Корнет из нашего времени. Часть 2 (СИ) - Мелик Валерий - Страница 14

Молодой корнет раньше не очень вникал в финансовые вопросы семьи, он просто знал, что может позволить себе практически любые траты, хотя и не был мотом и кутилой. А вот Александра Белогорьева из века XXI перечисление всего того, чем владеет семья, конечно впечатлило. Главный вопрос, который встал предо мной, "…и что с этим всем мне делать?". Видно это явно читалось на моем лице, так как господин Сухачев ободряюще кивнул мне, давая понять, что у нас еще будет время обсудить эти вопросы.

После того, как мы подписали все полагающие бумаги и покинули контору нотариуса, Дмитрий Константинович успокоил меня, сообщив, что и покойный отец лично не занимался финансовыми и хозяйственными вопросами, для этого на нашу семью работали управляющие. Не реже двух раз за год аудиторы проверяли ведение дел на всех предприятиях и в имениях и отчет представляли ему, Сухачеву Дмитрию Константиновичу. Его так же не реже двух раз за год проверяют аудиторы, которых привлекал покойный князь. Причем эти аудиторы были как российские, так и из европейских стран. Кроме этого, сам Дмитрий Константинович раз в три месяца представлял отцу отчеты о положении дел. Это были, так сказать, плановые проверки. Кроме этого, во время приездов в Россию, князь назначал встречи с поверенным, в ходе которых господин Сухачев лично отчитывался о положении дел и если потребуется, давал пояснения.

— Александр Николаевич, я понимаю, может и не вовремя все это, понимаю, что Вы должны войти в курс дел, прежде чем принимать какое решение. Гибель Николая Александровича — тяжелая утрата для всех нас, примите еще раз мои самые искренние соболезнования. Но очень прошу Вас не затягивать этот вопрос, это прежде всего и в Ваших интересах. Мне нужно понимание, буду ли я и в дальнейшем вести дела семьи Белогорьевых, или у Вас другие планы в отношении этого.

— Спасибо, Дмитрий Константинович, за соболезнования! Вы же понимаете, все это так неожиданно, я должен разобраться с делами. От отца я слышал только положительные отзывы о Вас, и у меня нет повода сомневаться в этом. Не думаю, что сейчас следует что-то менять. Предлагаю пока все оставить без изменений, а Вам и дальше представлять интересы нашей семьи.

— Благодарю Вас, Ваше сиятельство за доверие, это большая честь для меня представлять Ваши интересы. Сделаю все, что в моих силах, чтобы Вы не сожалели о своем решении.

— Надеюсь на это, Дмитрий Константинович, и прошу в самое ближайшее время подготовить отчет положении дел и после этого готов подписать новые доверенности.

— Я уже начал готовить документы, думаю, дня за три отчет будет готов полностью. Если Вы не против, для оформления всех формальностей предлагаю воспользоваться нотариальной конторой господина Тауббе. Смею заверить Вас, что эта контора имеет отличную репутацию. Мы, я имею в виду покойного Николая Александровича и меня, как представителя его интересов, уже около двадцати лет ведем дела с ним.

— Ничего не имею против. А с отчетом, как только подготовите, прошу сообщить, тогда и назначим встречу. Так, примерно к пятнице, думаю Вы будете готовы?

— Несомненно, Ваше сиятельство, и еще, если Вы позволите…

— Слушаю Вас, Дмитрий Константинович!

— Так вот, если позволите, думаю, будет совсем не лишним пригласить управляющих имениями для личного разговора. В промышленных предприятиях у Вас доли, поэтому здесь не все так однозначно, ну а в имениях — Вы полный хозяин. Управляющим будет не лишним познакомиться с Вами, так сказать, воочию, может даже решить какие-то мелкие вопросы, а они всегда имеются. Вы так же можете высказать какие-то претензии, это будет не лишним, их тоже всегда можно найти. Обозначить, так сказать, свое руководство, они должны почувствовать твердую руку нового хозяина. Батюшка Ваш покойный, царствия ему небесного, — перекрестился он, — временами вызывал их для отчета, когда пребывал в Отечестве, или сам наведывался с инспекцией, если выпадала такая возможность, да и отдохнуть, так сказать…

— Думаю, Вы правы, Дмитрий Константинович, это будет весьма полезным, прошу предупредить их об этом. Но встретимся с ними не сейчас, я должен сначала сам войти в курс дела, а скажем так, примерно через месяц, вернемся потом к этому разговору, и я назначу дату. Спасибо за совет, Дмитрий Константинович, он очень своевременен!

