О3 (СИ) - Махавкин Анатолий - Страница 24

— Любят? — удивился Страшила, — Значит люди тут всё-таки бывают?

— Конечно. — парень потянулся, — Их привозят, забрасывают внутрь и закрывают двери снаружи. Потом они бегают и кричат. Ещё потом — молчат.

— Охренеть! — сказала я, размышляя, является ли вся эта шизанутость простым садистским развлечением или разновидностью местной казни, — Кстати, имя у тебя какое-нибудь имеется? И отдай, в конце концов, телефон!

— Там ЕЁ голос, — я услышала такие интонации, что ком стал в горле, — А я так давно не слышал ЕЁ голос…

— Когда она позвонит в следующий раз, обязательно дам поговорить, — я забрала трубку и бросила в сумку, — Так что там с именем?

— Лев. Меня зовут Лев, — Страшила хмыкнул. А Лесоруб принялся хохотать, — Что смешного?

— Не обращай внимания, — я похлопала его по плечу и Лев удивлённо уставился на меня, — Два дебила, это — сила. Ладно, уносим ноги, пока не пришлось бегать и кричать.

Бегать всё-таки пришлось. Не успели мы выбраться в коридор, как стало ясно; в этот раз комитет по встрече подготовился основательно. Свет лампы выхватывал весьма небольшой кусочек и несколько маленьких тварей спешно удрали из освещённой зоны во тьму. А вот уже там блестели глаза, глаза…

— Врежь туда, — скомандовала я и Лесоруб вскинул оружие, даже не подумав возражать, — Патроны береги.

Трижды ударила короткая очередь и послышался звук падающих тел. Потом — торопливый топот множества лап и напряжённая тишина. Не знаю, далеко ли удрали восьмилапые, но блестящие бусинки глаз пока не различались.

— Бегом, — сказала и первой подала пример.

У самой лестницы пришлось остановиться. Внизу слышался громкий шелест и когда Страшила поднял лампу, мы увидели почти однородную поверхность из лохматых чёрных спин и торчащих вверх зазубренных лап. Пауки попятились, но совсем чуть-чуть. От вида омерзительных существ меня начало тошнить. Кроме того, постоянно преследовал лёгкий аромат разложения, что совсем неудивительно, если поверить рассказу нашего нового спутника.

— Посторонись! — сказал Лесоруб, став рядом и поднял пулемёт, — Э-эх, ухнем!

В ушах зазвенело, а восьмилапые бросились наутёк. Причём, некоторые, как я заметила, норовили запрыгнуть на стены. Однако наш пулемётчик вовремя корректировал огонь и твари с мерзким хлюпаньем падали вниз. Когда путь освободился, я насчитала не меньше двух десятков тушек на полу. Некоторые продолжали дёргать лапами, но агрессии больше не проявляли.

— Хватит ещё на пару-тройку хороших очередей, — заметил Лесоруб, всматриваясь в бледно-синий экранчик своей Секиры, — Не могла взять хотя бы парочку коробок?

— Я сильно похожа на тягловую лошадь? — огрызнулась я и достала револьвер, — Будем надеяться, что этого хватит, чтобы дотянуть до выхода.

Не хватило. И совсем не потому, что закончились патроны. Видимо твари обладали какими-то зачатками разума, потому что сообразили: нахрапом нас не взять. Поэтому позволили спокойно преодолеть два этажа и даже носу (или что там у них) не казали, пока мы не спустились в вестибюль. Посему наивные человеки решили, что враг дезориентирован, испуган и прячется по норам.

Ага. Сейчас!

Нам просто готовили засаду.

Потолки в фойе были очень высокими, много выше, чем в других помещениях. Поэтому, как не поднимай фонарь, верхняя часть зала всё равно спрячется во мраке. Сам вестибюль выглядел вполне себе тихо-мирно. Особенно радовала открытая дверь, за которой находилась воля и относительная безопасность. Всего-навсего двадцать метров и…

Лев замер, поворачивая голову из стороны в сторону и вдруг поднял руку со сжатым кулаком.

— Что? — спросила я, — = Ты чего?

— Тут, не так, как обычно, — сказал паренёк и вдруг задрал голову, — Опасность!

В тот же момент начался самый настоящий дождь из огромных лохматых восьмилаых тварей. Они падали на пол, тут же вскакивали на ноги и прыгали к нам. Использовать оружие оказалось слишком поздно, да и небезопасно, поэтому пришлось работать исключительно руками. В этом отношении на высоте были Лесоруб и Лев. И если первый реально напоминал дровосека, яростно валящего пауков направо и налево, то второй — молниеносно ускользал из-под огромных жвал, отсекая конечности зазевавшимся врагам.

