Немой крик (СИ) - Стар Дана - Страница 30

Сел напротив, копошась в переносном контейнере с лекарствами. Серьёзный такой, как лёд, холодный… Хмурит лоб, периодически вздыхает, а меня трясёт от его властного образа и от того, насколько близко мы находимся друг другу. Потому что я чувствую его мятное дыхание, от которого блин хмелею словно алкоголик.

Неожиданно, мне захотелось дать ему леща по его идеальному, лощёному лицу, без единого намёка на морщины, за то, что чуть было не довёл до инфаркта. Но я сдержалась. Потому что Дмитрий взял мои руки в свои, завернул будто в перчатки, несколько минут вот так вот просто сидел и молчал, а затем начал осторожно обрабатывать раны специальной мазью, после чего заботливо перевязал бинтами.

По глазам было видно, что мужчина не на шутку рассержен. Он заботливо дул на мои руки, стараясь обрабатывать ссадины осторожно, чтобы не причинить новую боль. Я в этот момент настолько залипла, глядя в его сосредоточенное лицо, что даже не обращала внимание на жгучие ощущения в области увечий.

— Спасибо, — шепнула губами, прижимая к себе забинтованные руки.

Дмитрий моргнул. Мир снова погрузился в неловкую тишину. А он все смотрел на меня и смотрел, пристальным, голодным взглядом.

Затем, поддался вперёд… Сильные руки потянулись к моим бледным скулам, и я закрыла глаза, предвкушая поцелуй.

Но…

Мужчина резко ударил ладонями по столу, вскочил со стула и быстро растворился в темноте.

Шмыгнув носом, сделав глубокий выдох, я тоже поспешила покинуть кухню, мысленно всхлипнув от отчаяния.

***

На следующий день меня ждал сюрприз. Я как раз собиралась приступить к работе, но как только открыла дверь подсобки — моментально вписалась лбом в чей-то плотный живот.

— На вот, Хозяин велел тебе переодеться. Он ждёт тебя в машине. У тебя пять минут.

Это был один из охранников Орлова, который швырнул мне в руки какой-то объемный пакет, а затем, впихнув обратно в каморку, хлопнул дверью.

Пожав плечами, заглянула в мешок и тут же ахнула!

Там была новая одежда. Моего размера. Переодевшись в шерстяное платье, колготки и сапожки, я поспешила в коридор.

Интересно, к чему всё это?

Или это так… просто чтобы задобрить вину после вчерашнего?

Я не хотела становиться шлюхой, но что-то в душе подсказывало, что сегодня лучше сделать так, как желает Барин.

Одежда, на вид, выглядела стильной, но без всяких излишеств. Видно, что дорогое тряпьё. Охранник, вручив мне ещё и кашемировое, приталенное пальто тёмно-серого цвета, кивком приказал следовать за ним, а сам повёл к чёрному входу.

Когда мы вышли к западным воротам поместья, я увидела знакомую бронированную иномарку «класса люкс», ту самую, на которой меня привезли в имение. Когда я села в салон, там, по правую сторону, увидела Хозяина и еле-еле сдержалась от бесконтрольной улыбки, потому что душа ликовала, предвкушая совместную поездку.

Дмитрий молчал. Зато насквозь сверлил меня своим морозным взглядом.

А когда мы выехали из закрытого посёлка, он вдруг похлопал ладонью по кожаной обивке сидения, намекая, чтобы я села рядом.

И я села.

Села, а он своей рукой мою руку накрыл и сидел вот так вот неподвижно, молчаливо, периодически поглаживая горячими пальцами онемевшую кожу, до тех пор, пока машина не остановилась, а водитель не заглушил двигатель.

У меня рука затекла и наверно начала отмирать, потому что я лишний раз боялась пошевелиться. Боялась спугнуть. Боялась, что отстранится.

Я просто хотела, чтобы он прикасался ко мне почаще. Также ласково, как сейчас.

***

Оказывается, Дмитрий привёз меня в медицинский центр. И не простой. Я таких крутых учреждений никогда в жизни не видела!

Меня обследовали. Я, естественно, очень сильно волновалась, но врачи здесь были очень милые и очень добрые, которые внушали доверие. Поэтому я старалась делать всё, как они просили.

