Чудо (СИ) - Вонави Нави - Страница 52

— Нереально. — повторяю я. — Понятно.

Чего угодно ожидал, но не такого. Даже обидно немного, его это не шокировало.

— Тебя же проверяли следователи, целители. — он подсаживается ближе, обнимает за плечи. — Видимо богиня подсунула тебе ложные воспоминания, не знаю зачем, но значит так было нужно. Ты обычная девушка, оказавшаяся не в то время, не в том месте.

— Ты не веришь. — поджимаю губы.

Я сам начинаю сомневаться в своём прошлом. Может и правда, настоящая Арайес всё это мне в голову «воткнула», и я обычная девушка? Кто теперь разберётся, а мне она больше не ответит. И нет никакого технологического мира, Арины, и всего остального?

— Давай разбираться с твоей рукой, мне всё это не нравится. — он начинает кашлять, прикрываясь рукой.

Когда отводит её, я снова замечаю кровь, в этот раз ещё больше. Всё гораздо хуже, чем я думал. Если смотреть сейчас на его одежду — она уже во всех возможных местах пропиталась кровью, кожа из серой, превратилась в почти белую. Бледность, синяки под глазами, дрожащие руки — ему недолго осталось.

— Ты же говорил, что нас будут искать. — сглатываю нервно.

— Должны искать, тебе надо добраться до города. — вновь повторяет он.

Делаю ещё глоток, пока эльф осторожно берёт мою левую руку и осматривает. Мазь, слабые целительные заклинания — ничего не помогает. С каждой минутой всё становится хуже, боль усиливается.

Слезаю с дерева, сажусь на листву, руку кладу ствол. Эльф встаёт, забирает у меня меч.

— Выпей. — протягивает последнюю склянку с обезболивающим зельем.

Зубами откупориваю, и залпом выпиваю неприятную жидкость. Запиваю алкоголем, голова кружится, приятное тепло распространяется из желудка по всему телу. Эльф в это время что-то готовит, я вижу, как он достаёт нитки и иглу, мазь, всё это расстилает рядом на кожаной тряпице. Перевязывает мне ремнём руку выше локтя, сильно затягивает. Делает ещё один жгут, но уже ниже. Я отворачиваюсь, жду.

— А-а-а! — кричу от внезапной боли.

— Тс-с-с… — успокаивает, бросая меч. — Не смотри, всё нормально, главное не смотри.

Смотрю на левую руку, ладони уже нет, только обрубок. Начинаю плакать, пока он возится с культей. Обрабатывает мазью, смывает ещё одним раствором, снова всё обмазывает, зашивает. Боль есть, но какая-то приглушённая. Он рвёт чистую рубаху из сумки, делает повязку и закрепляет её. Смотрю на свою руку, вернее то, что от неё осталось.

— Ненавижу этот мир, эту суку богиню, эту змеиную тварь, эту Империю, ваши сраные Королевства, я ненавижу это всё! — кричу изо всех сил, не боясь, что обнаружат.

Прижимаю обрубок к себе, по лицу текут слёзы, а я баюкаю руку, словно ребёнка. Как же паршиво и тошно.

— Успокойся, доберёшься до дома — тебе сделают протез. — он гладит меня по спине. — Да, это не настоящая рука, но простые действия сможешь делать, тем более ты маг, управлять им будет легко.

Мы укладываемся спать, ложимся рядом, он меня обнимает, придвигаясь сзади. Слышу его хриплое и частое дыхание, смотрю на ветки и стволы деревьев. Мы даже не побеспокоились о защите, сил нет ни у кого. Боль в руке меньше, но всё равно есть. Похоже, нужно было резать дальше запястье, зараза уже прошла выше.

— Не умирай. — шепчу, опять глотая слёзы. — Я не хочу, чтобы ты умирал, пожалуйста, не оставляй меня одну.

Я слышу, что он дышит всё реже, натужней. А главное — мне не отвечает. От этого особенно больно. Эльф пышет жаром, его иногда потряхивает. А через какое-то время, я перестаю слышать его вдохи и выдохи. Он просто замолкает, а тепло его тела улетучивается.

— Прости меня. — беру его ещё тёплую руку, прижимаю к себе. — Пожалуйста, прости меня.

Слёзы льются с новой силой, я беззвучно всхлипываю. Прижимаю уже холодную руку, в глупой надежде что вот сейчас, он очнётся, сожмёт мою ладонь. Я не хочу оставаться снова одиноким, я не хочу продолжать так жить.

