Боевая птица (СИ) - Кейс Сия - Страница 1

1356 год эпохи Бурь

Толпа была такой тесной, что проталкиваться через нее было сложнее, чем Вайн поначалу думал. Он вытягивал шею, выглядывая из-за спин людей, и все же не мог увидеть площадь. Хотя чего он мог ожидать — ему следовало бы радоваться, что его — двенадцатилетнего мальчишку — не затоптали здесь насмерть.

Рейва цеплялась за руку Вайна, он постоянно чувствовал, как ее ногти впивались ему в ладонь, и радовался, что сестра послушно следовала за ним. Не хватало еще потерять ее в толпе!

— Вайн… — Пролепетала девочка, и мальчик едва расслышал ее голос, смешавшийся с гулом толпы.

Он взглянул на сестру, ее большие глаза разглядывали не все вокруг, как он ожидал, а лишь его лицо — единственное знакомое во всем городе. Во всем этом мире.

Вайн крепко сжал ее крохотную ладошку. Рейва казалась ему такой маленькой и хрупкой, после смерти мамы она похудела, а ее улыбка стала редкой, как солнечное затмение. Вайн тоже не отличался габаритами, что жутко его раздражало — ростом он был невысок, худощав, да и вообще маловат для своих двенадцати. Его не замечали в толпе, будто он был пылинкой — страшно представить, что бы здесь сделали с четырехлетней Рейвой, будь она одна!

Да, тащить ее сюда было не слишком-то хорошей идеей, но Вайн не мог себе позволить оставить Рейву одну. Он обещал матери, да и даже без этой клятвы сестра была для него главным в жизни.

Весь город собрался сегодня здесь. Вайну казалось, что никто из горожан не остался сегодня дома, и для этого был повод.

Сегодня свершится история Лоури.

Все эти люди, многие из которых даже отдаленно не напоминали коренных жителей Лоури, все они пришли, чтобы увидеть, как королевство шагнет в новую эпоху, и возможно, получить привелегии от нового короля. Или от старого.

Запах горячей еды ударил в нос Вайна из открытых окон старенькой таверны, мимо которой проходили они с сестрой. В желудке у мальчика все сжалось, он с грустью взглянул на открытые ставни, на силуэт толстой женщины, работающей на кухне, на ароматные булки, разложенные на прилавке. Рейва тоже смотрела на это и истекала слюной. Им это в жизни не купить.

Вайн потащил ее дальше, не заостряя внимания на голоде, ставшем их постоянным спутником. Многие из горожан едва сводили концы с концами — это было видно по их грязным, порванным одеждам, по костлявым рукам и ввалившимся щекам. Эти люди устали так жить, но что они могли поделать?

Нынешний король не утруждал себя заботой о народе. Всю свою жизнь он проводил, утопая в пирах и званных ужинах, в объятиях любовниц и речах льстецов. Он забыл о своем народе, бросил его на произвол судьбы, словно ненужную собаку. Эта жизнь успела надоесть всем и каждому в королевстве, и именно сегодня перемены появились на горизонте, маня своим призрачным светом.

Шпили замка появились вдалеке, они уже приближались к площади, но Вайн все равно волновался. От страха у него вспотели ладони, сердце в груди колотилось о ребра. Мальчик еще крепче сжал ладошку Рейвы.

Броская, коричнево-бордовая форма гвардейцев вскоре показалась среди людского моря, и это было знаком того, что они почти пришли. Но если они и были на месте, Вайн ничего не мог разглядеть. Рейва — тем более.

Он стал пробираться вперед, и успел несколько раз получить осуждение от "бдительных" старушек и еще несколько ударов за излишнюю наглость. Вайну было больно, но он не собирался показывать это сестре.

Вскоре мальчик наконец-то смог разглядеть пустую площадь между спинами горожан, и когда он устроился поудобнее, найдя место, где никому не мешает, Вайн нагнулся к сестре:

— Залазь ко мне на плечи.

Он поддержал ее руками, девочка подчинилась, и вскоре ее ноги повисли у него на плечах. Рейва была легкой, но только не для Вайна. Мальчик чувствовал ее тяжесть, но сильнее его бесило то, что это заставляло его осознавать свою слабость. Вайн терпеливо не придал этому значения, пытаясь перевести внимание на площадь.

