Ярослав Умный. Первый князь Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 25

- Да кому мы нужны станем в Гнезде, коли ты рабов-кузнецов себе заведешь?

- Не бойтесь. Работы всем хватит! А теперь идите! И больше не приходите! Не хочу вас видеть. Мерзавцы!

- Ярослав, не губи! Скажи, ты только скажи, что нам сделать?

- Что сделать для чего?

- Чтобы ты сменил гнев на милость и вновь уклад нам давал на поковку.

- По-старому больше не будет. Вот еще! Я к вам всей душой повернулся, а вы? Правильно! Жопой! Так что ученый. Больше таких глупостей совершать не стану. И не просите!

- А как хочешь? Как по-новому то?

- Как? Вам не по нутру будет.

- Отчего не по нутру? Может к сердцу придется. Скажи.

И Ярослав рассказал. Общая идея была проста – коллективный, организованный труд. То есть, классическая компания в которой наш герой числился кем-то вроде директора, а эти двое – мастерами. Им-то на будущий год кузнецы из числа рабов и будут приданы в подчинение. Плюс вольнонаемные и прочие. Ну и, само собой, делать они станут то, что нужно Ярославу и так, как он скажет.

Таких явлений в этих краях еще не ведали. Даже слов не имелось для их обозначения. Но суть и Кент, и Мал поняли отлично. Чуть поломались, а потом перешли к вопросам доли. То есть, оплаты.

Согласились. Сговорились. Ну и так немного поболтали. И разошлись, порешив завтра с утра встретиться в кузнице кривича, дабы начать ее модернизацию…

Всплыл очень интересный момент. Оказалось, что Мал – ученик Кента, друг, приятель и никогда конкурентом ему не был. Так что о более выгодном предложении Малу Кент узнал в тот же день. Сюрприз. Но что-то подобное Ярослав и ожидал. Слишком уж очевидным было инородность Мала в «теле» городища.

Тут ведь как? Что в Гнезде, что в Ладоге, что в других городищах по Днепру, выросших в дальнейшем в города основной массой населения были скандинавы. Прежде всего свеи. А на условно говоря селе жили либо славяне, либо балты, либо угро-финны. Конкретно здесь – возле Гнезда, кругом обитали только кривичи-славяне. Но рассеянно, не заводя своих городищ и не имея никакого еще пока племенного центра. Его роль в какой-то мере выполняло Гнездо, через которое шла торговля.

Таким образом выходило, что скандинавы, прежде всего свеи, хоть и были малочисленны, но именно они составляли основу городского населения. Вот и в Гнезде их было большинство. Славяне, хоть и населяли все вокруг кривичи, но в самом городище были представлены незначительно и ключевой роли не играли. Из-за чего старейшины и старались избежать сближения кузнеца с новым военным вождем. Им расширение представительства кривичей в городе было совсем ни к чему.

Именно кривичей. Если появится небольшая диаспора тех же радимичей – не вопрос. Почему? Очень просто. Народы еще не сложились и деление на «свой – чужой» шло по другим принципам. Славянин из другого племени не считался своим. Более того – он воспринимался еще более опасным, чем совсем уж явный чужеземец из-за схожести языка, внешности и повадок. Этакий «фальшивый» свой. Вроде враг, а вроде и друг. Так и не поймешь сразу. Что раздражало и пугало в немалой степени. Поэтому кривичи очень ревностно относились к появлению на своей территории тех же радимичей, но спокойно пропускали свеев.

Любопытное явление. Неожиданное. И Ярослав с еще большим изумлением осознал, что оно никуда не делось даже в XXI веке. Когда близкородственные народы могли остервенело собачиться промеж собой. Куда ярче и сильнее, чем с кем-либо еще. И чем сильнее была эта схожесть, тем непримиримее выглядела борьба, раздутая почти всегда вокруг искусственных причин…

Модернизация кузницы. Что такого там можно было выдумать? Молотки да наковальня, ну клещи, заготовку доставать раскаленную, ну кое-какие оправки. Меха еще горн раздувать, маленькие, ручные. С этими инструментами кузнецы работали столетиями, если не тысячелетиями. Менялось только качество инструментария и, в какой-то степени, материал.