***

В своей прошлой жизни я читал, что эльфов надо хоронить у деревьев. Не помню, где, но это не столь важно. Да и эльф, вовсе не эльф, но другого у меня ничего под рукой нет. А как хоронят троллей, и хоронят ли вообще, я не знаю. Сжигать тело не решусь, вдруг это делать нельзя.

Утром я рою могилу прямо у ствола ближайшего большого дерева. Одной рукой и мечом вместо лопаты. Это трудно, приходится потратить почти весь день. Благо что земля тут рыхлая, и сейчас лето. Могила получается не очень глубокая, но сил копать дальше просто нет.

Перетаскиваю тело, и начинаю засыпать его. Меня никто не беспокоит, мы ушли уже достаточно далеко. Да, имперцы могут сунуться в лес, но сомневаюсь, что им сейчас до этого. Им бы разобраться в том, что произошло.

— Прощай, и спасибо тебе. — кидаю последнюю горсть земли рукой. — Я расскажу твоим детям, какой ты был, обещаю, они и я будут помнить. Если получится выжить.

Я иду собираться, придерживая свой обрубок левой руки. Он болит и ноет. Неизвестно, доберусь ли я вообще до города. По моим расчётам, остался один переход, и лучше мне его сделать за сегодняшнюю ночь. Да, это опасно, и меня могут сожрать ночные хищники. Но если я завтра не смогу идти, то будет ещё хуже, я точно уже никуда не попаду.

— А ещё надо будет как-то пройти мимо патрулей, ведь лес окружён. — говорю себе, когда проверяю меч.

По привычке, левая рука хочет коснуться рукояти кинжала, но только болезненно упирается в него обрубком. Морщусь от боли и обиды.

Я говорил на могиле про детей, и не ошибся. Аура у ребёнка не очень-то и странная, просто их две, и они накладываются друг на друга, связаны с моей и между собой. Это двойня. Не знаю, что я чувствую — радость? Печаль? Страх? Наверное, всего понемногу. А ещё мысли о родах, которые неизвестно как переживу.

Я пробираюсь по лесу, стараюсь не шуметь, но чувствую, что мне всё хуже. Температура немного поднялась, начинает знобить. Пока ещё совсем чуть-чуть, но, если я не поспею и к утру не буду в городе у лекаря или целителя, мне конец. Только вот беда — заплатить за услуги нечем. Есть только кольцо и оружие, но всё это надо ещё как-то продать.

— Как бы не убили меня, за все эти украшения, когда увидят в каком я виде. — шепчу себе.

Говорю сам с собой, стараясь не заснуть на ходу. Прислушиваюсь, пару раз слышу, как кто-то в кустах оценивающе меня разглядывает. Зажигаю на руке огонь, и зверь отступает. Облокачиваюсь на дерево, пытаюсь отдышаться, расстёгиваю тугой воротник куртки.

— Тебе нельзя стоять, иди, ты должна успеть. — слышу знакомый голос.

Зажмуриваюсь, трясу голову. Это был Мэлс, его голос я узнал. А ещё — у меня похоже уже давно температура приближается к сорока. Это плохо, начинается бред.

— Иди, нельзя стоять, двигайся! — на глаза наворачиваются слёзы, когда слышу Алесию.

Я делаю шаг, за ним ещё один, и так, потихоньку, снова начинаю шагать. Желание только одно — лечь на листья и траву, заснуть, и не просыпаться. Каждый раз, когда я уже готов сдаться, слышу голос.

— Давай, ты сможешь, я зря тебе помогала?! — девушка, такая знакомая и которую так давно не видел, Селти.

Как она там, не измучил ли её граф?

— Дочка, осталось ещё чуть-чуть, несколько шагов, ты всё делаешь правильно. — кажется, я на мгновение вижу образ Ники, её улыбку, печальное лицо. — Ты справишься, я всегда так говорила, ты такая молодец!

Наступает рассвет, а я уже почти вышел на дорогу к городу. Лес вот-вот должен кончится, и останется преодолеть совсем немного. Надо только сделать последнее усилие. Если очень повезёт, наткнусь на телегу, которая меня довезёт. Главное не заснуть.

Оружие самом собой оказывается в руке, чуть наклоняюсь, и изготавливаюсь к бою. Проходит секунда, другая, и я понимаю, что не ошибся, слышу приказ:

— Бросить оружие!

Передо мной выходят двое, в камуфляжных плащах. Разведка Империи, видимо патрулируют лес. Как же плохо, с одним бы я может и справился, правда это было бы трудно, но с двумя…

— Простите… — шепчу существам внутри себя. — Все простите, не уберёг и не уберёгся.