Самым сложным, наверно, была беседа. Беседа, в которой меня заставили вспомнить аварию, после которой я потеряла голос.

Закончив с обследованием, я вышла в коридор. Настроение, естественно, упало, в глазах застыли слёзы, а руки покалывало иголками.

Дмитрий ещё несколько минут общался с лечащим врачом. Лишь изредка до моего сознания долетали обрывки их фраз, касательно моего диагноза.

— В плане физиологии с девушкой всё в порядке. Слух идеальный, патологий не выявлено. Скорей всего это больше психологический фактор. Требуется длительная реабилитация и работа над своими страхами.

— Боюсь, ей это вряд ли понравится. А какой есть ещё вариант?

— Эффективный? Поставить больного в аналогичную стрессовую ситуацию с благополучным исходом.

После долгих часов, проведённых в больнице, мы, наконец, отправились обратно в поместье. Дмитрий стал для меня первым человеком, который всерьёз занялся моей проблемой по восстановлению голоса. Тогда же я осмелилась подумать, что действительно небезразлична мужчине. Возможно, он испытывает ко мне нечто большее, чем жалость.

Но эти сладкие мысли превратились в прах и рассыпались над пучиной бездны, когда на следующий день состоялась свадьба Дмитрия и белобрысой бестии.

Я до озверения ненавижу ворюг. Особенно в моём доме. Лина не могла украсть кольцо… Или могла? Потому что эта девчонка, мля, втрескалась в меня как прокажённая. Эта скрытая, но такая явная истина, буквально чёрном по белому была нарисована невидимыми красками на её кукольном тельце. И особенно, будто видеопроектор, транслировалось в её глубоких, наивных глазах, от которых я визуально хмелел, будто чеканутый алкаш.

И жёстко хотел проучить паршивку! И оттрахать заодно хотел, когда на глаза мне засранка попадалась. Смерти моей хочет. Спермотоксикоза, млять! Член от единого её невинного взгляда в мою сторону в клочья взрывается! Не могу больше так. Не могу! Ненавижу себя за это. Привязался нахрен, теперь страдаю. Ну нах*я купил, нах*я домой к себе приволок?? Оно мне надо было? Нет же! Думал, че там! Херня… тархну, чпокну, забудется, уладиться.

А не могу, бля!

Не поднимается член на неё вот так вот чтобы грубо, чтобы мерзко, как шлюху подзаборную отыметь в конюшне! Другая она девочка. Совершенно. Таких у меня не было никогда. Нежная, хрупкая… Душа у неё чистая, как хрусталь. И я её своей грязью мараю! Но не могу остановиться, не могу! Как грёбанная неизлечимая болезнь. Я как одержимость в чистом виде. От которой избавит лишь смерть, лишь вечные муки в Аду.

***

Когда услышал шум со стороны комнаты Лины, бросив все дела, примчался на вопли Елизаветы. Узнал, что якобы девчонка кольцо украла. Естественно из ума вышел. Сам не понял, что вообще в этот момент рычал. Я не я, когда зол, когда рассержен, когда балансирую на грани бешенства! Бывает, даже не помню некоторые эпизоды из таких моментов. Мозг настолько сильно закипает, что борозды растворяются в этом адском месиве внутреннего бешенства. Уже потом соображать начинаю, когда бошку кому прострелю или же чью-то бывшую собственность подорву тротилом под дальнейшее личное пользование. Убил, отобрал — вот он весь мой смысл жизни. Так живёт, процветает и пахнет империя Орловых.

Таким образом, и в этот паршивый момент у меня некий всплеск произошёл. Больше наверно на автоматизме. Не хотел, чтобы её кто-либо другой наказывал. Я сам это должен был сделать. Но с другой стороны… понимал, что за такое, за воровство, тюрьма по всем нормам светит. Вот только мозг отказывался о плохом думать. Моя она! Моя Лина! Я ещё не получил то, что до адского кострища в штанах жаждал!

И как только прут в руках у Жени увидел, так тотчас же за шкирку девчонку схватил, с одержимой силой в конюшню потащил. А там… там млять плеть свою любимую увидел и запыхтел как дракон лютый, потому что до одурения чокнулся! Перевозбудился! Помешался, твою ж мать! В большей степени, я хотел выпороть девчонку, просто потому, что к бесу, забурлил от сумасшедшей похоти!