Стань моей Амаль (СИ) - Багрянцева Светлана - Страница 41

Только зайдя к себе, Аля перевела дух, но эта была мимолётная радость. Оказалось, что здесь дверь тоже не запирается. Она присела на край кровати в глупой надежде, что если она сбежала, то ничего не будет. Аля не знала, что в первую ночь именно муж приходит к жене, а никак не иначе. Утром старшая женщина семьи должна зайти в её спальню и проверить кровь на простынях, ведь в комнату чужого мужа, она заходить не имеет права.

На улице потемнело. Аля устала ходить по комнате и стоять у окна, день полный тревоги и страха давал о себе знать. Она надела белый пеньюар из натурального шёлка, а потом легла спать. Только задремала, как её разбудил негромкий звук моторчика. В комнату даже не постучав, выехал Джалиль. Аля тут же села на кровати и укрылась до подбородка легким одеялом. Щёлкнул ночник на прикроватной тумбочке, а комната тускло осветилась. Аля расширившимися от ужаса глазами смотрела на мужчину, сидящего рядом с кроватью. По спине побежали противные мурашки.

— No, please, no!(нет, пожалуйста, нет), — зашептали губы еле слышно.

Джалиль увидел, как она отреагировала на его приход. Девушка вся дрожала и умоляла его ничего не делать. Джалиль нахмурился, сжимая подлокотники кресла до побелевших пальцев. Затем всё же попытался до неё дотронуться и прошептал ласково.

— Не бойся, малышка, я тебя не обижу.

Она казалось, не понимала его, отодвигалась на другой край кровати, и шептала как заклинание со слезами на глазах: «No, please, no».

— Больше всего на свете, девочка, я не хотел, чтобы ты меня боялась, — сказал Джалиль и, развернувшись, уехал.

Заехав к себе, он лег прямо в халате, в котором был. Раздеваться не хотелось. «Погаси свет и позволь говорить тишине, моя Амаль. У меня не было мечты, когда я встретил тебя. И после тебя у меня ничего не стало. Но сейчас, когда ты здесь, я начал жизнь с чистого листа. Только для тебя я мечтаю опять. Только для тебя я стираю прошлое. Ты снова придала цвет чёрно-белой жизни. Я чувствую, что вместе мы изменим всё. Я буду любить тебя, Амаль, пока я буду жив сам. Я отдам тебе свою жизнь, чтобы быть всегда рядом с тобой. Я надеюсь, что ты всё же поймёшь, как я страдаю от того, что ты боишься меня. Брат, что же ты наделал, раньше я страдал только один, а теперь и она тоже. Но прости меня, пожалуйста, девочка, я никогда тебя больше не отпущу. Вместо этого я научу тебя любить. Я постараюсь дать тебе счастье рядом со мной».

Когда Аля поняла, что он не вернётся, то снова легла. Ей захотелось исчезнуть, испариться как утреннему туману. «Сегодня он ушёл. Пожалел меня? А что будет завтра? Я не верю, в его жалость. Его брат сказал, что он садист. Тогда почему он меня пожалел, ведь садисты не знают такого слова? Почему тысячи страшных вопросов и не одного ответа?»

Аля спала тревожным сном, время от времени просыпаясь. Ей всё время казалось, что она слышит жужжание моторчика инвалидной коляски въезжающей в её комнату. Только под утро ей удалось крепко уснуть. Девушке приснился её двор и сирень под окном. Мама обнимает, а затем гладит по голове.

— Смотри, Аля, как пышно цветет сирень в этом году, — восторженно говорит она.

По щекам катятся слезы. Мама отстраняется и быстро уходит.

— Ма-ам, не бросай меня! — истошно вопит Алевтина.

Из страшного сна вырывает громкий голос.

— Амаль, бицраа, бицраа! — вопит молодая женщина, больно толкая в бок.

Аля открыла глаза и уставилась на орущую, не понимая, что от неё хотят. Девушка как будто обезумела. Она хватала Алю за руку и тянула с постели.

— Надо же, в то время как я уже давно встала, она спит! — возмущённо проорала Джабира на родном языке, и Аля, разумеется, ничего не поняла.

Девушка поднялась с кровати и отскочила от злобной фурии. Затем она удивлённо наблюдала, как та откидывает одеяло в сторону и смотрит на белые простыни. Аля ещё вчера заметила, что пока они были в храме, ей заменили цветное бельё на белоснежное. «Они что здесь как в средневековье кровь на простынях проверяют после первой брачной ночи?!» — потрясённо подумала Аля.

