Прорицатель (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна - Страница 11

— Тогда сойди же к нам. Стань одним из нас на время своего обучения и назови своё имя! — голос старца торжественно возысился, и заикание пропало. Мей спустился по лесенке и оказался со множеством Отражений в буквальном смысле лицом к лицу. Он бы не пожелал испытать такое, пожалуй, даже Мезору аи Декару.

— Я пришёл из Города-на-Сини. Я Меидир...  — он осёкся; как выяснилось, он не Онир. И неуклюже закончил: — Просто Меидир.

Перевода не требовалось. Отражения загалдели, заулыбались, задвигались; кто-то прорывался через толпу к нему и пытался что-то сказать, кто-то запел себе под нос, кто-то закружился с самим собой в пляске... Ничего более дикого и сумасшедшего — и в то же время почему-то завораживающего — Мей в своей жизни не видел. Послышалась тихая музыка — кажется, флейты и ещё какие-то инструменты, которых он не узнавал. Откуда-то вынырнули три девушки с подносами: одна несла блюдо румяных яблок, другая — круглый пирог с золотистой корочкой, а третья — наполненную чем-то бутыль и чашу.

— Гостю требуется ужин и отдых. Позволь проводить тебя до твоего жилища, Меидир, — с лёгким поклоном звонко проговорила самая миловидная из них, смутно напомнившая Мею Риэти. В её речи даже не слышалось акцента.

— Да, конечно. Спасибо, — Мей и впрямь был не прочь уйти: тут все вели себя как при появлении чего-то невиданного.

— Я сам провожу его, — послышался сбоку гортанный голос. К ним, мягко обходя собравшихся, приблизился роскошно одетый юноша с волосами ещё светлее, чем его собственные. Он окинул зашептавшихся девушек насмешливым, как показалось Мею, взглядом, а потом деловито водрузил на один поднос бутыль с чашей и яблоки. Мею досталось нести ароматный пирог, от одного вида которого рот наполнялся слюной. Следом за провожатым он направился к выходу; поискал глазами Гэрхо, но уже не нашёл. «Ладно уж, — решил Мей. — Раз у меня привычка доверять тем, кого я вижу впервые...»

Когда они вышли наконец на улицу (о, это счастье — вдохнуть более-менее свежего воздуха), Мей снова посмотрел своему спутнику в лицо и не смог сдержать ликования:

— Ты не Отражение?

— Нет, — снисходительно ответили ему. — Я только здесь учусь... Пошли быстрее, собирается дождь.

Мей поднял голову — действительно, небо темнело, и не только из-за вечера. Он прибавил шагу, чувствуя урчание в желудке; не хватало ещё подмочить пирог.

— Здесь живут ученики, — объявил парень, когда они дошли до вытянутого строения с покатой крышей из того же глянцевого камня (откуда они берут такой, интересно?), но уже не чёрного, а просто серого; здание было обнесено изгородью из до странности блестящего, совершенно не тронутого ржавчиной металла.

Юноша по-хозяйски пнул калитку носком щёгольского сапога. Потом толкнул тонко скрипнувшую входную дверь и отошёл в сторону, пропуская Мея. Он зашёл и огляделся: вдоль стен тёмного коридора тянулись двери; сосчитал — всего пять.

— Больше учеников не бывает? — поинтересовался он.

— Наверное, нет... Но сейчас-то здесь точно никого, так что выбирай любую комнату, — лениво протянул провожатый. — Кроме крайней слева — она моя. И давай быстрее — надоело мне тащить твои яблоки...

Мей, поразмыслив, подошёл к крайней справа двери. Парень, понимающе хмыкнув, двинулся за ним.

Комната была крошечная — меньше, чем в Городе-на-Сини — и, судя по состоянию стен, немного сыроватая. Но зато в ней имелось всё необходимое, а на письменном столе у кровати лежала стопка книг; Мей посмотрел на неё с радостным предвкушением.

На тот же самый стол они водрузили подносы. Мей подумал, что неудобно выпроваживать гостя просто так, и кивнул на еду.

— Будешь? Я сейчас не голоден... И спасибо, кстати.

— Оставь на завтра.

— Да бери, — Мей уселся на кровать (после тюфяка было совсем непривычно) и отломил себе приличный кусок пирога. В бутылке оказалась обычная вода, но он был ей рад — так пересохло в горле. Гость изящно опустился на табуретку; взяв кусок двумя пальцами, он критически осмотрел его, сдул что-то и только потом стал жевать.

— Твои вещи, скорее всего, принесут завтра. Если тебе интересно.

