Грета и Стеклянное Королевство (ЛП) - Джейкобс Хлоя - Страница 4

Она фыркнула.

— Ты же на самом деле не веришь, что платье может каким-то чудесным образом все изменить, так? Любому хватит лишь взгляда на меня в этом наряде, чтобы понять, что это мне не подходит.

— Я была здесь, когда портниха снимала с тебя мерки. Это традиционная одежда, и она идеально тебе подходит, — Сиона положила свою руку на рукав платья Греты, чтобы ощупать материал. Он был лучшего качества, чем ее обычная одежда, но его все ещё можно было считать грубым по сравнению с шелком и сатином, которые она помнила из далёкого прошлого. У Милены могло быть множество всяких богатств, но лучшее качество здесь нельзя было сравнить с качеством в человеческом мире, откуда она пришла.

— Я с тобой не об этом говорю, и ты знаешь это, — она развернулась от зеркала, и Сиона сделала шаг назад.

Ей недоставало остальной маскировки. Лучше бы она предстала в образе ненастоящего эльфа, чем гоблинской… Кого? Девушки? Она могла бы поспорить, что многие жители Милены использовали бы другое слово.

Слава богу, никто не говорил ей этого в лицо. Ее не заботили их мысли, но так же она не хотела быть повинной в причинении боли Айзеку, а если бы он услышал, что кто-то обижал ее, принял бы это за личное оскорбление.

— Я действительно понимаю, что ты чувствуешь, — прошептала Сиона, теребя складку на собственном платье.

Грета покачала головой.

— Очень в этом сомневаюсь, — она взмахнула рукой, чтобы указать на врождённое совершенство Сионы. — Взгляни на себя. Ты красивая, сильная и, что самое главное, так случилось, что ты урождённый представитель Милены, — потом она показала на себя. — Я никогда не смогу выглядеть как ты или быть похожей на тебя, и всем это известно. Они ненавидят меня, и никогда не позволят мне забыть об этом.

— Есть те, кто скажет, что я не принадлежу этому месту. Этому и любому другому.

Грета удивлённо ахнула.

— Что? Почему?

Взгляд Сионы затуманился. Грета подошла к ней, удивлённая грустью и болью, исказившими ее лицо.

Сегодня в первый раз Сиона поделилась чем-то личным. Грета не хотела допытываться, но если Сионе нужно было выговориться, Греты хотела бы быть рядом. Так поступают друзья… Полагала она. У нее, на самом деле, их не было много.

— Ты думаешь… В смысле, если ты хочешь поговорить об этом, тогда я… — она с шумом выдохнула от неловкости и пожала плечами. — Ничего страшного, если ты не хочешь говорить об этом, но если тебе нужно…

Сиона выглядела такой же смущенной, но сказала:

— Король не упоминает о моей матери из уважения к моему желанию, но…

Грета знала, что мать Сионы умерла, когда та была еще маленькой, и больше ничего. Было ли это из-за тайны, скрывающей обстоятельства ее смерти?

— Что но? — Грета положила свою руку на руку Сионы.

Через мгновение она сказала:

— Мой отец был братом последнего короля гоблинов, а моей матерью была фейри.

У Греты ком встал в горле, но она ничего не сказала, просто сжала руку подруги, призывая ее продолжить.

— Судя по всему, король надеялся, что союз моих родителей будет символом альянса между расами гоблинов и фейри, но другой его брат не смог этого понять и, в конечном счёте, собрал последователей, разделяющих это мнение.

Грета взглянула на высокие скулы и изящные черты лица, которые, как она теперь понимала, выдавали наследие фейри в гоблине. Она уже подозревала, что Сиона была не совсем гоблином. Но наполовину фейри? Сложно было представить, что фейри и гоблин смогли найти достаточно общего друг с другом, чтобы, ну… Вы понимаете.

— Ты говоришь об отце и дядях Айзека? — не секрет, что один из дядюшек Айзека был отморозком, убившим собственного брата, но, по всей видимости, был ещё один родственник, о котором она ничего не слышала.

Сиона кивнула.

