Я ненавижу тебя! (или замуж за чудовище) (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 2

— Да, мама, — ответила я, с трудом разжав губы. Я продалась. Осознавать это было горько и противно. Но ещё противней было слышать радостные возгласы матушки, рассыпавшейся в похвалах Армалю. В детстве даже она (я не говорю уже об отце) считали, что он мне не пара. Безродный, бастард то ли герцога, то ли графа, так никогда и не видевший своего отца и всю жизнь проживший с матушкой — милой женщиной, в соседнем с нами доме, он выбился в люди сам, и, конечно, сейчас, дослужившись до начальника королевских ищеек, мог задирать нос. Но я то помнила, кто он на самом деле. Помнил и отец, а вот матушка похоже забыла, рассыпаясь в комплиментах.

— Мама, я думаю, мы потом поговорим об этом, — прервала я её дальнейшие восторги. — Я сейчас устала и хотела бы отдохнуть.

Но отдохнуть мне так и не удалось. Послышался стук входной двери, потом грохот, как будто что-то упало. Мы с матушкой заспешили вниз. В прихожей лежал Льюит, мертвецки пьяный. То ли его притащили к нам домой его собутыльники и бросили, то ли он добрался каким-то образом до дома сам, но сейчас он спал и разбудить его или передвинуть не представлялось возможным.

— Джон, Джон! Отнесите месье Барни к нему в комнату, — закричала матушка. Я только поморщилась. Брат приходил домой в полубессознательном виде уже не в первый раз, и ничего не помогало — ни увещевания матушки, ни угрозы уволить со службы. Пока был жив отец, Льюит ещё стеснялся, а сейчас совсем распоясался.

Если сейчас войдёт Илария, будет истерика. Нежная психика моей сестры не выдерживала вида пьяного брата. Ещё бы — у неё в пансионе девочки могли похвастаться дорогими нарядами, побрякушками, поклонниками и балами, а она после смерти отца — только вусмерть пьяным братом, да сестрой, которая её не понимала. Ну, по крайней мере, Лари говорила мне об этом по десять раз на дню. Раньше она жила в пансионе, но сейчас средств у нас не было, и сестричке приходилось пешком проходить полгорода, чтобы вернуться домой. Я просто уверена, что она не теряла времени зря, строя глазки всем мужчинам моложе сорока лет, но ныла она каждый раз так, что вяли уши.

Но я зря волновалась. Льюита успели отнести в его комнату, где он благополучно погрузился в сон задолго до того, как вернулась Илария. Матушка сразу озвучила ей перемены в моей судьбе и, видимо, в довольно радостном ключе, потому что через полчаса после своего возвращения, Лари без стука внеслась в мою комнату.

— Ах, Клэр, неужто это правда и ты выходишь замуж? О, Клэр, дорогая, я так рада! — Она кинулась меня обнимать. Ну да, всё правильно. Мечтой Иларии, как и доброй половины девочек из пансиона было удачно выйти замуж. Причём значение имел сам факт замужества, свадебного платья, приданного и прочих радостей, а муж стоял где-то на предпоследнем месте.

— Лари, я думала, ты терпеть не можешь Армаля, — вкрадчиво начала я. Сестра кучу раз уверяла меня в том, как ненавидит моего жениха и как ни за что бы не согласилась, предложи он ей руку и сердце.

Илария покраснела и слегка смутилась от моих слов, но тут же нашлась с ответом:

— Ах, Клэр, ну прошло столько лет… Он ведь вырос и состоит в розыскной гвардии при самом короле! Половина пансиона по нём с ума сходят. А он сделал предложение тебе, заметь — тебе, а не кому-нибудь. Как это романтично! — Сестра вздохнула и мечтательно подняла глаза к небу. — Я бы тоже хотела, чтобы мне сделали предложение.

— Рано ещё, — я фыркнула. Единственным плюсом в этой скоропалительной женитьбе была возможность уехать от матушки и сестры. А ещё помолвочный круг, который я, можно сказать, выторговала у Армаля. Но это ещё не всё. В договоре о помолвке обязательно будет пункт об устройстве Льюита в лучшую лечебницу, больше, боюсь, ему ничего не поможет. А ещё об обеспечении матушки деньгами. Иначе договор о помолвке я не подпишу.

— И вовсе мне не рано. Это тебе уже поздно, — надула губки Лари, потом обиженно отвернулась и вышла из комнаты. Всё. Теперь сестра будет на меня дуться. Целых два часа.