Старый замок нависал над площадью из потертой брусчатки всей своей громадиной десятка этажей и башен, увенчанных шпилями и оплетенных лозами, будто веревками. Эти растения говорили о ветхости и запустении внутри, Вайн ясно представлял отвратительный запах сырости, висевший внутри, как проклятье. Его фантазия рисовала ему длинные пустынные коридоры с развешанными по их стенам коптящими факелами, неспособными развеять сырость. По замку витала эта гулкая пустота бесконечного одиночества, кажущегося привлекательным лишь на первый взгляд.

Говорят, замок таким и был.

Может, жить там ненамного лучше, чем в тесной лачуге на краю города?

Нетерпеливые крики заждавшейся толпы эхом разносились по площади, они будто бы пропитали воздух, и Вайн сам не заметил, как вскоре тоже кричал вместе со всеми, вызывая короля к своему народу.

Им пришлось долго ждать, и Рейва начала мерзнуть, отданная во власть осеннего ветра. Он трепал ее платье, сшитое из лохмотьев, светлые локоны девочки превратились в тучу паутины, прицепленной к голове. Вайн чувствовал, как она тряслась:

— Потерпи, скоро все начнется.

"Этот ублюдок боится" — подумал мальчик, видя, как толпа с противоположной стороны начала расступаться, пропуская кого-то вперед.

Претендент на трон.

Именно этот человек мог решить дальнейшую судьбу Лоури. Именно в его руках сейчас были все и каждый. Именно в нем должно быть столько смелости, сколько есть только в героях и сумасшедших. Потому что после того, как он перейдет эту черту, у него будет только два пути — власть или смерть.

Вайн восхищался такими людьми, хоть и понимал, что и правящий король когда-то был таким же. Это было еще до его рождения.

Мальчик ожидал, что сейчас из толпы, на распутье жестокости и смерти выйдет рыцарь непобедимого вида, но когда мимо людей протиснулась девушка, Вайн опешил.

С большого расстояния разглядеть ее было сложновато, но Вайн пометил, что ростом она была невелика даже для девушки, хрупкой, словно принцессы из неправдоподобных сказок, длинные черные волосы были стянуты в косы, а доспехи сшиты из тонкой, но качественной кожи.

Толпа удивленно загудела, но были и те, чьи лица выражали каменное спокойствие. Они знали, что сегодня претендентом будет именно она.

Это значило, что эта девушка могла стать королевой Лоури как минимум на полгода. Или умереть сегодня.

Через несколько минут гул стих, и толпа стала принимать девушку так, будто ее знали все. Претендентка держалась, словно была сделана из камня, она будто бы смотрела в глаза каждому. Обещала все и одновременно ничего. И всем, и Вайну в том числе, хотелось верить в это обещание.

Реакция толпы изменилась. Недовольное уханье вскоре разносилось вокруг всей площади, и на то была причина: король вышел к людям.

Вайн мог поклясться: большинству присутствующих хотелось плюнуть ему в морду. И он бы сделал то же самое, хоть и был всего-навсего ребенком.

Мальчик взглянул на девушку, спокойно похаживающую из стороны в сторону в другой части площади. Поначалу он сомневался, что она станет следующей королевой. Теперь же был уверен в ней.

Что ж, богатство изменило короля в худшую сторону. Ему было слегка за тридцать, когда он оказался на престоле, но сейчас он выглядел намного старше пятидесяти — толстый и облысевший, с мутными от постоянного пьянства глазами и недостатком зубов. Вряд ли он вообще способен драться, что уж говорить о победе?

Советник короля появился за его спиной вместе с одним из гвардейцев. Толпа погрузилась в крик и визг, нетерпение достигло своей финальной точки.

— Прошу тишины! — Раздался голос советника, который оказался еще и неплохим глашатаем.

Гул начинал стихать, но по лицу короля было ясно, что он ожидал полнейшей тишины. Он совсем не знал свой народ.

— Сегодня, — Продолжил седой советник, — свершится желание нашего народа, наша дань уважения своему славному прошлому и шаг в будущее Лоури. Сегодня наш новый король докажет, что достоин им быть. И сделает он это в поединке, дуэли не на жизнь, а на смерть. И именно сегодня в этом поединке впервые примет участие женщина.