— После того, как поженились, мои родители стали жить при дворе гоблинов, но если что-то случалось, всегда обвиняли мою мать. Плохой урожай, пропавший ребенок, сильная буря. Все оборачивались и тыкали пальцами в того, кто не принадлежал этому месту, чья магия была сильна и чужда гоблинам.

— Это ужасно.

Быть осужденным за то, что ты не мог контролировать — это Грета тоже могла себе представить.

Сиона слабо ей улыбнулась.

— Когда тело моего отца нашли в лесу, в этом тоже сразу же обвинили мою мать, хотя были кое-какие улики, указывающие на брата короля.

Грета съязвила:

— Ох, из того, что я услышала, можно сделать вывод, что на этом парне пробу ставить негде.

— В конце концов, не нашлось достаточно доказательств его вины, и всем было намного проще обвинить мою мать. Только король гоблинов поверил ей, когда она сказала, что не виновна. Он знал, что она носила ребенка. В итоге, он отказался внимать протестам людей и позволил ей вернуться к фейри вместо того, чтобы дать им казнить ее.

— Полагаю, это было до того, как королева решила закрыть врата Стеклянного Королевства.

Грета никогда не хотела попасть за Лунное Ущелье, где по слухам обитали фейри, но даже если бы и захотела, Стеклянное Королевство было недоступно дольше, чем она жила на Милене.

Губы Сионы сжались в тонкую линию, и она кивнула.

Если этим людям было так легко осудить ни в чем не повинную женщину только потому, что она была другой, что заставляет Айзека думать, что они примут ее?

— Это случилось ещё до твоего рождения?

Сиона кивнула.

— Если ты родилась в королевстве фейри, то почему покинула его? Почему пришла сюда, где с твоей матерью так ужасно обращались?

— Фейри так же не доверяли моей гоблинской крови, как и гоблины не доверяли крови моей матери-фейри. Я была ещё довольно юна, когда… Они изгнали меня. Я пыталась вернуться, но…

— Изгнали? А твоя мать просто стояла рядом и позволила этому произойти?

— Моя мать… — она отвела взгляд, — уже умерла к тому времени.

Быть вышвырнутой, словно какой-то мусор. Не сложно представить, какую брешь это могло оставить в ее самоуважении.

— Это ужасно.

Сиона пожала плечами.

— Меня взял к себе король гоблинов, он запретил всем причинять мне вред. Поначалу это было… ужасно, — признала она, скривившись. — Но со временем стало легче. К счастью, все шло своим чередом, и многие, казалось, забыли, что я наполовину фейри.

Грета сомневалась в этом, но теперь она лучше понимала, почему эта красивая девушка стала охотником — по тем же причинам, что и Грета, чтобы никто не замечал ее. В такой работе присутствовала независимость, чего не хватало многим другим вариантам работы для женщин на Милене. Очень плохо, что теперь все знали, что она была человеком. Независимость, которой она наслаждалась, быстро исчезала, пока она оставалась в замке с Айзеком. Это должно было раздражать ее сильнее, но исследование их отношений занимало бо́льшую часть её внимания в последнее время.

— Единственным гоблином помимо короля, кто действительно принял меня, был мой кузен.

— Айзек.

Сиона кивнула.

— Он никогда не задавал вопросов по поводу моего происхождения. Никогда не осуждал меня за это. И, когда он стал королем, пообещал, что ничего не изменится. Что я всегда буду его семьёй, всегда буду принята в его королевстве.

Грета задержала дыхание.

— Ни у кого из вас не было кучи друзей в детстве, да?

— У нас были мы сами.

Она улыбнулась.

— Я этому рада.

Сиона застыла, словно не желая больше обсуждать это, поэтому Грета развернулась и прошла мимо в огромную комнату к гардеробу.

— Что ты наденешь на ноги, данем?

Она терпеть не могла, когда Сиона так ее называла… И гоблин знала об этом. Грета остановилась и посмотрела на свои ботинки, скрестив руки.

— Мне плевать, как это выглядит. Если ты думаешь, что я надену эти хлипкие туфельки, то можешь забыть об этом, — она указала на пару туфель, оставленных для нее вместе с платьем. — Как я должна буду охотиться в них? Пять минут в гоблинском лесу, и они развалятся. Я получу обморожение.

Сиона вздохнула.