Очищение (ЛП) - Ковингтон Харольд А. - Страница 37

Оказавшись внутри кабинета Лира за закрытой дверью, Рабанг, как змея, набросилась на него снова.

— Ладно, кончай эту фигню, шериф! Ты чертовски хорошо знаешь, что у вас совершено четыре убийства на почве ненависти плюс исчезло большое количество частного огнестрельного оружия, а Добрармия взяла на себя ответственность за убийства прошлым вечером! Пора тебе проснуться и почувствовать запах кофе. Здесь, в вашем маленьком туристическом раю у тебя под носом орудует расистский эскадрон смерти, и мы прибыли, чтобы обеспечить его быстрое уничтожение!

Офис в Портленде не потерпит такой позорной проволочки, которая произошла после убийства Элизабет Кинг и Марты Праудфут. Если ты не добьёшься результатов за сорок восемь часов, прокурор США в Портленде в соответствии с Патриотическим законом возьмёт эти дела в своё ведение как относящиеся к внутреннему терроризму. Бюро полностью займётся ими, и скажу тебе прямо, что эти убийства и кража оружия не единственные вещи, которые мы будем расследовать!

Лир не обратил внимания на угрозу. Он сел за свой стол и ответил спокойно и вразумительно, как будто пытался что-то объяснить упрямому ребёнку.

— Как я уже неоднократно докладывал федеральному прокурору, генеральному прокурору штата Орегон и сотрудникам вашего собственного офиса, не было никаких проволочек с убийствами Лидди Кинг и Марты Праудфут, — терпеливо произнёс Лир. — Дело до сих пор не закрыто, и мной назначены следователи, продолжающие расследование. Причина, что мы никого не арестовали и не обвинили, простая. Мы понятия не имеем, кто это сделал. Это был не муж, потому что он сидел здесь в тюрьме по ордеру на задержание для профилактики потенциального насилия в семье, а также в ожидании обвинения за слова ненависти. Кто бы это ни был, он не оставил нам ни крошки, ни капли улик для судебных экспертиз. Верно, кто-то написал на стене «Добрармия», но это могло быть уловкой, чтобы направить нас по ложному следу.

— Ты прекрасно знаешь, что со времени теракта 11 сентября доказательства не нужны! — выкрикнула Миллер. — Патриотический закон даёт и местным и федеральным правоохранителям широкие полномочия для предотвращения как зарубежного, так и внутреннего терроризма, для защиты жизни, имущества и безопасности в Соединённых Штатах! Если у тебя в мозгах есть хоть пара извилин, то, как сотрудник правоохранительных органов, ты знаешь или должен чертовски хорошо знать каждого человека в твоём округе, кто смеет таить в себе расистские мысли!

— Должен согласиться, что ещё никогда и никого не арестовывал за его мысли, — признал Лир.

— Ну, блин, с двумя убитыми евреями на твоём пороге, не думаешь ли ты, что самое время начать? — завопила Рабанг вне себя от злобы. — Ты должен знать, кто эти люди! Это твоя работа — знать!

— Нет, мэм, я не знаю, — устало сказал Лир. — С кого начать? С кого-нибудь, кто выражал недовольство, что потерял работу из-за нелегала-иностранца или работника, взятого в соответствии с «позитивной дискриминацией»? С того, чьего сына когда-либо не приняли ни в один колледж, а потом загнали в армию и убили в Пидорстане? С любого, кого когда-нибудь посадили в тюрьму за неуважение к суду, потому что он не смог заплатить своей кредитной карточкой компании после того, как она подала на него в суд?

Или с кого-нибудь, у кого пожилой родственник в доме престарелых получил смертельный укол и был «законно» убит в соответствии с законом о качестве жизни пожилых граждан? С любого, у кого когда-нибудь ребёнок был изнасилован, убит или изувечен, или его мозги «испеклись» как яйцо от наркотиков здесь, в нашем Дивном Новом Мире. Или того, кто когда-нибудь шёл через общественный парк со своими детьми и увидел двух существ из стран третьего мира, совокупляющихся как собаки под деревом? С кого мне начать? Нет, я действительно хочу знать. Раз мы просто вытащим имена из шляпы, кого бы вы хотите, чтобы я арестовал для начала за неодобряемые мысли?