— Всегда рад служить Вам, Ваше сиятельство!

На этом мы распрощались, он направился в сторону Литейного проспекта, а я решил немного прогуляться, прошел мимо невзрачного двухэтажного дома на месте еще не построенного величественного здания театра кукол с его атлантами, прикованными к стене цепями[35], на представления куда нас водили иногда из детдома, немного не привычно было и проходить мимо дома № 13, на месте которого будет потом разбит сквер с памятником Маяковскому. Через Надеждинскую[36] вышел на Невский, где остановив экипаж, приказал ехать домой, на Васильевский. Но проезжая по Александро-Невской площади[37], мимо проглядывающих сквозь ворота Надвратной церкви куполов Благовещенской церкви и Святотроицкого собора, крестов и надгробий Тихвинского и Лазаревского кладбищ, вдруг что-то защемило в груди, комок подступил к горлу. Там, в глубине монастырского ансамбля — Никольское кладбище, где покоится отец. Приказал остановить и рассчитался с возницей.

Прохожу в Лавру через ворота Надвратной церкви, и сразу же ощущается какое-то душевное спокойствие, умиротворение, вся энергетика места настраивает на торжественный и сосредоточенный лад.

Благовещенские ворота, слева купол Благовещенской церкви и величественность Святотроицкого собора по центру создают особый настрой, а скупые линии и бесстрастные лики святых на надвратных иконах Благовещенских врат, выполненных в стиле византийской мозаики, заставляют душу замереть. Затихает суета, время перестает восприниматься как непрерывность, оно как бы застывает или течет мимо тебя. Все в окружении заставляет успокоиться, и ты погружаешься в своеобразное дыхание вечности, в мир покоя, гармонии и совершенства.

Огибая Духовский корпус с его церквями, где в усыпальнице погребен генералиссимус князь Суворов, перед зданием центрального собора лавры сворачиваю налево и прохожу на Никольское кладбище. Вот могила друга отца, военного министра Петра Семеновича Ванновского, умершего в прошлом году, рядом — адмирала Колокольцева, бывшего директора Обуховского завода, следом — свежая могила старого знакомого нашей семьи, тифлисца, героя защиты Порт-Артура генерала Кондратенко Романа Иссидоровича. Старшее поколение, лица эпохи, друзья, соратники. Вот и могила отца. Сняв фуражку, преклоняю колено. В последние годы мы редко общались. Корнет учился в Петербурге, отец постоянно в разъездах. А для Александра Белогорьева ХХI века это и вообще чужой человек. Но его гибель я принял очень близко к сердцу. Тяжело. Мне остро стало не хватать его, стало как то пусто.

Не было слов. Не было мыслей. Просто стоял и молчал, вспоминая отца. Из глаз текли слезы, но я не стеснялся их, да и не было, кого стесняться, я был один. И тут, будто из самого сердца приходят слова молитвы.

Упокой, Господи, душу раба твоего, родителя моего Николая и всех православных христиан и прости им прегрешения их вольные и невольные и даруй им Царствие Небесное!

Тяжесть в душе и внутреннее напряжение стало отпускать, я вздохнул полной грудью, поднялся. Такое ощущение, что эти минуты наполнили меня какой-то силой, легкостью в душе. Постояв у могилы еще несколько минут, я направился к выходу из лавры.

Нанимаясь на работу горничной в дом молодого князя пять дней назад, Анна была готова ко всему. Ну почти ко всему. Ей выбирать не приходилось. Маменька второй год хворает, как батюшку схоронили, так и скрутило ее. Хоть и работает по мере сил, шьет потихоньку юбки разные неприхотливым соседкам, еще чего по мелочи, штопает старье потихоньку. Хоть какая, но копейка в дом. Накопления старые не бездонные. Слава богу, пенсион хоть выходили, да и того пенсиона то, двенадцать рублей на месяц, вдова мелкого чиновника статистического отделения Санкт-Петербургской городской управы с двумя детьми чудом получила. Спасибо, люди добрые помогли, начальство папенькино похлопотало. А так и не известно, как выживали бы. А тут и Петенька, братик младший, в реальное училище пошел, тоже траты. Вот и ухватилась Анна за эту вакансию. Хотя и страшно было.