Королева Солнца. Предтечи. Повелитель зверей. Кн. 1-17 - Нортон Андрэ - Страница 10

Он все еще хмуро глядел в стену, погруженный в не слишком лестные для себя мысли, когда появился Рип.

– Ну, парень... – помощник штурмана с глубоким вздохом повалился на стул. – Вот мы и снова прорвались, и снова не рассыпались на кусочки!

Дэйн изумился. Сам-то он не был штурманом, ему-то позволительно сомневаться. Но почему у Рипа такой вид, словно у него гора с плеч свалилась? Может, что-нибудь было не в порядке?

– Что произошло? – спросил он.

Рип махнул рукой.

– Да ничего не произошло. Просто на душе всегда легче, когда переход позади. – Он засмеялся. – Эх, парень, ты думаешь, нам там не страшно? Да мы боимся этой штуки побольше, чем ты. Тебе-то хорошо, лети себе, пока не сядем, и никаких забот...

Дэйн немедленно ощетинился.

– То есть как это – никаких забот? А наблюдение за грузом, а продовольствие, а вода?.. Что толку от твоего перехода, если произойдет отравление воздуха?..

Рип кивнул.

– Верно, верно, все мы не зря деньги получаем. Но должен тебе сказать... – Он вдруг замолчал и оглянулся через плечо, чем очень удивил Дэйна. – Слушай, Дэйн, тебе когда-нибудь раньше доводилось видеть археологов?

Дэйн помотал головой.

– Откуда? Это же мой первый рейс. А в Школе нам почти ничего не говорили об истории... разве только об истории Торгового флота...

Рип нагнулся через стол к Дэйну и понизил голос почти до шепота.

– Понимаешь, меня всегда интересовали Предтечи, – сказал он. – Я разобрался в Хаверсоновских «Путешествиях» и одолел «Службу изысканий»

Кэйгеля. Это, между прочим, две фундаментальные работы на эту тему. И вот сегодня я завтракал вместе с доктором Ричем и могу поклясться, что он никогда ничего не слыхал о Башнях-близнецах!

Дэйн тоже никогда ничего не слыхал о Башнях-близнецах и не понял, почему это так волнует Рипа. Видимо, озадаченное выражение лица выдавало его, и Рип поспешил объяснить:

– Понимаешь, Башни-близнецы – это самый значительный след Предтеч из всех, обнаруженных до сих пор Службой изысканий. Находятся они на Корво, стоят посреди кремниевой пустыни, похожи на два гигантских, высотой в двести футов, пальца, указывающих в небо. Насколько удалось установить специалистам, пальцы эти литые и сделаны из какого-то материала, очень прочного, но не из камня и не из металла... Рич очень ловко увильнул, но я совершенно уверен, что он никогда об этом не слыхал.

– Но если это такая знаменитая штука... – начал было Дэйн, и тут до него дошло, что может означать невежество доктора Рича.

– Да-да, почему наш доктор понятия не имеет о самой важной находке по его специальности? Тут возникают кое-какие вопросы, не так ли? Хотел бы я знать, навел ли капитан о нем справки, прежде чем заключить контракт...

На этот вопрос Дэйн ответить мог.

– Документы у него в порядке, – сказал он. – Мы носили их в Космическую полицию. Они дали разрешение на экспедицию, иначе нас бы просто не выпустили из Наксоса...

Рип признал, что это верно – не выпустили бы. Правила работы ракетодромов на планетах Федерации были достаточно строги и обеспечивали по крайней мере девяностопроцентную уверенность в том, что лица, прошедшие процедуру проверки, располагают подлинными удостоверениями и действительно имеют разрешение на вылет. А на периферийных планетах, особенно привлекательных для браконьеров и преступников, Космическая полиция удваивала свою бдительность.

– И все-таки о Башнях-близнецах он ничего не знает, – упрямо повторил помощник штурмана.

С точки зрения Дэйна эти слова звучали достаточно веско. Ведь невозможно служить с человеком на одном звездолете и при этом не узнать его так близко, как никогда не способны узнать друг друга люди, обитающие в обычных условиях цивилизации. Если уж Рип утверждает, что доктор Рич не тот, за кого себя выдает, значит, он в этом действительно убежден, и Дэйн верил ему полностью.

– А что говорится в законах относительно следов Предтеч? – спросил Шэннон после паузы.

