Стань моей Амаль (СИ) - Багрянцева Светлана - Страница 49

Джабира замолчала, а Джалиль внимательно следивший за ней, заметил, как на секунду загорелись победным огнем её глаза, а ещё явственно мелькнула ревность. Помня предыдущий разговор, с невесткой, мужчина понял, что ревнует она вовсе не своего мужа. Но, несмотря на это, он произнес строго.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание, Амаль!

— Она всё подстроила. Джабира постоянно издевалась надо мной всё два дня, — сказала Аля, стараясь говорить решительно.

— Что можешь сказать ты, Алим? Ты поддерживаешь обвинения жены, или против них?

— Я поддерживаю её обвинения. Я действительно застал Амаль в своей комнате. Но, как и положено, выгнал её, не коснувшись даже пальцем, и объяснив ситуацию. Девушка заверяла, что Джабира её подставила, показав не ту комнату в качестве моей. Но зачем жене подставлять собственного мужа? Эти две комнаты абсолютно одинаковые, насколько ты помнишь, Джалиль. Думаю, Амаль просто перепутала, не удосужившись посчитать, какая по счету дверь моя. Согласен с женой, Амаль заслуживает большего наказания, но ввиду того, что она недавно в этом доме, прошу к ней некоторого снисхождения, — провозгласил Алим.

Джалиль, побледнел от злости, но он был зол вовсе не на Амаль. Мужчина понял, что Джабира действительно её подставила, но муж ей верит, и пока доказать ничего нельзя. Если бы обвинение было голословным, но Алим сам застал её в своей спальне. И действительно, неужели нельзя было посчитать какая дверь по счету, а не ориентироваться на обстановку. Он думал недолго, а потом в голову пришло решение. Он накажет её, но не станет больше бить, потому что просто не в силах ещё раз поднять на неё руку. Она любовь всей его жизни, и он не станет, для неё палачом, по-крайней мере сейчас. Пока же, он не может доказать, что Джабира ревнует именно его, а не Алима, и поэтому ничего против голоса членов семьи не сделать.

— Я принимаю, твои претензии невестка, и твою просьбу о снисхождении, брат. Амаль будет наказана строже. Джабира, скажи Дорис, чтобы начиная с сегодняшнего вечера, приносила только одну порцию еды. Амаль разрешается пить только пустой чай. В наказание за всё содеянное, ты наказываешься лишением пищи на три дня, Амаль. А ещё, я довожу до сведения всех членов семьи другое своё решение. С этого дня у Амаль нет своей комнаты, пока не родиться наш первенец. Ты будешь жить в моей спальне, Амаль. Иди и перенеси свои вещи в мою гардеробную. Это моё последнее слово, и другого не будет, — строгим тоном провозгласил мужчина.

— Что ж, как старший мужчина в семье я доволен твоим решением, брат. Не стой, Амаль собирай свои вещи. Джабира, пойди, предупреди, Роксан, пока она не уехала, чтобы привела завтра бывшую комнату невестки, в порядок.

Алим поднялся с кресла.

— Пойду ужинать. Может, присоединишься к нам с Джабирой на эти три дня, Джалиль? — поинтересовался брат.

— Спасибо, Алим, но нет. Она должна мучится от голода, видя, как я ем перед ней, — нахмурился мужчина.

— Это уже слишком жестоко, тебе не кажется? — весело хмыкнул старший.

— Нормально, переживет, не волнуйся за мою жену. Лучше внимательно присмотрись к своей женщине, — Джалиль отъехал к окну и уставился в него, давая понять, что разговор окончен.

Алим ушёл, но к нему неожиданно подбежала Дорис.

— Господин, Джалиль, смилуйтесь. Зачем вы так жестоко с девочкой. Она только привыкает к жизни здесь, — умоляюще произнесла женщина.

— Ты защищаешь её, Дорис?! Не стоит. Она провинилась и понесет наказание! — громко сказал мужчина, а потом поманил женщину пальцем, давая понять, чтобы она наклонилась, и шепнул, — Не нужно нарываться на скандал с Джабирой. Носите мне, как и сказано одну тарелку, но вы, же можете спрятать в кармане вашего великолепного фартука ещё одну ложку.

— Я поняла, вас господин, буду подкладывать в вашу порцию побольше еды, но столько, чтобы это не было сильно заметно, — улыбнулась добрая Дорис.

