Сказание об Эйнаре Сыне Войны (СИ) - Дьюк Александр - Страница 25

Когда закончился тинг мудрейших, Эйнар без раздумий отправился на песчаный берег, сел на одну из перевернутых вверх дном лодок, вытянул ноги и уставился на Море, как всегда серое, но на удивление спокойное, неторопливо набегающее на линию прибоя. Где-то вдалеке оно сливалось с бесконечным серым небом в единое целое. Ближе к берегу кружила стая крикливых чаек. Ветер трепал волосы.

— Ну я же говорил, что Старик опять что-то задумал, — проворчал Эйнар. — Не понимаю, к чему эти твои игры? Когда это вы разучились говорить прямо?

Смерть вышла из-за спины, встала перед ним и обиженно надулась.

— Он… — заговорила она и тут же осеклась. Сын Войны усмехнулся. Смерть надулась еще больше, вздернув носик. — Я ничего не задумала, Эйнар, — властно объявила она. — Все идет своим чередом, так, как хотите, чтобы было, вы, смертные, а не я или кто-то другой. Мне-то что переживать? — фыркнула Смерть, неубедительно изображая равнодушное пренебрежение. — Уж кто-кто, а я — последняя, кто вмешивается в естественный ход вещей. Обманывать меня глупо, бегать — бесполезно…

Эйнар ничего не сказал, только продолжал смотреть на сестрицу. Смерть какое-то время противостояла брошенному вызову, всячески демонстрируя, что с персонификацией древней могучей силы играть в гляделки бессмысленно, но вдруг гордо отвернулась с видом, будто бы уже победила и просто не хочет больше тратить время, и, скрестив руки на груди, побарабанила ловкими тонкими пальчиками по согнутому локтю. Эйнар продолжал смотреть.

— Ну хорошо! — сердито всплеснула руками Смерть. — Почти все. Хватит! — по-девчоночьи топнула она ножкой. — Я вообще-то Смерть! Не смей смотреть на меня так!

— Ты — не смерть, — рефлекторно возразил Эйнар.

— Да, — призналась девушка, — я позволила себе чуть-чуть подстегнуть события. Но только потому, что о себе забочусь! Взгляни, — она натянула на боку край свободной траурной одежды и обмотала ее вокруг тонюсенькой талии. — Видишь? Я, по-твоему, похожа на тех здоровенных теток в крылатых шлемах? Видишь где-нибудь мою тяжеловозную лошадь? Похоже, что я могу на своем горбу таскать дюжину человек зараз? Вот и я так думаю.

Эйнар терпеливо промолчал. Несмотря на то, что сестрица любила как заведенная повторять, что и Старик, и она сама, и ее многочисленные сестры и братья — суть одно и то же смерть, на деле это были совершенно разные личности, ни капли не похожие друг на друга как внешне, так и характерами. Где-то глубоко в уме (видимо, из-за того, что в мозгу текла кровь, в которой на один банальный эритроцит приходилась одна частица божественного духа) Эйнар и вправду понимал это и даже принимал, но когда пытался вменяемо объяснить хотя бы самому себе, как это устроено и работает, у него начинала жутко трещать голова и подкрадывалось тревожное ощущение овладевающего им помешательства. Поэтому и приучил себя считать смерть Стариком, а эту маленькую, порой жутковатую, порой забавную девчонку, которая росла вместе с ним, — его внучкой и своей сестрой. Так было спокойнее. А еще дало отличную возможность изучить повадки друг друга.

Негодование и праведное возмущение Смерти иссякло почти минута в минуту. Она грустно улыбнулась, бесшумно подошла к лодке и плюхнулась рядом с Сыном Войны, тоже вытягивая ноги.

— А как же невмешательство в дела смертных и богов? — напомнил Эйнар.