Мей благодарно кивнул — и тут до него дошло, что он до сих пор не знает имени того, кого кормит под своей новой крышей.

— Меня зовут Мей.

— Веттон аи Ниис, — они пожали друг другу руки.

— Ниис?... Я где-то это слышал...

— Сразу видно, что ты деревенщина, — усмехнулся Веттон. — Ниисы — один из Первых Родов людей. Мои предки жили на северо-восточных землях ещё до того, как заложили фундаменты Городов, и много столетий служили королям.

Мея охватила нерешительность — сразу вспомнились все так волновавшие в детстве легенды и сказания. Времена павших королевств — турниры, войны, рыцари и лорды, мореплаватели и сокровища, чудовища, волшебство, певцы и прекрасные леди... Ничего этого не осталось, да и он давно не тешил себя мыслями об этом — вырос уже. Но любопытство пересилило.

На «деревенщину» он решил пока не реагировать. В конце концов, смирился же он с «человечком» Гэрхо — а неизвестно ещё, что хуже.

— А откуда именно Вы... ты родом? Из замка?

— Наш замок недалеко от Города-у-Белого-камня.

— Ох... Ясно. А ты здесь давно?

— Четвёртый год.

— Так долго? А сколько вообще длится обучение?

Веттон пожал плечами.

— Понятия не имею. Должно быть, пока Старший наконец не надумает, что достаточно тебя мучить. Но в любом случае мои дорогие братья и сёстры наверняка уже забыли, как я выгляжу...  — он поморщился. — Ты правда видишь будущее, Мей из Города-на-Сини?

— Наверное... Иногда. Но я совсем не умею это истолковывать. А что умеешь ты?

— О, разное... Но в основном вот это, — он взглянул на бутылку, нахмурился, и через мгновение она плавно поднялась в воздух, отлетела ладони на две в сторону и вновь приземлилась.

— Здорово. Правда, очень, — Мей и не пытался скрыть своей восторг. Лучше бы и он мог перемещать предметы вместо того, чтобы проваливаться в забытье во время жутких и запутанных видений.

Веттон снисходительно улыбнулся.

— Учиться тут хорошо, но нужно много заниматься, а мне давно уже лень... Кстати сказать, привыкай к пирогам и фруктам — ученикам тут нельзя есть ни рыбу, ни мясо.

— Вообще? Но почему?

— А кто бы их разобрал... Считается, что это лишает гармонии с живым миром на время обучения, и так далее, и тому подобное... Однако мне думается, что на самом деле они просто не жаждут лишни раз охотиться и рыбачить, а тем более для нас... Слышишь?

Мей прислушался и различил среди дробного стука разошедшегося дождя по крыше и оконному стеклу стук более редкий. По окошку долбил кулаками мальчишка лет семи, лохматый, промокший и грязнощёкий, закутанный в какие-то лохмотья. И с глазами Отражения — к тому же явно голодными. Мей схватился за пирог и встал.

— Не советую, — покачал головой Веттон. — Потом не отвяжется.

Но Мей всё-таки открыл окно и протянул мальчишке ломоть. Тот ухватился за него и с жадностью впился в корочку неестественно острыми и белыми зубами, а потом проворно скрылся в пелене ливня.

— Эй! — позвал Мей, но ему никто не ответил. Немного озадаченный, он закрыл окно и вернулся. — Может, надо было позвать его внутрь? Почему он не в Меи-Зеешни вместе с другими?

Веттон презрительно поморщился.

— Обойдётся. Ридием — на редкость приставучая тварь. Он не в себе и обожает вытворять пакости.

«И такие, значит, бывают Отражения. Надо же...» — подумал Мей и потянулся к яблоку. И вдруг замер.

— Как ты назвал его?...

— Ридием. А что?

Мей мысленно сопоставил ещё раз — и опять вернулось то гадкое чувство, которое он испытал в Зеркальном доме под взглядами Отражений.

— Да ничего. Просто моё полное имя — Меидир.

На следующее утро Мей проснулся неожиданно бодрым и выспавшимся. Сначала, правда, долго не мог понять, где находится, но потом увидел остатки вчерашнего пирога и стопку книг. Не удержался, потянулся к верхней — довольно ветхой на вид — и осторожно раскрыл... На пожелтевших, истончившихся от времени страницах плясали буквы его родного языка — правда, несколько архаичных начертаний. Мей наткнулся взглядом на строчку: «... пожелаешь же отыскать сокровище, зарытое прежде третьего поколения — возьми слиток серебра и помести его в воду на семь дней, а затем окропи себя той водой со словами...»