Ярослав Умный. Первый князь Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 18

Женщины тоже прибыли в числе пяти юниц годов тринадцати-четырнадцати. По местным годам – невесты на выданье. Ярослав же посматривал на них с сомнением. Как рабочая сила они годились слабо, ибо молодые доходяги. Как женщины – не привлекали, так как он видел в них слишком быстро повзрослевших детей. Но и отказаться не мог. Тем более, что в лес за ягодами-грибами и прочими травами ходить усилий много не требовалось, да и детей им не ему делать придется и не сейчас.

Сверх того, к этой массовке сверху добавлялось четыре женщины и три мужика, что занимались кормовой частью сделки. Все-так прокормить всю эту толпу при тех условиях – задача непростая. Тут и дрова добывать, и воду таскать, и продовольствие на лодке вывези, и многое другое…

Получалась целая орава в тридцать семь голов. Дополнительно Ярослав нанял в самом Гнезде из числа местной бедноты семь охочих парней в помощь своим рабам, что ударно «лепили куличики», то есть, изготавливали кирпичи. Не за плату. Нет. Просто за корм. Эти ребята хорошо если раз в день скудно чего жевали. А тут – двухразовое питание прямо по расписанию. Да не просто какая похлебка жиденькая, а довольно наваристая и даже с кусочками мяса или рыбы.

Еще большим весом в оперативной защите оказалась Преслава, которая так пока и жила на подворье Ярослава. Ее статус парню был не понятен. Вроде как сама по себе. Вроде как не его женщина и нужды тратиться на нее нет. Но и суток не проходило, чтобы они не занимались сексом. То есть, их отношения явно выходили за границы обычного гостеприимства.

- Ты не переживай, в жены набиваться не станет, - заметил Ратмир на утро после первой ночи с ней.

- А чего так?

- Проклятье Марены на ней. Мало от кого может понести, а если такое и случается, то сбрасывает. Через то волхвой Макоши и стала. Да только не под силу оказалось это проклятье преодолеть.

- Марена… - медленно произнес Ярослав, вспоминая, что о ней ничего толком не известно, как и о большинстве старых славянских богах. Какие-то редкие отрывочные свидетельства. Как правило невнятные или насколько короткие, что никаких выводов по ним сделать было нельзя. В голове у Ярослава всплыли воспоминания о том, что уже в Средние века пытали провести некую нормализацию пантеонов. Так, например, Марену, известную также как Маржану или Мару верифицировали в славянский вариант Цереры-Деметры. А Макошь – как Венеру-Афродиту. Понятно, что слишком все натянуто. Но хоть что-то… - Интересно. Ты говоришь, что сбрасывает и редко зачатие случается? И давно ты ее знаешь?

- С рождения. Сестра она мне третьего колена. Как крови стали приходить в жены ее и отдали. Тогда-то эта беда и выяснилась. Поговаривают, что мать ее прокляли. Она тоже не могла долго родить. Сбрасывала. Тут же совсем беда.

Ярослав только покивал. А сам припомнил стенания своего хорошего приятеля. У того с женой такая же штука творилась. А всему виной был отрицательный резус-фактор. Обойти можно было, но они хотели, чтобы все получилось естественным образом, чему немало мешала природа. У нашего героя резус-фактор был положительный, так что он немного помрачнел. Преслава ему нравилась. Не то, чтобы она была очень красивой. Нет. Просто симпатичной и ладной, без каких-либо явных недостатков. В XXI веке-то понятно, с косметологией и макияжем, да и прочем, она могла стать звездой. Здесь же… Преслава была просто хороша. Внешне. Но вот шарма и энергетики в ней оказалось столько, что хотелось утонуть без всякой оглядки. И, признаться, он не знал, как поступит, предложи она ему жениться. Даже вот так – бездетно.

Усугубляло ситуацию еще и то, что Преслава приняла условия игры Ярослава по чистоте. Сели. Проговорили все. Она долго и вдумчиво его выпытывала чего, да как, и почему. Парень старался донести как можно проще и доходчивее. Но было ясно – поняла она очень немного, лишь основные мысли. Но согласилась и уже сама следила за чистотой и своей, и окружающих. Тех же баб с племени, рвущихся что-то готовить с грязными лапами, могла и палкой огреть без всякого смущения. Да и прочих перед приемом пищи заставляла руки мыть. И ее слушались. Жрица Макоши – это серьезно. Проклянет – детей не будет. И хорошо если так, а то и вообще – «почернеет и отвалится». Во всяком случае в народных поверьях так и было.

