Его невыносимая ведьма (СИ) - Гордова Валентина - Страница 6

Давина

— Господин зовёт вас к ужину. — Донёсся из-за двери женский голос сразу после размеренного громкого стука.

И вот не нравится мне это. Весь день господин не появлялся мне на глаза, хотя преобразившиеся стены наверняка узрел, а теперь вот на ужин зовёт? Вот так просто? Так я и поверила!

Он что-то задумал. Судя по временному промежутку — что-то грандиозное. Любопытство так и чесалось от желания узнать, что ж за месть меня такая ждёт. Чувство самосохранения, за все мои годы каким-то образом умудрившееся выжить, шептало о том, что разумнее всего будет улететь в окно.

Победило любопытство, что лично меня даже не удивило.

Пригладив ради приличия торчащие в разные стороны волосы, я уверенно поднялась с кровати, подошла и распахнула дверь перед малость испуганной служанкой.

— Пошли. — Улыбнулась я ей во все свои зубы.

Не скажу, что их было тридцать два — зубы мудрости у меня так и не выросли. Мама говорит, что ничего удивительного в этом нет, а мне обидно! Восемьдесят лет, а зубов мудрости всё нет!

— Извините, господин велел не выпускать вас, пока вы не наденете его подарок. — Виновато пролепетала тёмная, присела, опустила голову и на вытянутых руках протянула мне какой-то свёрток.

А вот вам и подлянка! У меня на эти вещи чуйка. Профессиональная! И будь неладно моё любопытство, заставившее осторожно взять бумажный свёрток и вернуться в комнату, закрыв за собой дверь, чтобы некоторые не подглядывали.

Безжалостно разорвав обёрточную бумагу, я решительно вывалила содержимое прямо на кровать, да так и застыла с открытым ртом.

То, что предстало моему взору, заставило корчиться от ярости чувство прекрасного и восторженно аплодировать Акару ту часть меня, что была ответственна за продумывание коварных планов по избавлению от нежеланного жениха.

Первой мыслью было категоричное: «Я это не надену!».

Вторым заговорило любопытство… и будь оно проклято, честное слово! Потому что любопытство во мне всегда пересиливало все остальные чувства!

В итоге то, что оказалось в свёртке, я кое-как напялила на себя, не переставая корчиться, морщиться и кривиться.

Это было платье… кажется. Это было ядовито-розовое платье. Настолько розовое, что у меня от отвращения даже зубы скрипели! И было оно длиной всего по колено, заканчиваясь украшенным кружевом краем. Короткие рукава-фонарики и кружево. Розовое кружево. Очень много яркорозового кружева!

У меня натурально руки затряслись от отвращения. Боги! И я этого касалась! И я это на себя надела! Ещё и розовые чулочки натянула! О, Боги!

К сожалению, к моему невероятнейшему сожалению, стянуть с себя этот ужас я просто не успела. Раздался короткий громкий стук, а следом за ним невозмутимый голос Акара:

— Я устал тебя ждать. Выходи сама или я считаю до трёх и захожу. Ужинать будешь хоть без одежды, если её на тебе нет.

Вот он!..

Медленный выдох и провальная попытка успокоиться! И мысль, горечью осевшая в сознании: меня подставили. Качество и… И что там ещё, я додумать не смогла. От злости даже мыслей разумных в голове не было.

Появилось желание срочно содрать с себя всё. И я бы содрала, если бы не меланхоличное «один» из-за двери. Раздеться и одеться обратно я элементарно не успею, а с него станется действительно голой меня утащить.

Вот смеху будет.

Отчаянно заметавшийся по комнате взгляд совершенно случайно упал на лежащие на кровати длинные розовые ленты, тоже бывшие в комплекте…

— Маэ, — сладостным голоском попросила я, не в силах сдержать пакостливой улыбки.

И быстрее, чем вышло озвученное время, я уже открывала дверь и уверенно выходила в коридор.

На ногах — не ярко-розовые туфли на запредельном каблуке, что подсунул мне женишок, а мои собственные чёрные кожаные сапоги практически по самое колено. Затем неширокая полоска розовых чулок и сразу пушистая кружевная юбка. Затем кружевное безобразие. На голове два самые настоящих рога, в которые я стянула все свои темные волосы, перевязав их лентами и сделав два пышных банта.