Хуже всего пришлось, естественно, нам. На Страшилу, с его искалеченными руками, надежды, естественно, не оставалось, поэтому пришлось отдуваться за двоих. Первым делом я запустила самую большую кучу мерзких существ лампой и поскольку светильник не пожелал разбиваться сам, выстрелила в него из револьвера. Полыхнуло и пылающие твари спешно поползли в стороны, поджигая походу своих собратьев.

— Держись рядом! — крикнула я Страшиле, выбирая дорогу к выходу.

Почему-то я была точно уверена, что у меня всё получится. Движения шли одно за другим, и я сама не понимала, откуда знаю, как ударить ногой промеж глаз этого паука, подсечь другого и приложить локтем в сочленение лап следующего. Всё происходило чересчур быстро, перед глазами только и мелькали щёлкающие жвала, мохнатые лапы, поднятые для атаки и тусклые шарики тёмных глаз.

Когда последний восьмилапый, стоящий на пути, влип в стену, я схватила ошарашенного Страшилу и вышвырнула его в открытую дверь. Следом, ужом проскользнул Лев, потом — я, а уж последним, громогласно матерясь и стряхивая вцепившегося в металл ноги паука, протопал Лесоруб. Наружу высунулась длинная шипастая конечность и лохматый паренёк тут же подсёк её когтем. Остаток лапы спрятался внутрь.

Всё. Мы выбрались.

— Я ошибся. — деловито заметил Лев и облизнул свежую царапину на мускулистом предплечье, — Ты — не только хитрая, ты ещё и быстрая. А вот он, — парень кивнул на Страшилу, — вообще бесполезный.

— Не смей обижать моего хорошего, — я обняла мужчину за плечо, — Он у меня — очень умный.

— И как очень умный, — сказал Страшила, которого фраза Льва, похоже, ничуть не задела, — предлагаю отойти подальше от двери. Во избежание эксцессов.

Очень своевременное предложение. Не успели мы сделать и пяток шагов, как послышался протяжный сип, а потом — громкое: «Хлюп!» Дверной проём затянуло серым непроницаемым полотнищем. Паучки закупорились.

— Странно, — произнёс Лесоруб, очищая пулемёт от налипшей на металл зелёной пакости, — Почему они не использовали паутину, чтобы нас схватить?

— Это — другие. — Лев оказался просто кладезем информации о своём шестиэтажном мире, — У этих — короткие лапки, поэтому они двигаются намного медленнее. В основном — висят под потолком. А те, что напали на нас, охотятся вообще без паутины.

— Смотри, как слаженно работают. — удивился Страшила. — напали — получили отпор — отступили. Устроили засаду и вызвали этих, с паутиной. Точно ими кто-то управляет.

— Так и есть, — Лев пожал плечами, — Ты — точно умный. Прям, над моим этажом, в самом дальнем углу, висит эта штуковина, вроде большого яйца. Восьмилапые к ней ходят, кровь приносят, а она светится разным светом.

— Очень интересно, — сказала я, не испытывая ни малейшего интереса, только облегчение, — но нам ещё надо как-то через ворота перебираться, а второй раз пользоваться услугами мартышек Баст мне почему-то неохота. Достаточно сегодня меня всякая мерзость лапала.

— Можно и не через большие, — Лев потянулся и посмотрел на меня. В сиянии луны его глаза слабо светились, — С той стороны есть дверь, куда приводят тех, на корм восьмилапым. Там — замок, но я видел, как его отпирают.

Парень повёл нас куда-то, в место, напоминающее то ли опустевший гараж, то ли — заброшенный склад. Наружные ворота оказались распахнуты настежь. На бетонном полу я заметила тёмные пятна, подозрительно похожие на кровь. Возможно кого-то из пленников тащили сюда уже раненым?

Лев уверенно прошёл к задней стенке, и там действительно нашлась небольшая дверь с кодовым замком. То есть код имелся и внутри, и снаружи. Забавно. Задумавшись на пару секунд, парень отстучал набор цифр. Что-то зажужжало. Потом громыхнуло и толстая металлическая дверь распахнулась. Из образовавшейся щели, повеяло хвойной свежестью. Одно из двух, или там использовали освежитель воздуха, или здесь росли ёлочки.