Вдруг девушка сдернула простынь и начала ей, её избивать. От неожиданности Аля крикнула по-русски.

— Не надо, пожалуйста! Что я сделала?! Не надо! — она упала на колени, защищая голову руками от ударов.

— Так я и знала, он действительно притащил в дом шваль! Шлюхе не место в этом доме! — заорала Джабира бешеным голосом.

Крики услышал Джалиль, он поспешил в комнату жены, не заботясь, что всё ещё в халате, из-под которого видны голые ноги.

— Что здесь происходит?! — рявкнул он, въезжая в помещение.

— Это что Джалиль?! Она не была девственница! Ты привел в дом Шлюху?! — крикнула Джабира, разворачивая простынь в руках.

— Она девственница, это подтвердил врач. У нас ничего не было, я просто решил дать ей время привыкнуть ко мне, — ответил Джалиль.

— Я не верю врачам, их можно разжалобить и уговорить написать всё, что угодно. И потом, с чего ей такие поблажки?! Алим не дал мне время привыкнуть к нему. Он даже не захотел повременить с детьми. Я в семнадцать лет кормила ребёнка грудью. А ей уже семнадцать. С чего такие поблажки?! Я как старшая женщина в семье должна удостовериться, что Амаль невинна. Я в своём праве, Джалиль, а ты, похоже, забыл наши обычаи, — кривясь от злости, произнесла Джабира.

— Ты не старшая женщина! Ты просто мелочная, недалёкого ума баба! Забыла, как ласково тебя встретила в нашем доме матушка.

— Утром, как и положено я показала ей доказательства своей чистоты. Меня не за что было обвинять, — возразила Джабира, — А эта русская шваль даже переспать с тобой оказалась.

— Лучше было бы, если бы я всех обманул и просто намазал простыни кровью?! Я сам способен решить, что и когда делать, и в чужих советах не нуждаюсь! Вон отсюда! — рявкнул он гневно.

Аля так и стояла на коленях, застыв от ужаса. Из разразившегося скандала, она поняла только то, что в чём-то провинилась, ведь в этом потоке слов явно прозвучало её новое имя и слово «русская». Девушка видела, как зол её муж, и справедливо предположила, что по каким-то причинам нарушила их обычаи. «Правильно, я вчера отказалась с ним переспать и из-за этого, наверное, они и ругаются. Вчера он меня пожалел, а сегодня мне достанется сполна», — в ужасе подумала она.

Аля увидела, как черноволосая девушка унеслась из комнаты, а муж подъезжает к ней. «Что делать? Женя сказала, что не надо провоцировать садиста», — в панике мелькнуло в голове, поэтому она так и не поднялась с колен.

Джалиль видел, как она испуганно смотрит на него, как будто чего-то плохого ждёт. «Что происходит?! Я же не собираюсь её обижать? Я сам вчера решил уйти!»

Мужчина подъехал к девушке очень близко, а потом притянул к себе. Она уткнулась щекой ему в грудь, и он погладил её по голове.

— Its okay, my Amal, do not beafraid. (всё хорошо, моя Амаль, не бойся), — произнёс нежным голосом.

«Он опять меня пожалел, но почему?! Они же явно поссорились из-за меня», — подумала Аля, не смея подняться и уйти.

Джалиль гладил её по голове, она не отстранилась, и он был рад этому крошечному доверию.

— Go eat breakfast, — сказал мужчина коротко, отстраняя её от себя, он понял, что простые слова она всё же знает.

Аля поняла, что её позвали на завтрак. Она поднялась и открыла шкаф, чтобы надеть новое платье. К слову выбора совсем не было. Платье висело только одно светло-бежевого цвета. Когда она обернулась, муж уже уезжал из комнаты. Аля стала переодеваться, а потом надела платок на голову. Она видела, что черноволосая девушка всегда ходит с покрытой головой, значит здесь так положено. Глубоко вздохнув, она направилась в комнату мужа и зашла сначала в ванную. Нужно было умыться и заплести косу. Мысли путались в голове, она никак не могла разобраться в ситуации. «Если как сказал Алим, Джалиль любит избивать женщин плётками, то сейчас он ведёт себя как-то странно. Может, хочет усыпить мою бдительность, а потом ударить побольнее? Или всё что говорил его брат неправда? Но Женя сказала, что видела шрамы на теле Гали. Женя врать не будет».