— Пусть это будет нашим маленьким секретом, не говорите даже Роксан, — подмигнул Джалиль.

— Хорошо, побегу накрывать на стол, да поеду домой.

Аля перенесла свою скудную одежду в гардеробную мужа. В голове как стая пчёл летали мысли, и каждая была готова ужалить больнее другой. «Как пережить эти три дня. Что за обычаи у них такие, оставить человека без пищи? А теперь ещё я буду жить с ним, здесь. Но не на полу же мне спать? Значит, придётся лечь рядом с ним. А если он начнет ко мне приставать? Имеет право, я не смогла сбежать и осталась его женой. Но как пересилить себя, и переспать с ним. А если я не уступлю, вдруг он меня снова ударит, а потом изнасилует?» Аля сделала несколько нервных кругов по комнате, а потом умылась и переплела растрёпанную косу. Когда она вышла из ванной в комнату, Джалиль въезжал в двери. Аля покосилась на него испуганно. Но мужчина, молча, проехал мимо в ванную. Следом за ним в комнату вошла Дорис с подносом в руках. На нем была одна тарелка с рагу, и две кружки чая. «Он что, не мог хотя бы эти три дня со своими жуткими родственниками поесть?» — с досадой подумала Аля. Повариха поставила еду на стол, а потом обернулась на звук въезжающий коляски, и достала из кармана ещё одну ложку.

— Как вы и просили, господин Джалиль, — положила её на стол.

— Спасибо, Дорис, мы спрячем её здесь, на это время.

Женщина ушла, а Джалиль посмотрел на застывшую неподалеку жену.

— Закрой жалюзи, пожалуйста, и садись за стол. Если брезгуешь, есть со мной из одной тарелки, то ешь первая. Оставишь мне немного.

— Ты же меня наказал?! — удивилась Аля.

— Наказал, поэтому не выходи без нужды из комнаты три дня, сделай хотя бы вид, что страдаешь от голода, — хмуро произнес он, — Думаешь, я такой идиот и не понял, что эта сучка тебя подставила? Но обстоятельства пока сложились так, что я не мог не наказать тебя. За пощечину извиняться не буду, ты её заслужила. Садись и ешь, — глянул строго.

Аля сделала, как он и велел. «Если он решил поделиться со мной своей порцией, то нужно быть идиоткой, чтобы отказаться. Даже если я объявлю голодовку, меня всё равно отсюда не выпустят»

Как будто в подтверждение её мыслей, Джалиль начал говорить.

— Пока ты ешь, я донесу до тебя информацию, чтобы больше не было таких инцидентов. Сразу после свадьбы я подал прошение, о твоём срочном гражданстве. Это делается за десять дней. Дети в смешанных браках по нашим законам должны быть только граждане Альхайхора. Через шесть дней ты получишь паспорт на имя Амаль Эйрани. Также у нас есть специальные карточки с личными данными, без них выходить из дома нельзя. Алим от твоего имени, написал отказ, от российского паспорта и всего прочего, он подтвердил это нотариально. Думаю, в вашем посольстве уже получили документы. Ты больше не гражданка России, ты подданная Альхайхора, по имени Амаль Эйрани.

Ложка выпала из рук Али и звонко упала на стол. «Значит, мой побег был напрасный?! Меня бы даже слушать не стали. Я больше не гражданка России. Что же они за твари такие».

— Не нужно на меня так смотреть. Ты, моя, Амаль, а всё что моё останется моим навсегда.

— Как так можно, вы отняли у меня всё, семью, родину, маму, — промямлила она всхлипывая.

— Теперь твоя семья я, и наши будущие дети. А мама святое. Как только ты перестанешь сопротивляться своей судьбе, то я разрешу тебе с ней переписываться, — Джалиль подъехал к столу.

— Я поела, — Аля подвинула ему тарелку, и ушла.

Она присела на кровать, а мысли были безрадостные. «Выхода нет. Они с самого начала всё сделали так, чтобы у меня не осталось выхода. Может их девушки привыкли к такому обращению, и безропотно выходят замуж за незнакомцев без любви. Но я-то другая. Хотя им всё равно кто я. Один брат якобы полюбил, а другой ему меня привез в подарок словно куклу». Аля наблюдала, как Джалиль уезжает с подносом на коленях, и через несколько минут снова въезжает в комнату. Сердце бешено колотилось, ночь приближалась, и так хотелось стать волшебницей, чтобы отменить ее, хотя бы на сегодня.