Эликсир жизни
(Книга забытой фантастики. Том I) - Бергстедт Харальд - Страница 29

— Смесь из кукурузной муки, овсянки, гексельского экстракта и нескольких лично мной изобретенных составных частей.

— Ну, а… белок?..

— Чтобы не утруждать вас, постараюсь объяснить вам в двух словах: это химический состав, более или менее приближающийся к составным частям белка.

— Отлично… ну… а как же скорлупа?

— Прошу пожаловать сюда, здесь вы увидите, каким образом она изготовляется.

— Позвольте задать вам еще один вопрос: как помещаете вы желток и белок в скорлупу?

— А вот, при помощи этой машины. Как вы видите, в ней несколько углублений — в углублении «А» помещается желток, в «Б» — белок, в «В» — охватывающая яйцо тонкая пленка, и в «Г» — гипс, из которого в конце концов образуется скорлупа.

Входя в этот зал, вы, конечно, заметили резкую разницу температуры? Холод этот необходим, и вы сейчас увидите, почему необходим. В углублении «А» помещается желток в образе порошка; порошок этот, мало-помалу сгущаясь, превращается в пасту, принимая в то же время шарообразную форму. Из «А» желток переходит в «Б», где вокруг него образуется белок; из «Б» переселение совершается в «В», где яйцо покрывается пленкой, а отсюда уже в «Г», где завершается туалет яйца скорлупой. Таким образом, яйцо готово. После этой процедуры его направляют в сушильню, где гипс моментально твердеет, а содержимое скорлупы, наоборот, принимает натуральную, жидкую форму. Ручаюсь, что курица не снесет лучшего яйца.

— Неужели?

— Положительно. Да вот, попробуйте — люди мои сварили одно яйцо.

— Великолепно! — воскликнул Луи Верне, отведав половину предложенного ему яйца.

— Ну, вот видите, этот товар я сбываю по тринадцати долларов за тысячу штук. Теперь укажите мне курицу, которая могла бы за такую цену регулярно работать!

— Еще один вопрос. Не подвергается ли скорой порче ваше произведение?

— О, нет! Оно сохраняется бесконечно долго. Возьмем хоть для примера яйцо, которое вы только отведали: оно изготовлено в 1893 году.

Вот здесь, на заостренном конце его, отпечатано число. Ввиду того, что гипсовая скорлупа гораздо прочнее натуральной, эти яйца великолепны для экспорта. У нас, например, никогда не попадаются разбитые или поврежденные экземпляры.

— Что ж! Производство это, кажется, столь же выгодно, как и незамысловато. Скажите, вы здесь единственный фабрикант?

Симсон нахмурился.

— Нет, — мрачно пробормотал он, — у меня есть конкурент.

— И опасный конкурент?

— Крайне опасный. Он, видите ли, изобрел способ придавать своему изделию любой вкус. «Кэмпбелл и Комп.» производят куриные и чибисовые яйца. А я, все-таки, надеюсь забить его. Моя фирма должна победить «Кэмпбелл и Комп.»… а теперь смею просить вас к завтраку!

— Само собой разумеется, — заговорил после завтрака Симсон, — что в Чикаго вы приехали ради выставки. Какова она, по-вашему?

— Очень интересна. Особенно поразил меня фоно-фото-стено-типо-биограф. Это — одно из величайших изобретений нашего времени. Аппарат этот в состоянии в течение секунды, при одном только нажимании кнопки, воспроизвести и фотографический портрет человека, и звук его голоса, и факсимиле его почерка, и даже указать его национальные особенности!

— Ба, шуточка Эдисона! Через год это перестанет быть интересным. Это все пустяки… видели ли вы мои витрины для яиц?

— Нет.

— Ну, так отправимтесь же туда.

Четверть часа спустя Натаниэль Симсон и Луи Верне стояли перед элегантным стеклянным ящиком, в котором в строгой симметрии были расположены белоснежные изделия фирмы.

Над каждым отделением красовалась изящная надпись- ярлык.

Рядом с этим ящиком помещался другой, в котором красовалась масса яиц всевозможной величины, цвета и оттенков. На этом ящике значилось:

«Яйца куриные, чибисовые, гусиные, голубиные, страусовые, коршуновые, орлиные».

— Это вот витрины «Кэмпбелл и Комп.»! — сокрушенно вздохнул Симсон. — Золотую-то медаль получат, вне всякого сомнения, они!