Нет, Ярослав не стал улучшать обыденные вещи. Зачем? Ему ведь требовалось резко поднять продуктивность кузницы. А значит, что? Правильно. Нужно было привнести какие-то новые, непривычные, но очень полезные решения. Вот он и привнес – механический молот с приводом от ворота, который могут крутить четыре любых человека. Ну и пресс. Как же без него? Он был тоже нужен. Вот Ярослав и задумал поставить сразу два – и рычажный, и винтовой.

Конструкции он выбрал самые что ни на есть простые и доступные. Дубовые рамы, бронзовые подшипники скольжения, деревянные и кованные железные оси да упоры и так далее. Грубо, лаконично, примитивно. Но даже такая элементарщина, без каких-либо сложных кинематических схем была для этих двоих темным лесом. Ему пришлось весь день рассказывать, показывая всякое руками и черкая на земле веточкой. И вы думаете поняли? Нет. Нет. И еще раз нет. Даже основы механики, для не оскверненных образованием голов, была слишком чуждыми и противоестественными знаниями.

Вот Ярославу и приходилось КАЖДЫЙ день ходить к Малу в гости. И постоянно что-то править в его работе. Ругаться. Ибо такие вмешательства бесили кривича невероятно. Он как вольный художник ТАК видел, а наш герой приходил и чуть не кричал от отчаяния. Так и жили. Так и работали. С трудом. Чуть не хватаясь за оружие. Зато потом, когда молот был завершен и он заработал, и Кент, и Мал смотрели на него разинув рот, не веря собственным глазам. Для них это была сказка. Чудо. Волшебство и колдунство. Потому как, несмотря на то, что именно их руки его и сделали, повторить они бы не смогли. Ибо не понимали, что делали. Совсем. Так что, наблюдая за искренним восторгом кузнецов, Ярослав был мрачен и грустен. Этих уже было не изменить. Если что делать и заставлять, то из-под палки. Не дураки, нет, отнюдь. Просто разум совершенно не развит в силу отсутствия образования… образования… его ведь тоже нужно было как-то организовывать, пусть и в кустарном варианте. Что нашего героя вгоняло в грусть-печаль еще сильнее. Педагог из него был так себе, но других в здешних краях не было вовсе. Во всяком случае естественнонаучного толка…

Что в сущности давал механический молот? Прежде всего рост производительности труда в разы. Толкать ворот намного легче, чем тягать лапками тяжелый молот. Плюс предсказуемость ударов и управляемость поковки. Да в придачу и квалификация молотобойцев более не нужна. Чего там сложного? Толкай и толкай, пока велят. А в случае чего можно и лошадку запрячь или быка, а то и вообще водяное колесо приспособить. Но это так – на будущее. Сейчас же пространственная дубовая рама с нетяжелым вертикальным молотом творила просто чудеса по мнению Мала и Кента.

Прессами они не так была поражены. Ну давит. И что? Схему примитивной штамповки по оправкам Ярослав им еще не показал… ибо не до того было. Да и возни с оправками – немало. Но главного наш герой добился. Он не только смог скооперироваться с этими ребятами, но и вынудил их буквально в рот ему заглядывать и ловить каждое слово. Ведь одно дело – сотрудничество из страха наказания, и совсем другое – личная позитивная мотивация. Только она в состоянии плодить энтузиазм и разумную инициативу.

Хаке Гандальвсон «терся» в Бирке, подыскивая себе занятие. После того, как Хальвдан Черный разбил войско его и братьев, ему не было место в Вингульмёрке. Он стал бездомным изгнанником. Да и осиротел совершенно, ибо братья ту битву не пережили, а других близких родичей у него не оставалось. А оставшиеся деньги стремительно таяли, грозя избавить Хаке и от своей компании. Не привык он жить экономно. Родился сыном конунга, жил им и даже правил немного не зная горя, пока соседи с топорами не пожаловали.

Он искал заработок. С лета искал. Но на все подряд согласиться не мог. Это невместно, то неприятно, а вот этой гадостью его и умирающего с голода не заставить заниматься. Поэтому понимания не находил, как и работы. Даже в походы его не брали сотоварищем. Конунг же, сын конунга, внук конунга и прочее. Опасно с таким идти...