Очень полезное приобретение. Не капризная обуза в лице Любавы, а самостоятельная дама, позволяющая решать немало проблем. Ярослав ведь везде не поспевал.

И вот – как только вся каша заварилась – появились первые гости. Торговцы, идущие с самого Константинополя. На взгляд Ярослава – самые обыкновенные викинги на моноксилах – достаточно небольших плоскодонных судах. На них викинги проходили весь путь от Ладоги до Днепровских порогов и далее – до столицы Византии. Там вели торг и возвращались.

По морю, разумеется, каботажным плаванием шли, ибо эти суденышки обычно были забиты настолько плотно всяким товаром и людьми, что ни вздохнуть, ни… хм… Ну, в общем, ни еды приготовить, ни поспать, ни чего. Зато на таких небольших корабликах было удобно и легко преодолевать волоки и пороги. Вот такие моноксилы и подошли к Гнезду в весьма немалом числе.

Обычный, самый типичный дракар вмещался порядка тридцати человек. Ну, сорока максимум. Тут же на берег вывалило около двух сотен крепких парней, явно представляющих единый «вокально-инструментальный ансамбль». То есть, в Ладоге их, скорее всего ждало шесть-семь дракаров, может и больше, если по пути потрепало. Очень представительный «творческий коллектив». Явно какой-то ярл шел. И не из малых.

Ярослава предупредили о них заранее. Поэтому он смог полностью облачиться. И даже пообщаться со старейшинами. Скорее всего пришли друзья, но случали всякие бывают.

Вняли. Поняли. Ибо, действительно, бывало. Так что высадку купцов встречало ополчение Гнезда.

Ярослав лично обошел каждого. Всех осмотрел. Кое-кого переставил, дабы откровенно слабых мест не было. Попутно давая советы и непрестанно проговаривая:

- Без команды не атаковать! Без команды не рушить строй! Строй – наша жизнь! Развалите свой строй – умрете!

Удалось поставить сто семьдесят два ополченца, включая рабочих от кривичей. Те то пусть и не с боевыми, но топорами. Ну и пятерка дружинников. Липовых, безусловно. Ибо на них наш герой без слез взглянуть пока не мог. Но все же. Для массовки и они годились.

Преслава, к его удивлению, тоже взяла копье и щит. И держала их вполне уверено. Хотя тело ее и не покрывали шрамы, в чем он уже успел убедиться в самых мельчайших подробностях. Татуировок да – хватало, но не шрамов от ранений. Значит кто-то учил, но в боях если и бывала, то нечасто, либо отличалась удивительным воинским везением.

Сто семьдесят два ополченца против порядка двухсот викингов. Не самый благоприятный расклад. А если честно, то откровенно поганый. Тем более, что эти бравые ребята отреагировали на ополчение вполне естественно – похватали оружие и встали в «стену щитов».

Медленно сблизились. Очень медленно.

Ярослав не хотел разрушать строй и без того ничему не обученных людей, поэтому стоял на месте. Более того – постарался подпереть себя с флангов парой усадеб. Чтобы численное преимущество викингов не сразу сказалось.

А вот викинги пошли вперед. Строевой подготовки они не знали, как и всякие варвары. Поэтому строй их то рассыпался, то вновь собирался усилиями их вождя.

Дистанция полсотни шагов. Хорошее расстояние для рывка.

Вождь пришлой дружины вышел вперед. Пешком. Коня ведь на моноксилу не посадишь. Доспехи на нем были богатые. Золоченый шлем «сова» с насечкой на «бровях». Богатый пояс с золотыми бляшками. Такая же золотая плетеная гривна на шее. Кольчуга, короткая, правда, типичная для раннего средневековья «футболка», а не как у Ярослава – новомодная с подолом до колен и длинными рукавами. Сверху ее прикрывал доспех византийского образца. Почти такая же «жилетка», как и у Ярослава, только не из чешуи, а ламеллярная. Да и одежда под стать. Из-под кольчуги видны подолы и рукава халата, сшитого из чего-то дорого и явно церковного. Как бы даже не из престольных покровов. То есть, одет он был вполне по моде тех лет. Ведь что викинги, что другие дикие разбойники очень любили забирать красиво расшитые церковные тряпки и шить из них себе «бохатые» одеяния. Этим и печенеги баловались, и половцы, и монголы… и так далее, и тому подобное. В их глазах это выглядело красиво и богато. А значит, что? Правильно. Говорило о том, что перед тобой уважаемый человек. И чем «бохаче», тем больше уважения.