— Смотрите, на ваши произведения падает солнечный луч. Не повредят ли им свет и жар?

— Нет. Прочность краски гарантируется мной на десять лет. Ах, но что все это! «Кэмпбелл и Комп.» все-таки получат первую награду!..

Симсон мрачно задумался.

Луи Верне безмолвно рассматривал необыкновенные продукты конкурентов. Вдруг, схватив американца за руку, он отвел его в сторону, порывисто шепча:

— Сколько дали бы вы, чтобы уничтожит «Кэмпбелл и Комп.»?

— «Кэмпбелл и Комп.»? — дрожащим шепотом переспросил Симсон. — Уничтожить «Кэмпбелл и Комп.»? Да я для этого не пожалел бы и половины моего состояния.

— Согласились бы вы рискнуть тысячей долларов?

— Ерунда! Две тысячи, десять тысяч я поставлю на карту, если нужно!

— Нет, зачем же! Тысячи будет совершенно достаточно, — сказал француз. — Согласны ли вы открыть мне кредит в этой сумме? Ручаюсь, что цель будет достигнута.

Американец пытливо взглянул на своего гостя.

— Хоть я и не понимаю, каким образом вы думаете добиться своего, но, конечно, условие ваше охотно принимаю.

— Очень рад! А теперь попрошу вас на пять минут оставить меня здесь одного. У входа на выставку мы встретимся.

Тотчас после ухода Симсона Луи Верне подозвал сторожа этого отдела выставки. Три минуты спустя он вытащил свой бумажник и вручил сторожу несколько банковых билетов.

— Остальное вы получите не позже, чем через две недели, когда все будет в порядке.

Неделю спустя Натаниэль Симсон за завтраком наскоро просматривал журнал.

Вдруг он с пронзительным криком вскочил со своего места, чуть не опрокинув при этом стол.

Вот что он прочитал в журнале:

«Торжество науки. Сегодня ночью в здании выставки произошел необычайнейший случай нашего столетия. Всем, конечно, известны интересные яичные экспонаты фирм „Кэмпбелл и Комп.“ и „Симсон“. В витрине последнего сегодня утром разыгралась сцена, поразившая посетителей выставки: одно из искусственных яиц раздалось на две половины, и из него вылез крошечный живой цыпленок!!! Образцовое дежурство и бдительность сторожей выставки исключают всякую возможность подделки и фальсификации, а потому нельзя не приветствовать господина Симсона, сумевшего довести производство искусственных яиц до высшего совершенства. Ему удалось достигнуть того, что до сего времени считалось невозможным. Не сомневаемся, что выставочная комиссия сумеет по достоинству оценить г-на Симсона, научным способом похитившего у природы одну из величайших ее тайн. Открытый и изобретенный господином Симсоном способ химическим образом производить живые организмы сделает огромный переворот во всех областях человеческого ума!!»

Журнал выпал из рук изумленного Симсона. В это самое мгновение с номером этого же журнала в руках в комнату вошел Луи Верне.

— Сторож Тим, — сказал он, — чудеснейший парень, вполне заслуживший свою тысячу долларов, хотя цыпленок, посаженный им в вашу витрину, обошелся ему всего в пару центов; надеюсь, что сдачу вы ему оставите!

— Значит, вот как это произошло, — смеясь, воскликнул Симсон, — вы дьявол, а не человек, милейший господин парижанин! Как-никак, а одна человеческая жизнь остается на вашей совести, и это — жизнь «Кэмпбелл и Комп.»!

Отто Рунг

РАДИО-СКАЗОЧКА

Эту историю следовало бы, собственно, рассказывать в будущем времени, так как она произошла в 1987 году. Но человеческая мысль ведь скользит по всем направлениям и проникает даже за пределы — поэтому и рассказывать мы будем в прошедшем времени.

Молодая девушка Конкрета Д. Дамнитсон проснулась в майское утро вышеупомянутого 1987 г. на равномерно нагреваемой фарфоровой кровати, на которой она спала, ничем не накрываясь. Конкрета стерилизовала свою кожу и уселась в подвешенную качель, которая произвольными поворотами, заставляла пациента делать такие же сильные плавательные движения, как утопающего в Атлантическом океане. Эти движения (система Магнуса Седерблема) были теперь в высшей степени необходимы, так как, благодаря радио, люди стали мало двигаться.