И Пангборн и Лир понимали, что это был крайне опасный разговор, и если Лир продолжит в том же духе, у него есть все шансы покинуть свой кабинет в наручниках по обвинению со стороны федеральных властей в речах ненависти, но тот никак не мог с собой совладать. Пангборн поймал взгляд Лира и покачал головой. Он вмешался до того, как Миллер успела взорваться.

— По правде говоря, шериф, нам довольно любопытен один человек, который, по нашему мнению, из тех типов, что могут быть склонны ввязаться в расистскую деятельность или внутренний терроризм, — сказал Пангборн, вытаскивая записную книжку. — Человек по имени Джесси Локхарт. Возраст 29 лет, ветеран войны, часто безработный, белый мужчина с давними психологическими проблемами и несколькими арестами за преступления на почве ненависти, но он, кажется, как-то ускользнул. Человек, который, похоже, не умеет контролировать свой язык или кулаки в присутствии меньшинств. Он соответствует профилю. Вы связывали Локхарта с этими убийствами?

— Да, связывали, — сказал Лир, радуясь возможности вернуться к делу с опасной дорожки свободомыслия. — Ты забыл упомянуть, что Локхарт Кошкин Глаз был награждён и медалью «Серебряная звезда» и медалью почёта Конгресса[21]. Он был одним из лучших снайперов в Ираке.

— Ну и что? — спросила Рабанг. — Ты приказал забрать его?

— Да, я намерен поговорить с ним, как только смогу его найти, — ответил Лир. — Два помощника ходили за ним к его дому-прицепу сегодня рано утром. Не было ни его самого, ни его грузовика.

— Ну, так вот тебе! — торжествующе воскликнула Рабанг.

— «Кошкин Глаз»? — с интересом спросил Пангборн.

— Рассказывали, что в Ираке он мог видеть в темноте, как кошка, без прибора ночного видения или инфракрасного прицела, — начал Лир. — Что Джесса не было дома, не доказательство, что он что-то натворил, и, честно говоря, это для него обычное дело. Он вполне мог просто напиться. Тем не менее, я не подозреваю его ни в одном из убийств. Почерк не тот. Прежде всего, проблемы Локхарта, похоже, не с лесбиянками или евреями. У него всегда были драки с мексиканцами или, кхм…людьми полинезийского происхождения, — сказал он, взглянув на Рабанг. — Во-вторых, Кот — стрелок, пожизненный охотник, меткий, каких я никогда не встречал. Эти убийства были совершены с близкого расстояния, Кинг и Праудфут — из дробовика, а супругов Голдман — из пистолетов, двумя нападавшими в масках, которых мельком видели несколько посетителей ресторана.

Наконец, Локхарт имеет бесспорное алиби в случае Кинг и Праудфут. В июле Локхарт находился на стационарном лечении от алкоголизма в реабилитационном центре Министерства по делам ветеранов в Лонгвью, и ночной дежурный клянётся, что тот оставался там всю ночь. Когда мы найдём его, я спрошу, где он был вчера вечером, скорее всего, на полу какого-нибудь бара, и если он не сможет вспомнить о своём местопребывании, тогда мы возьмёмся за него плотнее. Это называется должной полицейской процедурой, агент Миллер. Когда вы не стараетесь подогнать улики под вашего подозреваемого, а, наоборот, подозреваемый должен соответствовать имеющимся у вас уликам. Даже после теракта 11 сентября. По крайней мере, так мы здесь работаем.

Пангборн почувствовал, что настало время помешать новому столкновению между Рабанг и шерифом: она выглядела как бомба, готовая взорваться от политкорректного негодования.

— Теперь о том звонке в вашу местную газету, указавшем на убийц пары Голдманов прошлым вечером, шериф? — спросил он, готовя свой переносной компьютер.

— Звонили не в газету, а домой Стиву Фелпсу, редактору «Дейли Асториан», около 9 часов вечера. Звонивший представился неким капитаном О'Нилом из Добровольческой армии Северо-Запада. Как я понимаю, это имя принято у этих людей для использования в такого рода делах?

— Ну да, они украли его у Временной ИРА, это имя упоминалось в газетах и по ТВ, — ответила Рабанг. — Этим именем мог воспользоваться кто угодно.

— Вы правы, — любезно согласился Лир. — Он попросил Стива дословно записать своё сообщение. Вот оно.