— Вмешательство — это кардинальное изменение судьбы и естественного хода вещей, — возразила Смерть. — А я просто… ну устроила маленький обвальчик на одном из долгих обходных путей, который все равно привел бы к тому, что должно произойти. Это же не значит, что туда нельзя теперь идти. Просто, — Смерть застенчиво потупила печальные глазки, — этот путь стал менее привлекательным. Понимаешь, Эйнар, — взбодрилась девушка. Ее распущенные волосы начали развеваться на ветру, а в бледном личике произошли какие-то незначительные перемены, придавшие ей весьма загадочный, мистический и таинственный вид, способный вызвать не только суеверный страх, но и полное доверие. — Судьба — это не прямая дорога от утробы матери до могилы, проложенная богами, где каждый изгиб, рытвина, лужа, вынужденная остановка предначертаны и записаны в какой-то толстой книге с чьим-то именем на переплете. Судьба — это перекрестки, к которым каждый миг подходит человек. И только он решает, в какую из сторон ему свернуть. Человек может идти прямо, а может отклоняться от пути, возвращаться к тому, с чего начал, блуждать кругами — и все это его выбор. Конечно, — смущенно призналась Смерть, — человека можно подтолкнуть, можно вынудить, можно уговорить свернуть не туда, куда ему хочется, но конечное решение, правильное или нет, остается только за ним, — Смерть повернула голову к Эйнару. — Однако некоторые события все-таки неизбежны. Неважно, какой поворот выберет человек, как долго будет идти, ему все равно придется встретиться с тем, что уготовано. Но не думай, — Смерть нравоучительно наставила палец, — что это одни только препятствия и ловушки, расставленные богами. По большей части это то, что человек выбрал для себя сам. Даже если бы тем старым проходимцам удалось убедить тебя уехать или уехать ты бы решил сам, все равно вернулся бы, узнав, что здесь произойдет завтра в твое отсутствие. Я слишком хорошо тебя знаю. И, конечно, первой, кого ты обвинишь, буду я. Не твое решение, Эйнар, не твое слепое видение времени смертного только здесь и сейчас, а меня или богов. Вот ведь забавно, — грустно улыбнулась Смерть, просунув ладошки между коленок, — если тебе намекнуть или сказать прямо — ты, как маленький, надуешься, затопаешь ножками, мол, не смейте вмешиваться, хватит мной вертеть, как вздумается! А если не скажешь — это все ты подстроила, богам плевать на смертных! Вот и как с тобой быть, а, Эйнар?

— Ну раздельно, наверно? — пожал плечами Сын Войны.

Смерть печально хихикнула и жадно обняла его руку, показывая тем самым, чтобы он не смел даже и мечтать.

— Этот колдун, как его там, — немного помолчав, спросил Эйнар, — вы же со Стариком знаете о нем?

Смерть отодвинулась, посмотрела на полубога так, словно он посмел только что нанести несмываемое оскорбление ее профессионализму.

— Конечно! — гордо выпятила она грудь, упираясь в бока, и вроде бы даже немного прибавила в росте и весе. — Я знаю все обо всех! Как самая древняя и могущественная сила, что выше богов и древнее вселенной, я знаю вообщевсе, что было, есть и будет! Просто, — Смерть вдруг сдулась, возвращаясь к привычному объему, — мне нечасто можно об этом говорить, чтобы не навредить бедной вселенной. Даже себе нельзя говорить, представляешь? Пару раз пришлось даже наказывать саму себя за длинный язык, — доверительным полушепотом поделилась она, украдкой потирая ту свою часть, на которой сидела.

— А сейчас? — с надеждой спросил Эйнар.

— Думаю, вселенной особого вреда уже не будет.

— Так этот колдун и вправду бессмертный?

— Я — Смерть, Эйнар, — напомнила девушка. — Я прихожу ко всем без исключения. Так что я даже в теории не должна знать, что такое «бессмертие». А раз этого не знаю я даже в теории, значит, этого попросту нет. Есть жизнь длиной в вечность.

Эйнар растерянно почесал затылок.

— Разве это не одно и то же?

— Нет. Вечность имеет обыкновение заканчиваться.

— Как так? Она же вечность.

— Поверь мне, Эйнар, — усмехнулась Смерть, — я видела, как кончается вечность. И не раз, между прочим, — по-детски хвастнула она.

Эйнар снова почесал затылок. Иногда все-таки трудно вести разговор с персонификациями могучих сил, обладающими холодной мудростью вселенной. Для них абсолютно естественно и нормально, когда кончаются вечности, но элементарные проявления человеческого мышления вводят их в ступор.

— А что за дурь про ни мечом, ни топором, ни богу, ни человеку? — спросил Эйнар.

— Эта? — растерянно переспросила Смерть, как будто пробегая глазами по нудным строкам букв и цифр. — Ах, эта. Стандартный мелкий шрифт любого делового соглашения. Ну знаешь, который никто не читает, а зря — там содержится самое важное. Договор ведь заключается не для того, чтобы выполнять его условия, а затем, чтобы подловить другую сторону на их несоблюдении. Но этот Биркир Свартсъяль оказался неплохо подкован в юриспруденции и разбирался в тонкостях составления соглашений.