Я усмехнулась и начала разбирать вещи. Надо будет решить, что взять с собой. Горничная у нас с Лари давно одна на двоих, а сестре в силу её несамостоятельности она нужнее, так что я не рискнула просить её о помощи. Как-нибудь управлюсь сама. С Армаля станется устроить свадьбу хоть завтра. Ведь он наконец получил то, что так долго и упорно добивался, ну или ту. Я вздохнула и подошла к окну, опершись руками о подоконник, и задумалась.

Армаль постоянно преследовал меня. С детства он почти требовал, сначала у меня, а потом у моих родителей моей руки. Его навязчивость была бы даже приятна, если бы я хоть чуть-чуть симпатизировала ему, а так он только раздражал меня. Ходил, выслеживал, вынюхивал, ябедничал. Королевская ищейка. Да уж. Лучше для него прозвища и не найти. Я до сих пор помнила, как он закричал, что я уединилась в саду с Тимом Бартоном. Хотя мы просто гуляли, и это был едва ли не первый и последний раз. Тим нравился мне ничуть не больше Армаля.

Я вздохнула и провела рукой по лицу, отгоняя воспоминания. Потом перевела взгляд на вид в окне и как раз вовремя, чтобы заметить всадника на чёрном мелихорне, стрелой влетевшего в наши ворота. Это мог быть только посыльный от Армаля. Мелихорны, вороные скакуны, изрыгающие огонь, стоят баснословных денег, и позволить их себе могут только королевская гвардия, да несколько аристократов. Я отошла от окна и приготовилась спуститься вниз по первому зову. Что-то мне подсказывало, что Армаль не будет долго тянуть, и новости этот всадник принёс невесёлые для меня.

Так и есть. Через несколько минут раздался голос горничной, звавшей меня. Я спустилась в гостиную.

— Клариссия, дорогая, я ничего не понимаю. Что хочет мистер Стэкс? — Набросилась сразу с жалобами на меня матушка. Я поморщилась, но ответила.

— Мама, дай мне время хотя бы разобраться, о чём идёт речь.

— Вы — мадемуазель Клариссия Барни? — Я повернулась на голос. В гостиной стоял всадник, тот самый, прискакавший на мелихорне. Голос, жесты и выправка выдали в нём военного.

— Да, я, — кивнула в ответ.

— Хорошо. Розыскной гвардии капитан Армаль Стэкс просил передать вам, чтобы сегодня к шести часам вечера по Кеварсу вы были готовы к помолвке.

— Сегодня? — Я ахнула, не сдержав удивления. Да уж, Армаль тянуть не любит. Правда, чтобы настолько.

— Мне приказано передать, — всадник щёлкнул шпорами.

— Хорошо, благодарю вас, я поняла. Буду готова, — кивнула я. Он поклонился и вышел. Через несколько минут я услышала стук копыт мелихорна. Мы с матушкой остались одни.

— Клариссия, — беспомощно обратилась она ко мне, — объясни мне, что всё это значит? Помолвка вместо свадьбы. А где же гости и торжество, где свадебное платье и белые ленты? Моя дочь будет выходить замуж, как простая крестьянка?

— Мама, но неужели у нас сейчас есть деньги на устройство свадебного торжества или хотя бы на свадебное платье? — Терпеливо начала я.

— Ах, милая, но ведь мистер Стэкс такой благородный и богатый человек. Наверное, он не поскупился бы тебе на платье. Скажи, вы ведь с ним не поругались?

Она попыталась заглянуть мне в лицо. Я отвернулась. Поругались? Да мы и не мирились.

— Мама, — опять терпеливо начала я, — но мистер Стэкс итак слишком благороден, — я едва не скривилась, произнеся это слово, но иначе матушке что-либо объяснить было невозможно, — он согласился подарить нам обратно имение, которое стоит, между прочим, совсем недёшево, так позорно проигранное Льюитом. Я думаю, если бы брат проигрался кому-то другому, вряд ли тот человек был бы так щедр.

— Ну и что. Я всё равно не понимаю — разве это повод лишать мою самую старшую и любимую дочь свадебного платья и торжественного ужина? — Я только вздохнула в ответ на эту тираду. — И почему помолвка? Разве мистер Стэкс так сильно уважает традиции?

— Нет. На помолвке настояла я.

— Но зачем, Клариссия? Что ты будешь делать целый год до свадьбы? — Удивлённо посмотрела на меня матушка.

— Постараюсь получить независимость, — честно ответила я, а потом, не слушая никаких возражений, сказала, что мне надо идти собирать вещи и поднялась к себе.