Гололед (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович - Страница 79

— Какой там порядок встреч с посетителями? — Я говорил, больше для того, чтобы отвлечь Льда от безнадеги. Пусть успокоится, прекратит злится, начнет думать и действовать. У него то информации много больше, чем у кого-либо. И вдруг, что-то в его ответе меня зацепило.

— Повтори, что ты сейчас сказал.

Он, недоуменно, посмотрел на меня и повторил:

— Встречи проходят без вертухаев. Контроль проводится в коридоре, заключенных метят перед свиданием симпатическими чернилами.

— Кто тебе это сказал?

— Французский адвокат, он уже его посещал.

— Как ты смотришь, на побег?

— Смеешься, оттуда никогда, никто не сбегал.

— Все бывает в первый раз. Ты ведь привез своего адвоката из дома?

— Да, надежный и хорошо прикормленный. Он не сдаст.

— Тогда пошли поговорим. Детально, — сказал я и он не стал задавать лишних вопросов. Его выдержка и опыт.

Я смотрел, как Лед с сыном проходили контроль в аэропорту Шарль-де-Голь и вспоминал перипетии прошедших суток. Стало огромной удачей то, что российский адвокат и Тарас, сын Льда, были примерно одного роста и комплекции. И, из расспросов французского адвоката, мы знали как Тарас был одет на свидании. Поэтому дальнейшее было делом техники многократных репетиций и конечно удачи. В номере гостиницы, я заставил Льда и адвоката повторить их совместные действия, во время свидания, наверное сотню раз. Пока они не добились воспроизводимости результатов, по времени. Тогда стало понятно, что лучшего результата им уже не достичь. Адвоката загримировали под сына Льда. Чтобы приобретенное сходство с Тарасом не бросалось в глаза смотрителям тюрьмы, то гример приклеил ему на щеку муляж страшноватого шрама. А я предложил еще одеть очки с простыми стеклами. По своим каналам, Лед нашел специалиста, который все эти изменения во внешнем виде адвоката перенес на его фото в паспорте. Смываемой, специальным раствором, краской. Для отвлечения внимания охраны от лица, адвоката одели в яркую куртку и шляпу с широкими полями. Предварительно, нужно было довести охранников до такого состояния, чтобы они желали избавиться от неприятных посетителей и как можно быстрее. Поэтому Лед и адвокат устроили в коридоре целое представление. Они требовали у охраны пропустить их вне очереди, так как могли опоздать на авиарейс из аэропорта Бове. И в подтверждение всего этого, настойчиво показывали дежурному офицеру надзирателю билеты, мешая тому тщательно сличать фото на документах с оригиналом.

Дальше было просто. Адвокат и арестант поменялись куртками и головными уборами. Лед переклеил Тарасу шрам с лица адвоката. А сын, в довершение преображения, одел очки и взял портфель адвоката. Последовало трогательное прощание, на виду у зашедшего надзирателя и адвокат с отцом заключенного срочно покинули тюрьму, боясь опоздать на самолет. Теперь нам действительно нужно было спешить, только на рейс самолета вылетающего из аэропорта Шарль-де-Голь, а не Бове и не в Москву, а в Питер. В этот аэропорт мы и помчались, на предварительно арендованной машине с Тарасом за рулем.

А адвокат отправился в камеру тюрьмы Сантэ и только вечером признался в содеянном. Он объяснил свой поступок тем, что страшные русские гангстеры пригрозили уничтожить его семью, если он не выполнит все их требования. Затем потребовал общения уже со своим адвокатом. И действительно, адвокат адвоката появился буквально через пять минут после звонка на его мобильный телефон. Было такое впечатление, что тот ждал этого звонка, прямо у ворот тюрьмы. И это было недалеко от истины.

По дороге в аэропорт, я успел переговорить со Льдом о моем предложении. Причем разговор о нем, начал он сам:

— Так, что ты хотел мне предложить?

— Есть еще две недели на раскачку, не хочется делать серьезное дело наспех.

— А кто сказал, что наспех. Выслушать — не значит согласиться. Надеюсь ты меня понимаешь, моя личная благодарность тебе — это одно, а дело под которое я подписываю людей — совсем другое. И можешь говорить при сыне, он хоть, практически и сбоку от дел, но мозгами участвует.