– Очень мало. Торговцы никогда еще не находили ничего существенного и не заявляли прав на свои находки...

– Значит, если мы найдем что-нибудь стоящее, нам не на что будет сослаться как на прецедент?

– Видишь ли, – сказал Дэйн, – отсутствие прецедента – это палка о двух концах. Изыскатели пустили Лимбо на продажу, так? Значит, можно считать, что Федерация утратила права на эту планету... Здесь, понимаешь, получается такая юридическая путаница...

– Отменный казус, – прогудел над их головами Ван Райк. – Тот самый казус, о котором мечтает половина всех законников в мире. Процесс по такому казусу тянулся бы годами, тянулся бы до тех пор, пока обеим сторонам все это не осточертело или они не почили бы в бозе. И именно потому мы совершаем наш перелет с открытым федеральным листом в сейфе.

Дэйн усмехнулся. Он мог бы догадаться, что такой матерый волк в торговле, как его шеф, конечно же, предусмотрел все, что лежит в пределах человеческих возможностей. Открытый лист на любые находки! Все, что они найдут на Лимбо, принадлежит им и только им!

Однако Рипа все еще одолевали сомнения.

– А на какой срок открытый лист? – спросил он.

– Как обычно – год и один день. Надо полагать, изыскатели не так уверены в возможности что-нибудь там обнаружить, как наши пассажиры.

– А вы сами как думаете, сэр? – спросил Дэйн. – Найдем мы там что-нибудь?

– Я никогда не загадываю наперед, когда речь идет о новой планете, невозмутимо ответствовал Ван Райк. – В нашем деле полным-полно ловушек. И если человек возвращается домой с целой шкурой, звездолет у него в порядке, а в кармане – кое-какая прибыль, значит, боги глубокого космоса были добры к нему. О большем и мечтать не стоит.

Во время перелета сотрудники Рича держались обособленно, питались они собственными продуктами, из тесного своего помещения почти не выходили, да и к себе никого не приглашали. Мура сообщил, что они только и делают, что либо спят, либо играют в какую-то сложную азартную игру, которой их обучил ригелианин.

Доктор Рич столовался вместе с командой «Королевы» и появлялся в кают-компании, когда народу там было немного, причем эти немногие всегда оказывались работниками инженерной секции, и непонятно было, случайно так получалось, или доктор намеренно выбрал себе в сотрапезники инженеров. Под предлогом необходимости изучить будущую арену своих действий он попросил в свое распоряжение микрофильм о Лимбо. Пользоваться микрофильмом ему разрешили, однако всякий раз, когда он располагался с проектором, рядом оказывался суперкарго, а суперкарго, по глубокому убеждению Дэйна, видел и замечал все, каким бы рассеянным он ни казался.

Как и было рассчитано, «Королева» вышла в обычное пространство неподалеку от Лимбо. Орбита Лимбо имела размер орбиты Марса, а две другие планеты этой системы располагались так далеко от солнца, что представляли собой ледяные, совершенно безжизненные миры. Когда «Королева» вышла на посадочную орбиту, проходящую через атмосферу, где корабль должен был погасить скорость до скорости посадки. Инженер-связист включил все обзорные экраны. И те, кто не стоял на вахте, смотрели на смутные очертания нового мира.

Сначала были видны только уродливые серо-коричневые шрамы ожогов на лике планеты, но корабль, опускаясь под углом, пробивал все новые слои атмосферы, и вот на экранах появились зеленые полосы растительности, маленькие моря – или, быть может, большие озера – доказательства того, что планета-пепелище не совсем мертва.

День сменился ночью, затем снова наступил день. Если бы Лимбо была обычной отсталой планетой, они в соответствии с инструкцией избрали бы для посадки какую-нибудь пустынную местность, произвели бы тайную разведку на флиттерах и только после этого вступили бы в открытый контакт с обитателями планеты. Но на Лимбо, по-видимому, не было разумной жизни, так что для посадки можно было выбирать любое удобное место.

Через гиперпространство корабль провел Вилкокс, посадку же на поверхность планеты должен был осуществить сам капитан Джелико. И теперь он маневрировал, отыскивая посадочную площадку с таким расчетом, чтобы опустить корабль на самом краю выжженной пустыни в непосредственной близости от покрытой зеленью полосы.