он смотрел по-прежнему вниз, узоры, нанесенные на клеёнку, не складывались в какую-то общую картинку, разбивались на фрагменты тем более капитан Резников и Выдыш молчали. Прохор кожей ощутил, что пришельцы просто на просто изучают его, подобно вытащенной из старого сундука реликвии. Странным образом всё поменялось местами. Прохор был в своём доме и был в нём абсолютно чужим. Собственное время, в котором существовал он не могло защитить его от тех, кто, без всякого сомнения, для Прохора, в отличие от него, были здесь чужими извлеченными из времён давно покинувших эти места, оставившими, как казалось навсегда сознание даже тех немногих, кто, ещё напрягая с усилием своё воображение, мог бы представить время, в котором естественно, если можно сказать, выглядел бы Резников, и нечем бы ни удивил Выдыш.

Он вообще показался Прохору человеком куда более зловещим, чем капитан Резников, хотя у Прохора ни на секунду не возникло сомнений, в том кто из них является старшим. Это также было заложено в него чем-то необъяснимым, пришедшим к нему вместе с его гостями. Прохор мог бы ещё долго бояться собственных догадок, кружившихся в самой глубокой, загнанной в дальний угол части его испуганного сознания, но отгадка, чтобы не мучить его сама вылезла наружу.

— Поручик налейте водки. В горле пересохло — капитан Резников, посмотрел на Прохора, улыбнувшись.

Поручик Выдыш молча взял со стола бутылку. Прохор подумал о том, что изделие из стекла соответствует своим происхождением временам самого поручика. Стаканы, напротив были из куда более знакомой эпохи. Выдыш наполнил каждый из гранёных близнецов на треть. Капитан Резников молча поднял свой стакан, тоже самое сделал Выдыш. Прохор постарался взять стакан как можно крепче, чтобы новые знакомые не заметили, как трясутся его пальцы. Обжигающая жидкость с трудом провалилась внутрь, Прохор быстро почувствовал знакомое тепло пробежавшие по каждой частички напряженного тела. Его взгляд переместился на чёрную кошку, — и Прохор снова начал каменеть, увидев возле неё отгадку своего положения. Шашка была воткнута прямо в деревянный пол слева от капитана Резникова. Несмотря на тусклый свет, что распространяла от себя небольшая лампочка, острые грани шашки блестели хищным отсветом, холод от стали мгновенно оказался на коже Прохора. Неприятные мурашки поползли волной, заставив Прохора съёжиться — тяжело вздохнуть. Он потянулся без спроса к бутылке с водкой, но испугавшись в последний момент, одернул руку. Его желание поддержал капитан Резников, он сам налил в каждый из стаканов.

— Пей — произнёс он.

Прохор жадно вылил в себя содержимое стакана, почувствовал долгожданное опьянение, которое начало приятным приливом расслаблять его сжатую в клубок нервную систему, вместе с этим начал терять свои позиции противный, пронизывающий насквозь страх. Глаза впервые оглядели обстановку по-хозяйски, пришельцы показались не такими уж страшными и он отметил про себя не только неопрятную обстановку своего жилища, но и то, что Резников не выглядит враждебно, в его взгляде и движениях нет ничего вызывающего, агрессивного. Тоже самое касалось и поручика Выдыша. Он почти всё время был погружен в себя. Его крупное, некрасивое лицо выражало собой заметную апатию. Водка была хороша, через пару минут она вовсе завладела головой Прохора, проникла в руки и ноги, наполняя их кровью. Настроила по своему усмотрению фокус зрения и Прохор, расслабившись, немного откинулся на спинку стула.

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело