Два Дьюрана (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 8

— Ну же, матушка, не сердись, — я поцеловала ее в щеку, и она немного смягчилась. — Я так давно не была дома, что не смогла удержаться. Альрик разрешил мне взять одну из этих новых лошадей — прелесть, что за кони! Такой ровный ход, куда там нашим...

— А, — снова нахмурилась мама, — это его дядя пригнал. У него теперь целый табун.

— Я так и подумала. Но этих-то, на конюшне, он подарил Альрику, разве нет?

— Да, только я бы такой подарок не взяла. Но это же мальчишка! Неужели он мог устоять? И Мальсента... — мама покачала головой, — твердит, мол, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Дорого ей станут эти клочья...

— Не понимаю, о чем ты.

— Позже поймешь.

— Матушка, — я снова села у ее ног, — когда это — позже? После свадьбы? Нет уж, извини, я не согласна! 

— Разве в обители тебя не должны были научить слушаться старших? — нахмурилась она.

— В обители меня научили прежде всего думать, — ответила я. — Но чем больше я размышляю, тем более странным мне кажется нынешнее положение дел. Почему никто не желает мне сказать, что происходит? Что такого натворил этот... дядя, раз тетя Мальсента и Альрик настолько его боятся? Он что, уморил дядю Грегора? Тогда почему о подозрениях не сообщили, куда следует? Тетя Мальсента боялась позора?

— Нет, нет! — перебила мама, выронив гребень. — Что ты такое говоришь...

— Я же сказала: меня научили думать. Хотя я и прежде умела.

— Поди приведи себя в порядок, — сказала мама, переведя дыхание. — От тебя разит лошадиным потом!

Вот и весь разговор...

Право, лучше бы я осталась в обители! Из меня, наверно, вышла бы хорошая сестра-заступница, а со временем, как знать, я стала бы матерью. А может, — тут я невольно улыбнулась, — я даже сделалась бы сестрой-предводительницей, ведь были такие! Да, тяжелая служба, но легче разить мечом врага, чем вслепую участвовать в чужой игре, не представляя даже, на чьей стороне выступаешь.

Но мама была права: пахло от меня отнюдь не розами, и я позвала служанок, а после купания уселась на подоконник — сушить волосы на теплом ветерке. 

С моего насеста хорошо был виден двор и прибывающие гости.

Вот проехала карета старой Жианны Дальгло, а с следом еще полдюжины — с невестками, внучками и слугами... Ее визит выглядел, как нашествие небольшой армии. Потом потянулись прочие соседи: все, видно, подгадали так, чтобы явиться вовремя...

Я опустила руки, посмотрела вдаль: вроде бы все уже приехали... Ан нет, кто-то еще скачет, и это уж точно не соседка с дочерьми.

Я угадала: Эдан вихрем ворвался во двор, соскочил с коня, не глядя бросил поводья слуге и направился внутрь, только прежде привычно оглядел двор и дом... Встретился взглядом со мной и почему-то остановился на полушаге. Наверно, подумал, что я веду себя... неприлично, чтоб провалиться этому слову! Право, какая достойная девушка станет сидеть на подоконнике в одной рубашке, распустив волосы? На солнце они горели темной медью, немудрено было заметить...

Хорошо, никто не видел моего конфуза, а если и видел, предпочел промолчать. 

Дело близилось к вечеру, я уже переоделась к празднику, служанки уложили мне прическу, а мама позвала к себе, чтобы надеть на шею старинный золотой медальон, принадлежавший еще ее бабушке. 

— Будь скромна и приветлива, — сказала она мне, — как подобает хозяйке Дьюрана.

— Но я еще не...

— Скоро станешь, — мама сжала мою руку. — И не говори, что сейчас здесь хозяйничают другие. Мальсента знает, что пришло время уступить тебе место, а... гхм... Ему вовсе нечего здесь делать.

— Знаешь, — искренне сказала я, — я могу поверить в то, что дядя Альрика поздравит его с совершеннолетием и уберется в свои владения. Но чтобы тетя Мальсента смирилась с ролью доброй старой матушки и оставила нас с Альриком в покое... Уж прости, такого я даже вообразить не могу!

— Только не начинай войну с нею, — мама поправила локон у меня на лбу. — Мальсента хорошая женщина. Немного несчастливая, но не злая. Она больше жизни любит Альрика и...

«И поэтому возненавидит любого, кто посягнет на ее сына», — мысленно закончила я. Что ж, я была к этому готова.

— Идем, — сказала мама, и я последовала за ней, думая о том, что этот вечер станет самым долгим в моей жизни...

Наверно, так и вышло бы, если бы не Жианна Дальгло: она живо подманила меня к себе и пустилась расспрашивать о жизни в обители — из ее детей еще никто там не бывал, но младшие внучки уже подросли, так не стоит ли отправить их поучиться уму-разуму? Я отвечала на ее вопросы, стараясь не сказать лишнего, а вскоре к нам присоединились другие дамы, и я удивительным образом ощутила себя в полной безопасности. Они не желали мне зла, они действительно хотели разузнать, так ли хорошо обучают девочек в обители, как о том говорят, и могли убедиться на моем примере. 

Я не стала говорить им о ночных бдениях, о подъеме до рассвета, о тяжелой работе и постоянных упражнениях, призванных сохранить дух и тело сильными... Тех, кто не справляется, скоро отправляют домой. Те, кому по силам такое обучение, никогда не рассказывают, через что им пришлось пройти. Хотя, если подумать, ничего ужасного со мной не случилось...

Когда мне удалось вырваться из дамских рук, гости уже были немного пьяны. Я отыскала взглядом Альрика — он сидел во главе стола, на лице его застыла вымученная улыбка.

До начала настоящего празднества, ведь поздравлять виновника торжества и вручать ему традиционные подарки до наступления полуночи не принято, — оставалось еще порядочно времени. Вино, однако, уже лилось рекой, разговоры и смех звучали все громче, и я навострила уши: именно сейчас можно услышать что-нибудь интересное — вино развязывает языки. Так и вышло.

— Ты-то почему не пьешь? — обратилась Жианна к Эдану. Тот коршуном следил за Альриком, не иначе, опасался, что племянник на радостях хлебнет лишку. — Сегодня тебе можно... нет, нужно напиться и забыть всё, как страшный сон!

— Жианна, не так громко... — прошипела тетя Мальсента, но старуха не услышала ее в общем гомоне. Или сделала вид, будто не услышала: я-то знала, что слух у нее кошачий, а притворяется глуховатой она намеренно. 

Иногда я даже сожалею о том, что еще не достигла того возраста, в котором смогу поступать так же.

— Нет уж, драгоценная Жианна, — отозвался Эдан, — именно сегодня я не могу позволить себе излишеств. А вот завтра, будь уверена, последую твоему совету и утоплюсь в винной бочке.

— Ты это который год обещаешь, — покачала она седой головой и сама лихо осушила половину чаши с вином. 

Зная соседку, я могла с уверенностью сказать, что она способна перепить любого из своих взрослых сыновей и не захмелеть. Конечно, годы и ее не щадили, но вряд ли Жианна утратила эту поразительную способность.

— Опасно терять рассудок, и ты знаешь это лучше моего, прекрасная Жианна, — ответил Эдан и отвернулся к соседу.

— О чем это вы? — шепнула я, благо сидела совсем рядом со старухой. 

Вообще-то мне полагалось быть поближе к жениху, но я сделала вид, будто Жианна меня не отпускает, а та охотно подыграла. Думаю, понимала, что мне не хочется оказаться у всех на виду. Успеют еще рассмотреть!

— Хм-м?.. А ты о чем?

— Все разговаривают загадками, — пожаловалась я, — и ничего не говорят прямо. Вот и ты тоже, тетушка...

— А, ты про Эдана спрашиваешь? — громогласно вопросила Жианна, и я заметила, как вздрогнула тетя Мальсента. — Он у нас не пьет почти. Говорит, не любит, когда вино разум туманит, но это он врет, точно тебе говорю! А не напивается потому, что этак может убить кого-нибудь и не заметить!

— Что, бывало такое? — осторожно спросила я, взглянув на дядюшку. Тот делал вид, будто поглощен разговором с соседом из Трельми.

— Кто ж его знает, — охотно ответила она. — Может, и бывало, раз Эдан остерегается. Только сам-то он не говорит, молчаливым уродился... Хотя что это я несу? В детстве он был ох каким голосистым, а как читать выучился, так и умолк...