— Лед, я бы очень хотел, чтобы мое участие в сегодняшнем и предстоящих делах осталось между нами тремя и все.

— Как скажешь… но если бы ты знал, какие люди и с какими большими звездами с нами имеют дела.

— А мне по хрен, они и в Афгане… сотрудничали. Мое предложение заключается в следующем, я предлагаю тебе переправлять оптовые партии наркоты, которые я рассчитываю перехватывать в акватории Средиземноморья. На тебе будет задача убрать наркоту подальше от границ бывшего СССР. Вплоть до Штатов. Причем, «подальше от границ СССР» — обязательное условие.

— Да… на мелочевку ты не размениваешься. Это тебе не по делягам утюг и паяльник пользовать, — так отреагировал на мои слова Лед. — Ты не представляешь, что сейчас в Союзе твориться. Натуральная мародерка на трупе страны. Рвут на куски и жрут падаль… ртом и жопой. А потом сами становятся падалью, а здесь вроде благородное дело, для неблагородных бандитов. Ты то, как в это дерьмо влез?

— Не по своей охоте, наехали на семью компаньона, на наше совместное дело и сделали предложение…

— … от которого нельзя отказаться. Намекни хоть, кто это, в темную я вообще работать не буду.

— Бородачи.

— Это очень серьезные люди. Государственные, можно сказать и с ними можно иметь дело. Люди слова, но до первого провала, — высказался Лед.

— А у кого по другому, в таких делах? — Парировал я.

— Кто будет еще участвовать в деле?

— Я буду настаивать на участие только тебя и меня, со своими людьми.

Схема такая, сначала, даем вам товар на реализацию. Прибыль делим пополам. Как накопите жирок, будем вам сдавать наркоту за половину оптовой цены.

— Очень привлекательно, почти как при игре в наперсток.

— Это для вас, где-то так и будет. А для меня и моих людей, скорее получиться русская рулетка.

— А ты знаешь, я на это соглашусь. Сейчас идет общесоюзный грабеж и очень нужна наличка в зелени. Так как покупается все и уже даже коронуют воров в законе за капитал.

— А разве, раньше, такого не случалось?

— Почему же, было, но люди стыдились этого. Просто возникала ситуация, когда срочно были нужны бабки или на грев, или кого отмазать от вышки, а может и чего похуже. А сейчас, это становится почти обыденностью. Бизнес.

Короче я начинаю прокручивать тему. Окончательное решение, конструктивное… — усмехнулся Лед, — сообщу через две недели. То есть в срок, что ты и обозначил. Связной будет Семен. Я ей верю.

На том мы и завершили переговоры. Отец с сыном пошли на самолет, а я поехал в аэропорт Бове, для того чтобы оставить там арендованную машину. Пусть адвокат с ней разбирается.

Через две недели, мы встретились с Лео на борту «Кастора». Бобр, так называлось наше судно и это был не только ценный мех, но и острые зубы. На что я надеялся.

Лео внимательно осмотрела судно и я не сомневался, что она делает это со знанием вопроса. Таковое было видно по ее ухваткам.

— Ты уже пробовал посадить вертолет на палубу судна?

— Да. На ходу, при волнении в три балла, — предупредил я ее следующий вопрос.

— То-то я смотрю на эти захваты, для полозьев вертолета. Где взяли такие?

— Нашей конструкции. Команда сама придумала и сама изготовила.

— Хорошие спецы, как они согласились на такую… работу.

— А то ты не знаешь. Потому, что никому в своей стране стали не нужны. Разве, что бандитам, как и здесь, — отреагировал я на ее шпильку. — И Лео, я тебя люблю так же, как и ты меня. Давай по делу.

— Хорошо, в трюме тоже их работа?

— Да, оценила как они решили вопрос с балансировкой судна после десантирования?

— Конечно, эти погрузочные платформы, перемещающиеся в направляющих по двум взаимно перпендикулярным направлениям… я такого не знала. Пусть подготовят эскизы и описания к ним. Я оформлю им патент. Как ни как, моя узкая специальность юриста — патентный поверенный. Нужно же мне, иногда, работать по легенде. По захватам пусть тоже поработают, над эскизами с описанием.