На губах — розовая помада, щёки в розовых румянах, веки — в розовых тенях.

Я вся была… розовой. И от этого осознания у меня сводило челюсти. Но, пересилив собственное отвращение, я заставила себя «счастливо» оскалиться дорогому женишку.

Он вздрогнул. Честно вам говорю! Как стоял, с каменным выражением лица осматривая мои банты на голове, так и вздрогнул! Губы так ме-е-едленно облизнул, кадыком выпирающим дёрнул, гримасу отвращения сдержал с трудом.

— Очаровательно. — Хрипло выдал он в итоге, когда у меня от широченного оскала уже щеки заныли.

— Спасибо! — Не переставая «улыбаться», рыкнула я ему.

Акар губы облизнул повторно, скользнул по мне странным взглядом и криво кивнул куда-то туда:

— Идём? — Спросил неуверенно, ещё раз меня внимательно оглядывая.

И он всё же скривился!

Два-один в мою пользу!

— Пошли, — согласилась я и тут же скользнула к нему под бочок, чтобы вцепиться в его локоть, как клещ, и, преданно глядя снизу вверх, добавить: — любимый.

Эора перекосило.

Да здравствую я!

Прошли мы ровно три небольших шага. А затем Акар как-то слишком легко высвободил свою руку и отошёл на шаг в сторону, даже не глядя на меня.

— Ужинай одна. — Хрипло велел он, созерцаю стену напротив.

Эта стена была нормальной, я в основном личин вокруг его кабинета навешала.

— Серьёзно? — Перестав корчить из себя дурочку, подняла я на него мрачный взгляд.

Кто ж так военные действия ведет? Сначала такое поле действий отстроил, а теперь сдаётся? Вот так быстро? Так просто?

Мне за него стало если не стыдно, то обидно точно. Всё же с платьем, при всём моём отвращении, он неплохо придумал. Наверно, ему было также противно видеть свой дом в этом ужасном цвете. Он ведь и оттенок тот же подобрал!

А теперь отступал. Ну кто так делает?

— Это что, — на меня всё же посмотрели, причем с заметным сомнением, — адекватное выражение лица?

Я в ответ презрительно фыркнула:

— На себя бы посмотрел!

Тоже мне, умник нашёлся! У самого морда вечно недовольная, ещё и на моё выражение лица наговаривает!

Акар на себя смотреть почему-то не захотел, вместо этого продолжив пронзать мрачный взглядом меня. Настолько мрачным, что, расти тут цветы, они все непременно завяли бы.

И смотрел он так, смотрел…Я взгляда не отводила, хоть мне уже и неудобно становилось. В итоге эор, ничего не говоря, просто развернулся и ушёл.

Даже не обернулся ни разу, хотя наверняка чувствовал мой взгляд, прожигающий дыру в его спине.

Вот и, казалось бы, радоваться надо: первое сражение за мной! Но что-то как-то противно на душе было. Всё веселье испортил. Ещё и платье это…

— Кахэш! — Выдохнула я в тишине пустого коридора, развернулась и пошла обратно в свою комнату.

Нужно переодеться, впереди длинная ночь… и множество коварных планов по изведению одного конкретно взятого жениха.

Акар

Во всём этом было только два положительных момента. Первый: я додумался вовремя остановить Роэля, поэтому длина платья Давины была всего по колено… а не выше, как мы изначально планировали.

И второй: она додумалась обуть свои высокие сапоги, плохо, но всё же скрывающие её ноги.

Если бы это были туфли на каблуке и розовые чулки… Впрочем, мне хватило и той видимой их полосы, что предстала моему взору. Всё остальное я уже сам додумал.

Признаю: отстойная была идея. Надо было просто отчитать её и, как вариант, запереть в комнате, а не придумывать всё вот это.

Теперь мне срочно нужно в воду. Ледяную.

Если так подумать, то и третий положительный момент тут тоже присутствовал: я добился того, чего хотел, и увидел тело Давины более подробно.

От воспоминания о стройных ножках у меня сводило мышцы плеч и спины. Про её нижние выпуклости я старался вообще не думать, ибо чревато.